— Уважаемые дамы и господа, я рад вас приветствовать на территории тюрьмы № 3-7-11. Я надеюсь, вам здесь нравиться и вы не откажетесь от приятного общества местных обитателей. Они очень милы и дружелюбны и если кому-то захочеться познакомиться с ними поближе, они будут очень рады, — пролился откуда-то из под потолка пакостный насмешливый голосок.
— Билл, это же мой хитрый братец Билл! — переварив леденящее кровь объявление, облегченно вздохнул коротыш Тимм.
— Не может быть? — словно на Спасителя, уставились туристы на Тимма.
— Неужели вы не узнали его голос? Конечно же, это был Билл…Ну и получит же он от меня по ушам, как только я доберусь до него! — гневно погрозил сжатым кулачком Тимм в потолок.
— Он воспользовался радиотрансляцинной связью, которая находиться в рабочем кабинете бывшего директора тюрьмы, — скорчившись на коленях, еле слышно произнес смотритель.
— Заткнись тварь, пристрелю, — забыв про жуткие шалости Билла, угрожающе навис Родриго над своей жертвой.
— Lo deja, inquieto! — вовремя остановила его Петти.
— Билл прекращай заниматься всякой ерундой. Выходи к нам! — попытался привлечь внимание невидимого брата, коротыш Тимм.
— Он не слышит тебя, — обреченно покачал головой старик Олби.
И тут во всем блоке погас свет! Тьма моментально проглотила жалкую горстку смертных и впрыснула в их тщедушные тела желудочный сок страха. Тьма и неизвестность очень быстро ломают впечатлительных, превращая их в переваренную питательную массу уныния и отчаяния. Более черствые не умирают так быстро, как впечатлительные и еще какое-то время продолжают любоваться на себя в зеркало безумия. Но, несомненно одно: тьма, заклятый враг рожденных под Солнцем. И тот, кто поклоняется культу Луны, знает, что если ты решил победить тьму, то выход только один. Ее нужно впустить внутрь себя и самому стать тьмой. Тогда безумие сломает об тебя зубы, а уныние и отчаяние станут для тебя не более чем призрачной тенью на невозмутимом лике богини тьмы… Неизвестность во тьме — не совсем приятные ощущения взрослого ребенка в утробе мира? Зачем мы обманываем себя, пряча голову в горячий песок Солнца, ведь тьма всегда рядом с нами? Она живет внутри нас. Мы носим ее под сердцем, точно также как она беременна нашими страхами и отчаянием… Мама-килья, я сын твой, сбежавший от папы Инти!
— Что происходит? Почему погас свет? — ощутив прикосновение тьмы к глазам, недоуменно вскрикнула Петти.
— Скорее всего, это снова пошутил мой подлый братец, — донеслись до Петти слова коротыша Тимма.
— Это не он, — глухо проскрипел смотритель Олби.
— А кто? — взревел в темноте Родриго и кажется, ударил старика. Послышался глухой стон и звук падающего тела.
— Родриго, зачем ты его ударил? — догадавшись, что произошло, закричала Петти.
— С него не убудет. Этот упырь еще всех нас переживет, — как ни в чем не бывало, усмехнулся Родриго.
— Милый, милый, меня кто-то трогает за ногу! — раздался сзади дрожащий голос викканки Арнфрид.
— Успокойся, Арнфрид. Все будет нормально. Тебе просто показалось, — поспешил успокоить супругу «новый миссия».
— Нет, меня правда кто-то трогает за ногу. Это так омерзительно, милый. Я не могу сдвинуться с места. Оно не отпускает меня! — теряя над собой контроль, завопила во весь голос викканка.
— А где японцы? Фушиги, Хэншин где вы? — озабоченно вопросил экскурсовод Тимм. — Мы здесь! Мы здесь! — откуда-то сверху один за другим отозвались японцы.
— Где здесь? — не понял Тимм.
— Здесь! Наса здеся хоросо! — захихикали сверху японцы.
— Дурдом какой-то! — не удержалась от замечания Петти. Ее бил озноб, и она почувствовала, как из ее рта идет холодный пар.
— Почему здесь так холодно, la flor? — словно из подземной трубы прогремел голос Родриго. — Мы попали в преисподнюю?
— Скорее мы выпустили ее из себя, — сжимаясь до объема улитки, ответила Петти. Сейчас она снова хотела оказаться в облике красноухой черепахи, чтобы спрятать голову под уютный костяной карапакс. Но видно в этой игре ей была уготована иная роль и образ, изменить который было не в ее силах.
Неожиданно она почувствовала себя пойманной мушкой под огромным черным колпаком. Ее попутчики остались где-то там по ту сторону ловушки и их далекие голоса стали едва различимы и понятны ей. Но здесь в ловушке она была не одна. Здесь был кто-то еще, и он знал о присутствие Петти. Ей даже показалось, что она слышит чье-то дыхание и крадущиеся шаги рядом с нею.
— Родриго, это ты, Родриго? — выставив перед собой сжатые кулачки, крикнула в темноту Петти. Звук ее голоса придал ей немного храбрости, и она закричала еще громче:
— Хватит шутить, Родриго… Ребята, Тимм… Виджэй?
Шаги неизвестного приближались, и Петти стала пятиться назад. Вот она уперлась спиной во что-то твердое, ребристое, обжегшее ей спину кипящим холодом… Решетка! Это была открытая дверь в камеру. Осторожно ощупав руками толстые ледяные прутья, Петти снова прислушалась. Шаги стихли. Но она чувствовала, что это еще не все. Неизвестный был где-то рядом.
Возможно, нужно было что-то делать, но она не знала, что именно.
— Родриго… ребята, где вы? — со слабой надеждой обратилась Петти в темноту.
— Я здесь! — послышался за спиной Петти тихий шепот.
— Родриго… Виджэй… Тимм? — не в силах пошевелиться от страха, слабо выдохнула Петти.
— Я здесь! — снова услышала она чей-то шепот.
— Ребята, прекращайте со мной шутить, — слепо оглядываясь вокруг, всхлипнула Петти.
— Я здесь… Петти, — ощутила она чье-то смрадное дыхание на своем лице.
— Кто ты?! — Петти наотмашь ударила перед собой, но попала в пустоту. Чьи-то руки обхватили ее за талию и стали ползать по всему ее телу. Петти сделала попытку оторваться от клетки, но неведомая сила не отпускала ее и чем больше она старалась вырваться, тем все крепче становились объятия неизвестного.
— Я здесь… Петти… Я так долго искал тебя… — обдавая ее лицо дыханием смерти, прошептал неизвестный. Его руки жадно стиснули ее грудь и стали гладить ее живот и бедра. Это показалось ей омерзительным, словно бы она была куском мяса на прилавке магазина, где безликий покупатель проверяет ее экстерьер на свежесть и пригодность в пищу.
— Отпустите меня!..Кто вы? — содрогаясь от ужаса, простонала Петти.
— Я так долго искал тебя, Петти… Скоро мы будем вместе… У тебя такое сладкое и красивое тело… Почему ты не любишь себя? — страстно шептал неизвестный, облизывая скользким невидимым языком ее длинную шею.
— Зачем ты мучаешь меня?… Кто ты? — всхлипнула Петти, и горячие слезы потекли по ее заиндевевшим от холода щекам.
— У тебя такие приятные на вкус слезы… Их вкус напоминает мне о моей последней осени в Киото…Ты вернула мне молодость, Петти. — проведя языком по мокрым глазам Петти, прошептал неизвестный. В его потустороннем голосе проскользнули ноты скрытой ностальгии, выпорхнувшие из дневника давно умершего человека. По-крайней мере, так показалось Петти. Еще, она внезапно поймала себя на мысли, что где-то уже слышала нечто подобное во сне или наяву.
Прикосновение рук незнакомца ослабло, и Петти с облегчением осознала, что ее больше никто не держит. Не веря своему счастью, она прислушалась к темноте. Так и есть, она услышала удаляющиеся шаги незнакомца и его равномерное дыхание.
Следом вспыхнул яркий свет, заставивший Петти крепко зажмуриться и прикрыть лицо руками. Прошла секунда. Вторая. Пока ничего не произошло. На третьей секунде Петти открыла глаза и суетливо, осмотрелась по сторонам. Она стояла внутри открытой камеры для заключенных, а прямо перед нею висел на стене старый военный плакат в стиле pin up, с изображением молоденькой модели в форме летчика ВВС. Слева от нее находилась железная кровать без матраса, а справа низкий столик с привинченным к полу стулом. На столе, прислонившись к бетонной глади стены, сидел ободранный плюшевый медведь с красной заплаткой на груди. У него не было глаз и одного уха, а вместо правой передней лапы торчал алюминиевый прутик, изогнутый в виде крюка.
Понуро уронив на грудь круглую голову, медведь, казалось, спал. Не зная зачем, Петти взяла игрушку на руки, и порывисто прижав его к своей груди, скорбно всхлипнула:
— Попали мы с тобой, малыш в нехорошее место.
Петти внезапно захлестнула приятная волна детских воспоминаний, на секунду подарив ей иллюзию счастья и забвения. Но кошмарная реальность вновь дала ей о себе знать, вытолкнув из призрачного корабля детства в бушующие воды инфернального мрака.
Невинная игрушка вдруг ожила в ее руках и глухо рыча, вцепилась в нее алюминиевым крюком.
— Сдохни, дешевая сука! — оскалив крошечную пасть, начиненную рядами острых иголок, замычал медведь.
— А-а-а-а-а, господи, за что мне все это?! — истерично завизжала Петти и отшвырнула ожившую игрушку в сторону. Ударившись о бетонную стену, плюшевый медведь издал глухой рык и…в темнице снова воцарилась тьма.
