Он все еще подумывал о том, чтобы забацать собственную подборку, но так и не взялся за это дело, решил, что привлечет к этому Уилла — у этого парня имеются те же записи плюс куча всяких других. Уилл знал в этом толк. Относился к музыке слишком эмоционально. Очень запутанная штука, хотя окажись ты на месте Манго, то, может, в этом и была бы причина. Печально, как нечто, например, тот факт, что твой брат ушел и не вернулся, преследует тебя всю оставшуюся жизнь. Все ставит с ног на голову. Манго больше никогда не станет прежним, хотя не дай бог он начнет винить самого себя в этом. Картер ударил по тормозам, успел остановиться перед сгорбленной старушкой, которая переходила дорогу по пешеходной зебре, не глядя, куда идет, он глянул в зеркало на «Ровер», который подрезал, за рулем «Ровера» сидел огромный пиздюк и пялился на Картера. Он просунул руку под сиденье, нащупал короткий бильярдный кий, спрятанный подальше от чужих глаз, на случай, если тот парень захочет испытать судьбу. Таким орудием хорошо выбивать зубы.
Затем они тронулись дальше, и он увидел, как «Ровер» свернул куда-то, хороший мотор, стоит того, чтоб уплатить за него пару лишних шиллингов, он почти старинный, Картер показал пальцем на двоих женщин с детьми в колясках, выходящих из букмекерской конторы. Раньше он не знал, что детям разрешено посещать такие заведения. Может, их оттуда выгнали или же они заходили, чтобы повидать своего старика, или просили разменять крупные купюры? Детям не следует ошиваться вокруг букмекерских контор. Иен последовал глазами за его жестом, а Картер сказал, что высокая ничего, красивая, стоит пяти минут его драгоценного времени, какая досада, что она с ребенком, а другая тетка просто никакая, да ну и что. При случае он трахнул бы в задницу обеих. Йен только улыбнулся и поставил другую кассету, перемотал вперед, включил мешанину из диджеридос[6] и оглушительного металла, и от этих звуков фургон словно был готов взорваться. За всей этой какофонией последовал какой-то восточный психоделический транс, курдский, если верить Йену, религиозная музыка вперемешку с сексом. Нормальная музыка, как раз подойдет вместе отсутствующего Бима Шермана. Йен начал сворачивать косяк.
В то время как Гарри рассиживал вместе с Дэйвом и Бобом из «Вест Лондон Декорэйшн» у ограды в садике Уондсворта, уперев каблуки в кирпичи, ожидая, пока люди в доме разберутся с газом, Балти надрывал спину в Тутинге. Он не был в настроении объясняться, отделываясь от Роя МакДональда — напыщенного уебана из Белфаста, до конца рабочего дня еще далеко, а этот мудила успел заебать Балти до самых печенок. Балти решил устроить себе передышку и сгрузил свою ношу, пошел за припаркованные самосвалы, туда, где можно было пару минут посидеть спокойно. Он выбился из сил. Как будто был болен. Болел каждый мускул, голова оставалась тяжелой. Из здания доносился звук дрели, от этого кружилась голова. Он пытался удержаться на ногах. Эта нескончаемая попойка длилась от Рождества и до Нового года, он бухал и с Гарри, и со всеми остальными, с каждым, кто оказывался рядом. Хотя Гарри был чемпионом. Этому нравилось бухать больше всех. Балти никогда не сможет бухать с этим мудилой на равных. Он пытался, но не получалось. Гарри сказал, что пиво смывает все твои проблемы. Плюс еще пара таблеточек от Манго — и пиздец.
— Какого хуя ты тут торчишь? — МакДональд стоял напротив, изо рта торчал окурок, эта его старая куртка вся вымазана в каком-то дерьме, на ботинках — засохший клей. Он словно выплюнул свои слова, Балти готов был увидеть, что изо рта вырвутся языки пламени.
Интересно, подумал Балти, можно ли отнести МакДональда к благочестивым протестантам? В новостях сейчас много говорили про Ирландию, про историю этой страны и так далее, всей этой пурги он не понимал, потому что он никогда не обращал особого внимания на детали и не мог понять логики происходящего. Его это вообще никоим образом не волновало, а теперь он смотрел на МакДональда и не мог произнести ни слова. Разве тут стоит что-то говорить? Он мельком оглядел пространство за спиной МакДональда, эта площадка просматривалась, но на ней не было никого из рабочих.
— Мы и так срываем все сроки, а ты, блядь, тут спишь. Вы ленивые пиздюки, вам вовремя платят зарплату, а вы хотите сидеть и ничего не делать. Мы не должны выбиваться из графика. Я за тобой слежу, а ты тут дурака валяешь. Иди работай, или ты уволен. Это тебе, блядь, не лагерь отдыха.
Балти медленно поднялся, с покорным выражением лица сделал один шаг вперед — и ударил МакДональда головой, попав прямо промеж глаз. Они были примерно одного роста, бригадиру нравилось считать себя сильным мужиком, жестким, но справедливым, которого уважают работающие вместе с ним парни. Но Балти так не считал. МакДональд отлетел назад, на один из грузовиков, и ботинок со стальным стаканом в носке ударил по его промежности, боль выстрелила через живот — и до самого рта, до самого воротника куртки. Балти рванул МакДональда на себя и засветил ему коленом по носу. Он надеялся, что сломал ему нос. Если судить по щелчку.
Балти встал и взглянул на этого парня, тот валялся на земле, практически без сознания, и тяжело дышал. Удивительно, что так легко было это сделать, что поблизости не оказалось свидетелей. Секунду он раздумывал, не размозжить ли плитой ему череп, не взять ли лопату и не убить ли этого урода за то, что не проявлял к нему достаточного уважения… Но он не заслуживал такой жестокой расправы. Никоим образом. Всегда нужно знать, когда надо остановиться. Теперь Балти останется без работы, но МакДональд вряд ли станет впутывать в это дело легавых. Может, потом он будет искать Балти, но Балти с этим разберется. О чем он думал? Что Балти только и мечтает, чтобы его тыкнули носом в дерьмо — и это первое, что случилось в новом году? Как и любой другой, он просто хотел немного уважения. Вот и все. Уважение — это существенно. Без этого ты ничто. Если к тебе относятся без уважения, то можно все бросать и вешаться на хер.
— Если решишь помериться со мной силами, ты знаешь, где меня найти, ирландский мудила.
Балти пнул МакДональда в живот и отправился забирать свой контейнер с сэндвичем и фляжку, он подошел к машине и вот уже вскоре ехал мимо станции метро «Тутинг Бек» в сторону площади Уондсворт. Он вдыхал выхлопы, и от этого его тошнило, он ехал то быстро, то медленно, тащился за автобусом, сбрасывал скорость, потом снова давил на газ, тротуары полны народу, за ними следуют пустые улицы, и он медленно дышал, пытаясь вернуться в нормальное состояние. Балти доехал до площади, припарковался и вышел из машины, сел на лавочку, перед лавочкой красовался зеленый газончик с сочной травой, поодаль резвился чей-то черный Лабрадор, натягивая поводок. Пришло время отдохнуть и слегка остыть, он смотрел, как огни светофора вспыхивают красным, желтым, зеленым, медленно едут двухэтажные автобусы, второй этаж — сплошь расплющенные о стекла лица, люди входят и выходят из магазинов, пара бродяг уселись с удочками у пруда, пытаются поймать рыбешку.
Картер руководил операцией, нес шурупы и пару досок, Йен же тащил крупные части кровати. Они уже отнесли наверх матрас, какая-то любезная женщина перелистывала инструкцию по применению. Картер окинул критическим взором ее подтянутую фигуру, спрятанную под дорогими брюками. По его подсчетам, ей было за сорок. На пальцах — золотые кольца, и пара серебряных нитей в хорошо уложенных, но, похоже, естественного цвета волосах. Она подняла глаза и встретила его взгляд, быстро отвернулась, видимо, замыслив что-то недоброе. Он счел, что это хороший шанс набрать пару очков, если правильно повести игру. Придется на какое-то время избавиться от Иена, но тот накурился, с ним легко договориться. Это, похоже, будет нетрудно. Женщина вышла из комнаты, чтобы перемолвиться с ним словечком.
— Давай поторапливайся, муж скоро вернется, — прошептала женщина. — Иди сюда, озабоченный ублюдок. Быстрей.
Картер двигался ритмично, старался, пластиковая обивка наполовину сползла с матраса и натирала ему колени. Эта телка оказалась горячей штучкой, но Картеру совсем не улыбалось, чтобы ее старик открыл дверь в спальню и застукал их за этим занятием. Впрочем, он никуда не торопился, так что он поставил ее на четвереньки, чтобы попробовать под другим углом. Исполняя свой долг, он оглядывал комнату, в позолоченных рамках развешаны фото этой женщины, она стоит рядом с мужчиной в черном костюме, судя по виду, он экономист или юрист, а перед ними — два улыбающихся светловолосых и голубоглазых мальчика. Их мать стонала, а парень, занимающийся доставкой мебели, лишь упрочил ее титул леди и теперь суммировал свои очки. Два плюс четыре — это шесть, а ведь еще только день на дворе, не прошло и половины сезона. Четыре очка превратятся в восемь, и он просунул рукой между ягодиц этой женщины, проводя рекогносцировку на местности. Честно говоря, он не слишком-то и хотел трахать ее в задницу, но за это светили очки, а Картер хотел как можно скорее упрочить свой статус лидера. Потом можно будет и отдохнуть.
