Не делай этого, — приказала она, всасывая воздух, ее рука протянулась назад, чтобы убрать его палец.
Картер слегка заскучал, теперь ему хотелось побыстрей кончить и отправиться вместе с Иеном в кафе.
Его коллега был хорошим парнем, врубался в ситуацию. Картер проголодался, парень из службы доставки доставил свой груз. Он мечтал о хорошей тарелке жареного мяса и о большой чашке крепкого кофе. Мясо для потрохов и кофе для мозга. В комнату просочились запахи колбасок и бекона, теперь он представлял себе, какие лица будут у остальных парней, когда он выложит им эти новости. Тотальный футбол. Йохан Кройфф был мастер, на этот раз он играл на краю — как он накрутил защитника, прокинул мяч пяткой у него между ног — вот и все. Традиция продолжается. Нет этому ни конца, ни начала. Раньше жгли Гуллит-Райкаард-Ван Бастен. А теперь Бергкамп-Овермарс-Клюйверт. Это в крови, все остальные парни просто охуеют. В углу комнаты стоял аквариум, в нем плавали тропические рыбки, не ведая о своем происхождении. По крайней мере, им не угрожают хищники и их регулярно кормят. Вот так Картер смотрел на ситуацию. Рядом с аквариумом была еще одна фотография, в старинной рамке, которая, должно быть, дорогого стоила, две девочки, одетые по моде шестидесятых. Может, это была та самая женщина с сестрой. Широко распахнутые глаза, женские версии двух юных мальчиков. Одна держала обруч, У обеих — ленты в волосах, впрочем, фото было черно-белым, так что невозможно угадать цвета. На их лицах — то же самое выражение.
— Давай, не замедляйся, — задыхалась женщина, и Картер собрался, сосредоточился на своем непосредственном занятии, почувствовал, как содрогается эта мадам, попытался забыть о беконе, о своих приятелях, которые ждут его в пабе, о кафе и Йене, который сгребает жареное яйцо с тоста, о Гарри и Балти, Манго и Уилле, коллекционер пластинок сидит в «Юнити», кружки с выпивкой проставлены в ряд, все ржут, умирают со смеху, наслаждаются шоу. Вспышка вдохновения освещает лицо лидера лиги, победителей от лузеров отличает только образ мышления, тесто, из которого делаются чемпионы, нимб исключительности, накатывает возбуждение, тотальный ебучий футбол. Тотальный ебучий футбол.
Женщина кончила, и Картер почувствовал напряжение, практически кипение в промежности, быстро оторвался от нее, развернул ее и быстро задвигался, выстрелил в ее левую грудь, а потом кончил ей в рот. Он думал о подобном маневре: почувствовать первый мышечный спазм, оторваться от нее, попытаться сдержаться, все же немного потерять на пути к ее рту и затем сорвать куш. Важно рассчитать все правильно, такая тактика всегда срабатывает. Он вытянулся рядом с чьей-то удовлетворенной женой и матерью, от кровати резко пахло хвоей. Они снова превратились в незнакомцев, лежащих на поляне в глубине скандинавского леса, и вокруг бродят тролли, и дровосеки, и стада северных оленей. Это самое простое — сдержаться, переключив свое внимание на что-то другое, прервать ощущение физического удовлетворения. Но он со всем справился. Ебаный свет, великолепно. Он заработал три очка, остальные парни просто охуеют. Женщина, лежащая рядом, положила голову ему на грудь. А теперь он ждет не дождется вечера, интересно будет посмотреть на эти лица, когда он выложит им столь ошеломляющие новости.
— Ты треснул его башкой? — спросил Гарри и покачал головой. — Милый Балти, я все понимаю и не вправе тебя ругать, но работа есть работа, ты же знаешь.
— Он сам нарвался. Я понимаю, что теперь это никому не кажется оправданным, то есть это, блядь, никогда таковым и не было, но ему следовало захлопнуть свое ебало. Он мне столько не платит, чтобы так со мной разговаривать. Он бы не стал орать на меня, окажись он у всех на виду. Ни один пиздюк не посмеет так со мной разговаривать. Надо было вообще добить его кирпичом. Надо было убить этого мудилу. Кем он, на хуй, себя возомнил?
— Ладно, забей. Пей, и я куплю тебе еще выпить.
— Я пока что и сам могу себе купить. Я тебе не попрошайка. По крайней мере, пока еще.
Гарри смотрел, как Балти идет к бару и заказывает две пинты пива «Фостерс». Странно, ведь сон, с которым он проснулся, был такой радужный, а теперь вот это. Он пытался отыскать значение сцены на пляже, дети ловили рыбу, и все остальное — что бы это значило? Должно быть, в голове все перемешалось. Обычно уже к полудню он просекал смысл своих снов, частенько у него получалось истолковать их гораздо раньше. Эти сны или проясняли что-то из прошлого, или время от времени предсказывали некие события в будущем. Впрочем, может быть, он принимал желаемое за действительное. Балти прихлебывал пиво, дожидаясь второй пинты. Сегодня утром Балти был такой хороший, просто кусок золота, солнечный день-и все такое, а несколькими часами позже он устроил порку своему боссу. Может, это у МакДональда помутилось сознание, хуй знает, хотя, должно быть, у Балти тоже что-то заклинило. Но это уже не имеет значения, потому что они — друзья, и версия Балти — единственное, что важно. Если этот ирландец припрется сюда искать на свою жопу неприятностей, они всегда рады помочь. Гарри снова стал вспоминать пляж. Задумался, что бы значила змея на дереве.
— Думаю, что выпью эту пинту и съебусь, — сказал Балти, вернувшись с выпивкой. — Пойду домой и прикончу бутылку джина, а завтра начну новый год заново. Отличный способ уволиться.
— Оставайся здесь, выпьем. Потом меня обыщутся все остальные парни. Как все, блядь, медленно тянется. Опять эта поебень с газом.
Они просидели в пабе почти весь день, выпивали спокойно и расслабленно. Гарри подстрекал наведаться в индийскую забегаловку «Балти Хэвен», но Балти был непреклонен, и Гарри отстал от него. Для Балти это был вопрос испытания на прочность, он должен был доказать это самому себе. А еще он должен был похудеть, чтобы вписаться в лигу. Гарри не волновали подобные изящества, он весил на полстоуна меньше, чем его приятель. Это попойка посреди бела дня была именно тем, что нужно Балти, чтобы забыть про массовую безработицу, МакДональд — это просто груда тряпок с лужей дерьма внутри. Что если Балти не нравилось убиваться, таская кирпичи? Он может заняться другими вещами. Его уже тошнит от этой наемной работы. Он пахал с момента окончания школы. Забирал конверт с зарплатой и шел бухать, на футбол, драться, и благодаря ему продолжали успешно работать карри-хаусы. Настало время сделать передышку. Это будет получше, чем празднование Нового года. Пиво делало свое дело, и Гарри продолжал что-то говорить, давать какие-то дельные советы. Жизнь хороша, если у тебя в потрохах плещется галлон выпивки. Гарри далеко не болван. Он видел настоящее так же ясно, как и будущее.
Картер и Мальчик Йен сидели в своем фургоне за станцией «Бэйкер-стрит». Следующий заказ они должны доставить через полчаса, они и так шли впереди графика. Мужчина, что приобрел большую двуспальную кровать, не появится дома аж до четырех. Они попытались дозвониться ему на мобильный, но нарвались на автоответчик. Несмотря на жареное мясо, Картер по-прежнему был голоден, решив, что, должно быть, та женщина разбудила в нем такой аппетит. Богемная штучка, внезапно она захотела еще, но ему пришлось отпираться. Он не мог оставить Йена, который слонялся, как придурок, вокруг дома, к тому же ее муж вот-вот должен был заявиться. Она сумасшедшая. То она хочет его выставить, в следующую минуту просит, чтобы он остался. Ему-то плевать на все это, но ей было что терять. Порой он не может понять этих женщин. Картеру нужно было работать, к тому же он не собирался сегодня набирать тотальное количество очков. Она попросила, чтобы он позвонил, и он раздумывал над этим предложением. Можно, конечно, ввязаться в эту интрижку — она сказала, что готова заплатить за номер в отеле в Вест Энде и явно надеялась на продолжение банкета — но самое большее, на, что можно рассчитывать, так только на дополнительные очки, если только он не насрет ей в сумочку, но это казалось ему нереальным. До того, как он соберется ей позвонить, он должен быть уверен в том, что заработает эти очки.
— Принеси нам чипсы, если пойдешь за кебабом, — сказал Иен, глаза затуманены, мысли беспорядочно скачут. — Банка колы тоже придется весьма кстати. Холодной.
Картер принял решение и направился к кебаб-хаусу. Тут было по-другому, если сравнивать с обычной забегаловкой, настоящий Восток, и эти мусульманские девушки в платках стоят за прилавком. Это не паранджа, просто платки. Им лет по двадцать, красивые. Милые и доброжелательные. Ливанки или, может, сирийки. Он заказал кебаб и чипсы, две банки ледяной колы, затем уселся ждать, пока приготовится еда, начал листать журнал. В окно ударил дождь, стекло украшала арабская вязь. Приятное маленькое местечко, большие картины с муллами и минаретами придавали колорит заведению. В кебаб-хаус вошел, еле волоча ноги, какой-то старик, захлебываясь кашлем курильщика. Слишком много гашиша. Гарри проследил за ним глазами, затем переключился на девушек. Здесь даже мясо выглядело по-другому. Это не повседневная греческо-турецкая стряпня, которую можно найти на каждом углу, тут будет покруче, если помнить, что они на Бэйкер-стрит. Он смотрел на девушек за прилавком и раздумывал, каковы его шансы увеличить свои очки до семи. Пара минетов на задворках или, по крайней мере, один раз перепихнуться.
