Вернувшись домой и поднявшись в спальню в один февральский день, Джексон понял, что это был еще и День святого Валентина. В голове даже мелькнула мысль, что стоит воспользоваться моментом и постараться совершить поступок, способный растопить сердце Кэрол, невзирая на то что все предыдущие его попытки провалились. Он даже представил: дюжина роз в красивой вазе, жест эффектный и не требующий особых усилий. Шоколадные конфеты, предусмотрительно спрятанные на самую верхнюю полку, где их не найдет Хитер. Поцелуй в щеку, почти формальный. «Зачем, Джексон, впрочем, очень мило», – сказано равнодушно, как-то бесцветно, таким тоном жена отвечала на звонки с номеров, которые были внесены в семейный «черный список». Кроме того, она лично внесла в этот список и собственного мужа.
Неужели он не заслужил подарок на День святого Валентина? Почему вместо очередной фланелевой рубашки не надеть что-то более привлекательное и не преподнести ему то, по чему он так соскучился?
Джексон никогда раньше себе такого не позволял, но, поскольку Погачника не было в офисе и Шеп взял очередной «отгул», он наплевал на протекающие краны и завел в поисковой системе «эскорт-услуги» и «бруклин нью-йорк».
Сердце бешено колотилось, пульс зашкаливал, он сидел и ждал последнего оплаченного кредитной картой заказа в кофейне «Старбакс» на Пятой авеню. Девушка, которую он выбрал по фотографии на сайте, была длинноволосой шатенкой с пышной грудью и томным выражением лица. Он скучал по игре в кошки-мышки, когда жена дразнила его, кокетливо сопротивлялась, и ему очень хотелось вспомнить об этом вновь. Он несколько минут оглядывал посетителей, стучащих по клавишам портативных компьютеров, расположившихся рядом с чашками капучино, и смог узнать свой подарок ко Дню святого Валентина только по красным колготкам, упомянутым ею во время разговора по телефону. Правда, она заметила его первой и бодро помахала рукой; он похолодел и успел лишь бросить безнадежный взгляд на дверь, через которую еще мог спастись бегством – Каприз (или как там ее зовут) уже стояла перед ним.
– Извини, – сказал Джексон, машинально отодвигая стул, о чем немедленно пожалел, поскольку намеревался скорее все выяснить и покончить с этим. – Ты не девушка с фотографии.
– Ах, дорогой, так всегда бывает, – сказала она и рассмеялась. – Понятия не имею, где они берут это фото. Хочешь кофе?
Он бы предпочел двойной бурбон. Однако Джексон позволил ей заказать кофе, решив лучше ее рассмотреть, и через некоторое время понял, что она склонилась над ним, вопросительно подняв бровь, ожидая купюры. У него была только десятка. Пока она стояла в очереди, он разглядел, что фигура у нее неплохая, но задняя часть тяжеловата. К счастью, он сделал заказ на одном из самых дорогих сайтов, поэтому девушка не явилась на встречу в вульгарном наряде с перьями, а надела стильный черный костюм, выгодно подчеркивающий фигуру. Его расстроила подмена, но, по крайней мере – слава богу – Каприз была белой. Ее даже можно было считать блондинкой – волосы она красила, – и Джексон с тоской подумал о тех днях, когда женщины держали такие вещи под большим секретом и никогда не выходили из дому, если был виден хоть миллиметр темных корней, а вот у его сопровождения они отросли уже на целый дюйм. Грудь, как он заметил, приглядевшись внимательно, была ненатуральной. Возможно, любая женщина кажется хорошенькой, когда ей чуть за двадцать, но у этой пропорции лица были далеки от совершенства. Конечно, люди уже привыкли к чертам, например, Джулии Роберте, но, разглядывая уличную проститутку, невольно критикуешь ее большой рот.
Пока он попивал самый дорогой кофе за день – чашка стоила всего пару долларов, но она не вернула сдачу, – до Джексона внезапно дошло, что встреча была назначена в публичном месте ради того, чтобы она могла к нему присмотреться. Самый верный путь, который должен казаться нормой, представлялся невообразимо скучным.
– Итак, давно занимаешься… этой работой?
– Не волнуйся, не вечность, – отмахнулась она, и Джексону на мгновение показалось – как это можно было понять всего через минуту? по выражению глаз? – что она совсем не глупа. – Зарабатываю на обучение в колледже в Бруклине, буду специалистом по подбору кадров. Знаешь, то, что называют «менеджер по персоналу». Вот я и решила, что такая работа – самый лучший способ узнать людей и получить базовые знания по вопросам подбора кадров.
Похоже, она не впервые использовала эту шутку, по крайней мере, она сработала и немного разрядила обстановку. Когда они выходили из кафе, он рассказывал ей о своей (на удивление нудной) работе, добавив, что в свободное время пишет книгу. Тем и хороши случайные встречи, что всегда можно приврать. Ведь совсем не обязательно признаваться, что он пока придумывает заголовок. Он даже проверил, как она отреагирует на один из последних: «Миф законопослушного гражданина»: Как нам, легковерным тихоням, забивают мозги дерьмом, или Вы даже не представляете, сколько всего вам может сойти с рук, если у вас есть яйца.
– Книга будет о том, как нами манипулируют, чтобы мы все действовали по одной программе, – объяснял он, с присущей ему живостью и энтузиазмом, когда они уже были на улице. – Знаешь это реалити-шоу «Всемирное полицейское видео»? Какой-нибудь лузер на пикапе мчится со скоростью сто миль в час по встречке, а за ним наши доблестные люди в синем. Разве злодеям удавалось уйти от блюстителей закона? Ни разу! В конце клипа их всегда ловят и валят мордой в грязь. Это и есть социальная инженерия без всяких тонкостей. Преступникам не откупиться. Нет шанса избежать наказания. То же самое показывают и в сериалах типа «Закон и порядок». Никто никогда не уходил от них с добычей. Все это обычная пропаганда.
Он стоял на холодном ветру с проституткой и рассуждал о полиции. Ее это явно позабавило.
– Знаешь, у тебя нет причин для беспокойства.
– Я и не нервничаю, – сказал он. – Я так всегда разговариваю.
– Тогда неудивительно, что тебе понадобились услуги эскорт-агентства.
Она опять шутила. Ему должно было это нравиться. В конце концов, он не сможет сделать это без эмоций, холодно и равнодушно; не в его характере. Ему хотелось казаться привлекательным. Хотелось произвести на нее впечатление, хоть это и звучит высокопарно.
– Гонорея не заразна, – произнес он, и слова набатным звоном отдались в голове. – Ох, я хотел сказать логорея. Понимаешь, моя жена, что называется, человек немного холодный. – Она промолчала, но не смогла скрыть улыбку. – Да, да, ты уже слышала. Моя жена фригидна. Нет, она не фригидна. Все дело во мне. Она просто великолепна. – Он едва сдержался, чтобы не добавить: «И выглядит в сто раз лучше тебя».
– Не стоит извиняться, Джонатан. Ну что, может, выпьем и поедим?
– У меня мало времени. Давай сразу к делу?
Он звонил Кэрол сегодня днем и сказал, что задержится на пару часов, что ему надо проконтролировать, как мастера перевесят полки на кухне, потому что там надо было оставить еще место для холодильника всего два фута шириной, а они сразу этого не сделали. Он объяснялся долго и путано, хотя был уверен, что Кэрол его вовсе не слушает. Самым страшным оказалось то, что врать для него ничуть не сложнее, чем говорить правду. Последнее время они оба только и делали, что лгали друг другу, перегружая речь большим количеством ненужных деталей. Вот почему ложь при создании литературного произведения приносит человеку облегчение. Это честная ложь.
Каприз привела его в чистенькую гостиницу, расположенную на Юнион-стрит, от трогательного вида которой внутри все сжалось. Он был весел и бодр, когда оформлял номер, стоимость которого заставила его еще больше превысить лимит по кредитной карте «Виза». Номер был наверху, тканевый абажур лампы с кистями; по-домашнему милое покрывало в технике синели на кровати, литографии с изображениями Бруклинского моста 1883 года. Помещение, как ни странно, было очень уютным.
Джексон принялся изучать картины на стенах, медленно расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, дальше не смог.
– Знаешь, через неделю после открытия этого моста произошла трагедия. Кто-то из зевак крикнул, что мост рушится. И все в панике бросились бежать. Затоптали двенадцать человек.
Каприз прижалась к его спине и сунула руки в карманы брюк.
– Что ты говоришь!
– Смеешься надо мной.
– Ты прав, – с готовностью признала она.
Джексон резко повернулся к ней лицом и сжал руками бедра, удивляясь непривычным очертаниям. Через тонкую ткань блузки он ощущал жар ее тела, ведь именно этого он так хотел. Он не любил запах духов; Кэрол была равнодушна к парфюмерии, но вот что действительно его волновало, так это терпкий мускусный аромат ее кожи, он чувствовал его, когда она весь день возила туда-сюда Флику, вытаскивая и опять сажая ее в машину, – глубокий, тяжелый запах гнилой древесины. Уж если бы он задался целью повторить все до мельчайших деталей, должен был заставить Каприз надеть грязную футболку Кэрол.
