В мгновение ока монстр преобразился. С громким шипением он поднялся над водой. В открытой пасти стали видны зубы. Мгновение помедлив, змея метнулась в сторону Чипа, но ловкая собака успела отскочить. Тогда рептилия выползла на берег и устремилась к псу, который, героически лая, уводил ее от нас в сторону леса.
— Скорее наверх! — Макс схватил замершую в шоке Любку и потащил к скале. Я поймал Дейла, забросил за плечо чей-то рюкзак и побежал за ними. Карабкаться долго не пришлось — буквально метрах в пяти над водой мы обнаружили широкий уступ.
Очистив место от мусора и старых птичьих гнезд, мы огляделись. Чипа не было видно, его лай раздавался откуда-то из лесной чащи. Неожиданно лай оборвался. Я увидел, как Любка закусила губу, и ее лицо побледнело. Голос Макса вывел нас из оцепенения.
— Смотрите, Чип! — Действительно, из леса выбежал наш пес и, хромая, бросился к скале. Следом огромной черной лентой выползла змея. Чип уперся передними лапами в камень и, скуля, поднял к нам морду. Я стал спускаться вниз, в надежде опередить змею.
Что происходило за моей спиной, я не видел.
Грозное рычание пса сливалось с шипением змеи. Я уже почти спустился, когда почувствовал какое-то движение за спиной. Огромная тень стремительно пронеслась мимо меня, и гигантская рептилия врезалась в скалу.
Грохот, гул, уходящая из-под ног земля.
Крик Макса и Любки. Я стремительно лечу вниз. От ужаса не могу вздохнуть. Удар. Чернота…
… Чернота. От боли раскалывается голова. Горячий шершавый язык настойчиво вылизывает мое ухо. По сопению и похрюкиванию понимаю — это Дейл. Значит, я не зря спасал эту дворнягу. Открываю глаза, но перед глазами все та же чернота и я вновь теряю сознание.
— …стя! Ко — стя-а! — Кто-то трясет меня за плечи, но, кто это — я не могу разобрать из-за оглушающего шума.
Кровавая пелена стоит перед глазами. Она — то ярче, то сгущается до темноты.
— Костя-а! — это зовут меня. Это я — Костя. Как вынырнуть из этого кровавого марева? Как увидеть того, кто зовет меня?
Ледяная вода, ударившая в лицо, помогает разлепить веки. Солнце. Слепящее солнце бьет в глаза, заставляя зажмуриться и окончательно прийти в себя.
— Он жив, Макс! Максим, скорей сюда! Костик жив! — Понимаю — это Люба, ее голос трудно с кем-то спутать. Поворачиваю голову набок и снова открываю глаза.
Огромные выпуклые карие глаза, не мигая, смотрят на меня. Черный мокрый нос на мокром рыже-белом мохнатом лице. В глазах любовь, любовь и еще раз любовь…
— Дейл, — хочу сказать я, но из горла вырывается какой-то сипящий свист.
— Харе лежать! Отдохнул уже! — Это Макс, но я его не вижу, потому что нет сил повернуть голову.
Люба шипит на него, и они вместе помогают мне сесть.
Мы сидим на груде камней на дне огромной пещеры, стены которой теряются в сумраке. Солнце заглядывает под землю через большое отверстие в потолке. Оттуда же низвергается мощный водопад. Поток воды пролетает буквально в нескольких метрах от нас и с оглушительным грохотом рассыпается о камни где-то внизу.
Неподалеку поблескивало бревно змеиного тела. С трудом поднявшись, я подошел к змее. Впившись клыками в ее голову, лежал Чип. Даже удар о камни после падения с огромной высоты не смог оторвать его от врага. Глаза собаки были широко открыты, и я, повинуясь какому-то бессознательному порыву, нагнулся, чтобы прикрыть их. Видимо, я долго был без сознания, потому что под пальцами ощутил холодное и твердое тело.
— Ну что, пришел в себя? — Макс, как ни в чем не бывало, сидел на камнях и уминал за обе щеки содержимое одной из банок, иногда подбрасывая куски Дейлу.
— Вроде, да, — откликнулся я. Хотел подойти к ним с Любой, но ноги подкосились, и я сел прямо на змею. Девочка сама подошла ко мне и протянула открытую банку тушенки.
— Попробуй поешь, а то ты так долго был без сознания.
С трудом пережевывая мясо, я проглотил пару кусков и меня стошнило. Вернулась головная боль.
— Максим, ему надо полежать. — Голос девочки проникает в голову, словно сквозь вату.
— Если будет лежать, мы останемся здесь навсегда. Осталось три банки тушенки и пачка печенья. Хорошо хоть воды навалом, — Макс грустно хмыкнул.
Заставляю себя открыть глаза и пытаюсь встать, но ноги не держат, и я опускаюсь на камни.
— Хорошо, привал! — После этих слов я проваливаюсь в небытие…
Мы с папой сидим за праздничным столом. Белая скатерть, тарелки, вилки, даже вазочка с цветами. Мама входит в комнату и несет огромное блюдо, на котором золотится жареная рыба. Почему-то рыба украшена разноцветными перьями и воздушными шариками. Запах жареной рыбы щекочет ноздри. Рот наполняется слюной. Запах жареной рыбы заставляет меня проснуться.
Там на поверхности, наверное, ночь, потому что здесь у нас, под землей, только свет костра выхватывает из темноты несколько метров пространства.
У костра Максим и Люба, обжигаясь, едят рыбу. Дейл, словно кошка, устроился у моих ног и сладко посапывает во сне.
— Очнулся? Отлично! Как раз и очередная порция готова. — Макс палкой разгребает угли и достает печеную тушку рыбы. Они с Любой подходят ко мне и помогают встать.
Пока я, обжигаясь, ем, они, перебивая друг друга, рассказывают события последнего дня.
Когда я стал спускаться, чтобы помочь Чипу, змея обратила свое внимание на меня и попыталась дотянуться. Припав к скале, она уж было схватила меня за ногу, но тут пес высоко подпрыгнул и вцепился в голову змеи. Монстр попытался стряхнуть Чипа и всей своей массой ударился о стену «Пьющего Шайтана». Камень не выдержал и обрушился внутрь пещеры. Максу и Любе повезло — обломок выступа скалы, на котором они находились, упал на небольшое озерцо на дне пещеры, и это смягчило удар. Мне же повезло меньше — я упал на камни, а следом за мной в пролом грохнулась змея.
— Мы уж думали, что она тебя раздавит, — всхлипнула Любка. Пережитой кошмар вновь заставил ее заплакать.
— Теперь, когда ты все знаешь, какие будут мысли? — Макс, как всегда, был далеко впереди.
Однако, в моей голове было пусто. Если не считать невнятной тягучей боли и сиюминутных мыслей о печеной рыбе и героической гибели Чипа. Посмотрев наверх, я понял, что самим добраться до пролома невозможно. Неожиданная мысль заставила меня прислушаться к шуму падающей воды.
— Макс, а куда уходит вода?
— А хрен ее знает, — пожал плечами Максим, — она и раньше куда-то уходила. Только, я думаю, сейчас ее больше течет. Смотри, скала обвалила часть дна озера.
— Ребята, — голос Любки заставил нас отвлечься от мрачных размышлений, — давайте спать. Завтра, когда рассветет, можно будет хоть что-то увидеть. — С этими словами девочка стала укладываться, пытаясь приспособить рюкзак под голову.
Последнее, что я видел, прежде чем провалиться в сон, был Макс, в задумчивости рассматривающий Рака.
…змея снова и снова бросается на меня, пытаясь схватить. Ужас сковывает ноги, но преодолевая их ватность, шаг за шагом отступаю от надвигающегося чудовища. Смрад из его пасти обволакивает меня. Я вижу свое отражение в его круглых зрачках. Страх окончательно парализует. Змея покачивается надо мной, примеряясь, как лучше напасть. Она перестала шипеть и омерзительно хихикает. Неожиданно земля уходит из-под ног, и я лечу в пропасть. Змея устремляется следом и впивается зубами в мой палец…
Просыпаюсь от нестерпимой боли в руке.
Перед глазами — окровавленная морда неизвестного существа. В огромных черных без зрачков глазах отражается пляшущий огонь костра. Серая шерсть, клочьями свисая со лба, открывает бледную морщинистую кожу черепа. В его зубах фаланга пальца.
Из исковерканной руки вытекает, пульсируя, кровь.
— А-а-а! — Пронзительный крик Любы бьется под сводами пещеры. Он заглушает рев водопада, заставляя меня окончательно прийти в себя.
С горящей головней в руке к нам бежит Макс. Его разноцветные глаза, кажется, светятся в сумраке пещеры.
Жуткое существо исчезает, буквально, растворяясь в воздухе.
Первые лучи солнца, проникающие в пещеру, мы встречаем, прижавшись спиной к спине, в ожидании нового нападения. Напряжение такое, что боль в наспех перевязанной руке почти не ощущается. Несмотря на близость костра, нас всех колотит озноб.
Новый день — это новые надежды. Быстро перекусив остатками рыбы, мы стали решать, что делать дальше. Мы с Любой предложили остаться на месте и ждать, когда нас найдут. То, что поиски уже идут, мы не сомневались. Но Макс уговорил нас осмотреть пещеру.
Солнечный свет, льющийся с потолка, яркой радугой играл в сверкающем потоке водопада. Стена воды была настолько мощной, что невольно вставал вопрос: «Куда исчезает такая масса воды?»
Площадка, на которой мы провели все время после падения, с одной стороны упиралась в стену пещеры, с другой — обрывалась в паре метров от водопада. Вся она была усеяна сухим валежником, который непонятно как попал сюда.
