Чеченцы игрались зажигалками и делились друг с другом пошлыми историями. Все это происходило на глазах у детей…
— Никогда не смирюсь с мыслью, что работаю на психов! — закричал прикуривающий мулат, — Из слов Джека я понял только, что мы должны дождаться прокурора, а потом что?
Сообщник напомнил:
— Возьмем деньги и все…
— Ты все еще веришь, что нам их дадут? Командир мертв, а эти двое — психи натуральные…
— А на кого еще работать, если не на Хэлвана? Главари-то мертвы…
— Да черт с ним, с твоим заработком, черт с главарями! Мне нужна уверенность в завтрашнем дне, и всего-то…
В кузове бандитского пикапа, припаркованного возле сарайных ворот, стояло море наполненных горючим канистр, а также было полно разнообразного дорожного снаряжения. «Чеченцы» уважали авто не за дизайн, а за функционал и вмещаемость.
Вдруг к двум отморозкам подбежал еще один в таком же военном наряде и крикнул, что прокурор требует выдать ему одного заложничка. Приказы не поддавались обсуждению. Чеченцы вмиг исполнили волю Фредди Крюгера!
Ребенка схватили за руки и потащили в соседнее здание…
— Что ты чувствуешь, будучи приговоренным к острой смерти?
«Избранный» огляделся вокруг, но ничего не увидел, кроме тьмы, к которой глаза привыкли только через десять минут времяпровождения в безоконной комнате.
Пренеприятный человек, излучающий тяжело переносимую ауру, пахнул жженым мясом! Во фреддикрюгеровском свитере, возможно, имелось кое-что, символизирующее прокурорское двуличие: зеленый цвет — цвет жизни, цвет природы, он позитивный, сострадательный, такой, каким Фредди притворялся, а красный — цвет агрессивности, нередко ассоциируемый у людей с насилием и кровью.
— Не надейся, милок! — голос исходил извне, словно принадлежал фантому, демонический, злой, отражающий ненависть хозяина, он мучил слух и в то же время подводил жертву к неминуемой пропасти, — Надежда — сентиментальный предрассудок для болванов, Глен! А отчаяние…
Послышался звук, напоминающий скрежет. Заложник посмотрел вверх и увидел свисающий над ним тяжеленный котел, из которого спустя пару мгновений вылилась концентрированная кислота…
Фредди подполз к двери, потратив не сие действие остатки жизненной энергии. Надежда покидала латентного педофила, да что скрывать, он потерял все: возможность объясниться и вновь выглядеть непоколебимым стражем в глазах народа, лицо+кожу на руках+кожу на груди…
Разумеется, теперь Фредди, некогда прославленный герой Мракана, посадивший за решетку большую часть римской банды, не сможет показываться на людях.
Отечный овал вместо головы и ящероподобная морда теперь вместо человеческого образа. Пропахший химией костюм следовало заменить на что-то другое…
Кожа полностью истлела, и виднелись сухожилия, удерживающие нижнюю челюсть в суставе. Фредди рухнул бездыханным скелетом. Но через три минуты случилось нечто, неподдающееся объяснению: «потухшее» тело начала обволакивать розовая субстанция, каждую кость, каждый хрящик. Позже неясного происхождения жидкость затвердела на останках прокурора и стала своего рода новой кожей — розовой, с растопыренными прожилистыми образованиями.
Это подействовали находящиеся в организме заложника вирусы. Они вернули его к жизни.
Прокурор, ныне неотличимый от киношного Фредди Крюгера, поднялся на ноги и закричал на весь завод:
— Страх придет!
— Меня долго продавали на дисках!
Из глаз мальчика вылезли лезвия, тело ознобно забилось, на рубашку пролились кровь и содержимое черепа.
Фредди Крюгер стоял сзади и копался в мозгах беспризорника, срезая куски кожи с затылка.
— Как тебе этот прием? — спросил он у умирающей жертвы.
— Порошок, жидкость, ложка, зажигалка, ватка, жгут и шприц. Высыпаю, мешаю и довожу до кипения. Бросаю ватку и через нее, вытягивая поршень, наполняю шприц теплой смесью. Затягиваю руку, вкалываю иглу, вливая в кровеносную систему диацетилморфин. Снимаю жгут и через пару секунд ощущаю сильный выброс гистамина. Слоняясь по пустой квартире, встречаю незнакомца, стоящего в мало освещенной части коридора. Стоит он без движения, пристально всматриваясь в мое лицо. Гробовая тишина, слышно биение лишь моего сердца и его дыхание… — Джек Хэлван сидел на заводе в комнате и притворялся, что мажется героином, но на деле он вводил себе вещество совсем иного типа, нежели наркотик, — Потом ко мне возвращается память.
Час назад. До неузнаваемости изувечив прокурора Фредерика Кригера, чуть ранее псих испробовал на нем вирус «бешенство», а потом — на себе.
Скрещивание вирусов бешенства и плесени в человеческом теле дало поистине удивительный результат: Фредерик не просто ожил, но и обзавелся повышенной физической силой, прежде невиданной. Обещая служить своему создателю — Безумному Джеку — прокурор получил задание… потрошить.
Глен расшиб нос о стол во время падения и, немного подергавшись, навеки застыл.
Пропахший химией, «подгоревший» садист продолжил работу лезвиями и успешно отделил голову мальчишки от туловища.
Особняк Спауна.
Вернувшись в свой родной дом после нескольких отельных будней, Джон взял в руки газетенку со статьей под заголовком «Он прилетел к нам со звезд».
Там говорилось об огромной популярности Спауна, подвигшего полицию на решительные действия. В статье были приведены высказывания недоброжелателей демона-защитника, осуждающих его методы.
Отложив газету, Джон усмехнулся.
— Ох уж эти журналисты, чего только не выдумают!
В поместье не было ни души. Фредерик отправился за покупками, и Джон решил немного вздремнуть. Объятия Гипноса быстро подхватили его…
Поэтому-то богач и не расслышал, как кто-то вошел в комнату. Нечто металлическое коснулось его шеи, и вот уже полупарализованный Джон замер, почувствовав резкую боль в висках, мгновенно перешедшую на все тело…
Все члены онемели, а сердце словно замерло. И только глазами он мог следить за происходящим…
— Тише-тише, мыши, демон спит на крыше! — прошептал незнакомец, в котором за счет страшных усилий Джон узнал… Антона Белова.
— Ну что, плейбой, очухался?
Белов сиял, как начищенный таз.
— Ты должен помнить эту безделушку! Когда-то я увел ее у тебя прямо из-под носа! Жаль, что в Wayne Enterprises завернули этот проект, отбоя бы не было от желающих заказать кратковременные парализаторы…
Штука из «ноу-хау» издавала противные писклявые сигналы, действующие на мозг.
Джон учащенно дышал…
— Ну, да ладно! Вернемся к нашим баранам…
Белов подсел к обездвиженному.
— Ты знаешь, я решил пересмотреть свои приоритеты! Когда Шифер предложил мне ликвидировать тебя, я долго размышлял: делать это или нет? С одной стороны большие деньги, а с другой…
Он поднялся и стал расхаживать по комнате. Джон следил за ним, не поднимая головы, одними глазами…
— Бешенство — моя болезнь и одновременна сила! Это — супер-идея, дарующая человечеству шанс вступить в новую эру своего развития, когда миром будут править лишь посвященные!
«Что-то мне это напоминает…»
— Присутствие в моем организме самовозрождающегося боевого вируса сделало меня уникальным биологическим созданием — сверхчеловеком! И мысль о потере этой силы буквально сжирала мой мозг, как термиты, что когда-то прижились в бренном теле…
Джон почувствовал, что постепенно онемение отходит, уступая место очень болезненной ломоте.
А Белов все ораторствовал.
— Моя душа давно не вмещается в свою оболочку, она вырвалась из жалких габаритов тела! И теперь я, нет, не монстр, я — Небожитель!
«К чему он все это? Не ради же самовыражения…»
— Твои родители дали тебе жизнь на земле, а мне мою жизнь дало Провидение, и я могу распоряжаться ей по своей воле!
«Уж не рехнулся ли он?»
— Так что, введя тебе вакцину бешенства, я лишь поделюсь с тобой той великой силой, которая течет в моей крови и, кстати, в крови твоего друга — Джека Хэлвана!
«Ах, вот в чем дело…»
— Зло, вырывающееся из моей души, лишь — прикрытие… Ну, хватит! А теперь пододвинься, я хочу присесть…
Русский бесцеремонно затолкал Джона к самой спинке дивана, а сам уселся поудобнее.
— Кстати, плейбой, помнишь божественную сагу Шекспира о Ромео и Джульетте? — он достал из пластмассовой коробочки тонкий шприц и набрал в него подозрительную жидкость ярко-желтого цвета, — Так вот, наш Ромео не умер! Как тебе сюрпризик?
Джон прекрасно понимал, что сейчас произойдет, но сделать ничего не мог…
— А пока я буду уничтожать мир в образе Палача, Ромео — убивать невиновных и возле их трупов класть черные розы! — Белов резко воткнул шприц в шею парализованного, — Хуже всех придется тебе, плейбой, потому что хуже уже просто некуда!
