— Точно, Виолет! Узнаю! Ты давно к нам вернулась?
— Только что приехала.
— Значит, ты ещё ничего не знаешь… — раздался тяжёлый вздох.
— Чего не знаю?
— Прошло больше полугода с тех пор, как умерла Долорес, а недавно вслед за ней отправился и твой отец.
Судьба нанесла Виолет очередной сокрушительный удар.
— Как это случилось? — едва шевеля губами, спросила она.
— После того, как ты пропала, Долорес целыми днями ходила по улицам и искала тебя. Многие тогда сочли, что твоя мать рехнулась от горя. Её положили в больницу, но лечение оказалось неэффективным. С каждым днём ей становилось только хуже. А однажды санитары обнаружили, что она перерезала себе вены украденным во время обеда столовым ножом.
— Господи… — прошептала внезапно осиротевшая Виолет, прикрыв рукой рот. — А что стало с отцом?
— Какой-то негодяй ворвался к нему в дом и избил до полусмерти. Когда приехала полиция, он, как заведённая механическая игрушка, твердил одну и ту же фразу, — миссис Элиот постаралась изобразить, как именно говорил мужчина. Она широко распахнула глаза и уставилась в пустое пространство. — Прости меня. Прости меня. Прости меня. Некоторые поговаривали, что при этом он повторял твоё имя.
Цепь замкнулась. О Руди Монморенси Рэй мог узнать из единственного источника, которым и послужил её отец.
— А удалось ли поймать того, кто это сделал? — задала вопрос девушка, хотя уже и так прекрасно знала, что убийца до сих пор на свободе.
— К сожалению, нет. Никого не нашли. Подожди-ка, вот я старая ворона! Совсем забыла предложить тебе горячего чаю!
— Спасибо, миссис Элиот. Как-нибудь в другой раз.
— Может быть, всё-таки выпьешь чашечку?
— Лучше я пойду, — вежливо отказалась Виолет.
* * *
Судя по всему, после смерти матери отец окончательно опустился. Едва девушка вошла в дом (запасной ключ от двери по-прежнему хранился в ржавой железной банке, которая стояла на верхней полке в сарае), как ей в нос тут же ударил неприятный кислый запах. Повсюду в комнатах лежала нестиранная одежда, а углы были заняты выстроившимися в ряд бутылками из-под дешёвого шотландского виски. Виолет случайно задела ногой одну из них, и та, опрокинувшись со звоном, покатилась под кровать, где и нашла себе новое прибежище.
Виолет открыла детскую и обнаружила, что полка с книгами опустела. Наверное, отец отнёс их по дешёвке в букинистический магазин, чтобы пополнить коллекцию опустошённых сосудов из-под алкоголя. Странно, но вещи в шкафу почему-то остались нетронутыми. Девушка сняла с вешалки своё старое школьное платье и прикинула его на себя, посмотревшись в зеркало. Она провела ладонью по холодной стеклянной поверхности, чтобы очистить от пыли небольшой участок отражения. Из другого мира на неё внимательно смотрела знакомая, но такая недостижимо далёкая девочка с голубыми глазами. Виолет отложила наряд в сторону, присела на край деревянной кровати и расплакалась. Казалось, что слезам не будет конца и края. Их накопилось слишком много, и теперь они безостановочно текли по щекам несчастной девушки. Никого не оказалось рядом, чтобы нежно обнять её за плечи и поддержать в трудную минуту.
В голове творился настоящий хаос. Разрозненные мысли сшибались и разлетались в разные стороны, словно обломки корабля, угодившего в невообразимый шторм. Как бы ей сейчас хотелось находиться под таблеткой в каком-нибудь клубе и безостановочно танцевать, танцевать, танцевать. Но «билеты в страну чудес» закончились.
Мать нашла другой выход. Выбрала самый короткий маршрут до конечной остановки.
* * *
Виолет угнетало чувство вины, и она приступила к наведению порядка в доме, чтобы не сойти с ума от мрачных размышлений. Девушка установила на столе маленький магнитофон, включила кассету с записью рейв-композиций различных исполнителей, после чего взялась убирать мусор, скопленный отцом с такой тщательностью, словно это были несметные богатства. Ей понадобилось около десятка чёрных целлофановых мешков, чтобы очистить комнаты и вынести всё на улицу. Потом она навела в ведре тёплой воды, добавила моющего средства и начала отмывать затоптанные полы.
В процессе уборки Виолет наткнулась на старую коробку с семейными реликвиями. По большей части здесь находились предметы, не представлявшие для других людей никакой ценности: письма, несколько чёрно-белых фотографий, старый билет, записная книжка, вырезка из местной газеты с упоминанием имени и фамилии Виолет и ещё кое-какие мелочи.
Письма принадлежали её деду. Мать рассказывала, что они приходили бабушке с войны. Пожелтевшая бумага хранила какой-то особенный запах — запах самого времени. На фотографиях, по словам отца с матерью, были запечатлены их предки, которых девушка никогда не знала. У билета тоже существовала своя история. Согласно преданию, родители познакомились после киносеанса. По чистой случайности билет на тот фильм залежался в отцовском кармане. А в записной книжке (везде почерк Долорес) содержались занятные сведения о том, когда Виолет впервые начала ходить, какие слова произносила в два года, а также таблица роста и веса по месяцам. В газете шла речь о конкурсе детских рисунков. Тогда Виолет заняла третье место.
Покончив с беспорядком, девушка приняла душ и сразу же взялась за приготовление ужина. Ни минуты отдыха, лишь бы не оставаться наедине с угнетающими воспоминаниями.
Но стоило ей взяться за разделку птицы, как грудь тут же сковало тошнотворным чувством.
«…она перерезала себе вены украденным во время обеда столовым ножом», — неожиданно прозвучали в голове слова миссис Элиот.
Перед мысленным взором возникла картина того, как мать тайком проносит в больничную палату орудие самоубийства, как сидит на кровати и прикладывает холодную сталь к запястью, усиливает нажим, ощущает жжение от пореза.
Девушка уставилась на собственную левую руку с гладкой белой кожей. Достаточно совершить решительное движение, и всё закончится. После выходки Руди Монморенси её неоднократно соблазняла подобная идея, но розовые таблетки спасли ей жизнь, подарив возможность сбежать от реальности в страну чудес. Если бы только она могла сейчас воспользоваться маленькой «E»…
Нет, хватит! Сколько уже можно прятаться от себя? В пожаре погибли люди, и она имеет к трагедии такое же отношение, как и Рэй. Пусть это и было сделано его руками, но — исключительно ради неё.
Лезвие осторожно прикоснулось к коже, как бы намечая самое уязвимое место. Главное, преодолеть инстинкт самосохранения, откинуть в сторону страх перед болью.
Она закрыла глаза и приготовилась совершить прыжок из света в темноту. Из колонок магнитофона доносилась «Thank God It's Friday» в исполнении Timecode. Как нельзя кстати, чтобы свести счёты с жизнью.
* * *
На этот раз ей не хватило решимости.
* * *
Утром девушка поехала в город, чтобы подыскать подходящую работу. Она купила газету и заскочила в дешёвое кафе, заказав чашечку кофе лишь для того, чтобы получить возможность спокойно присесть и просмотреть все объявления работодателей. Подходящих вариантов оказалось не так много, да и те, как выяснилось позже, никуда не годились.
На обратном пути Виолет посетила магазин звукозаписей. У неё не было лишних денег, чтобы приобретать какие-нибудь кассеты. Она даже сама не знала, для чего пришла сюда. Ей просто хотелось ходить между стеллажей с многочисленными альбомами, наугад вытаскивать пластинки и читать названия песен, рассматривать фотографии или художественные компиляции на лицевой стороне и представлять, какая музыка под ними кроется.
На одной из полок были собраны горячие новинки конца зимы, и девушка принялась с интересом их изучать. Каково же было её изумление, когда она наткнулась на собственное изображение. Или, по крайней мере, очень похожее на неё. Обложка сингла Braver'а «Кислотная королева». Это же та самая композиция, которую она слышала по радио! Тогда у Виолет, между прочим, сложилось странное впечатление, словно песня посвящена именно ей.
Значит, тот продавец, которому девушка посоветовала обратиться к психиатру, когда он попытался выяснить у неё адрес, не был сумасшедшим. Парень на самом деле говорил о своём знакомом (Подождите, это правда! Его зовут Дэвид!), а она подумала, что он неумело подбивает к ней клинья. Но откуда этот Дэвид (почему-то Виолет хорошо запомнила имя из эфира «Подземки») знает её? Где они могли встречаться раньше? Вопросы нахлынули, подобно сошедшей с гор лавине.
В комнате родителей стоял старенький проигрыватель, поэтому Виолет выбрала запись в формате грампластинки в картонном конверте. Она подошла к кассе с «Кислотной королевой» и отсчитала нужную сумму из своих скромных средств.
— Вы очень на неё похожи, — заметил продавец, указывая на обложку.
