был, я лично видел в кинохронике. Этот факт и обсуждали с юмором, но поддержали его, и на партсобраниях, и отец сказал: «да, этот факт был, он бил ботинком по трибуне».
Перед каждым кинофильмом была хроника. Мы видели, я это лично видел. Этот факт был. И все поддержали его. Сказали: «молодец».
И: Перед каждым фильмом кинохроника?
Валерий: Перед началом фильма в кинотеатрах был журнал «Новость дня». В начале новости Советского Союза, страны, потом были новости зарубежные, потом, ну, это минут 10 шло, начинался художественный фильм. Всегда это было. Это была пропаганда на пользу, мы знали, что творится в стране, какой завод построили, что выпустили, и как там угнетают негров зарубежом, какие события зарубежом были. Это было 100 %, во всех кинофильмах перед началом сеанса. Это было интересно, мы с удовольствием смотрели.
И: Ну, вообще Хрущёв сказал, что в 80-ых годах уже построят Коммунизм… почему он так сказал?
Валерий: Перед этим он объездил всю страну от Прибалтики до Владивостока, в том числе и в Октябрьском побывал, и в Уфе. А когда он приезжал, полки магазинов заполнялись моментально, и продовольственные товары он видел. Всё это было очковтирательство. Чтобы показать себя хорошим руководителем, что всё у тебя есть и в Республике, и в городе. И он (Хрущёв) подумал, что это на самом деле такое есть. И он рассчитал, что, да, сейчас 60-й год, а через 20 лет, в 80-е, будет полное изобилие, мы построим коммунизм. Но такого не было.
И: Если продуктов не было в достатке в магазинах, откуда же их доставали?
Валерий: Они были, но для начальства. Начальству сказали: «день-два потерпите, мы сейчас выложим на экраны, на прилавки, Хрущёв посмотрит, уедет, мы опять вам дадим». А рабочим, значит, что останется.
Евгения: Тут же убирали, он уезжал, тут же убирали всё. Но не так, чтобы раз и всё появилось, и мы могли бежать скорее и хватать — нет. Они же знали, куда он зайдёт, какой у него маршрут.
Валерий: Водили по магазинам. И он ошибочно понял, что всё хорошо, страна развивается, народ счастлив, живёт хорошо, еды полно, одежды полно. Он прикинул: «раз так сейчас жить хорошо в 60-м году, то 20 лет нам хватит, чтобы коммунизм по полной построить!». И была такая программа: «строительство коммунизма к 80-му году» 27.
Евгения: Мы все ждали так.
Валерий: Ну, в 64-ом году Хрущёва сняли с работы, заменили его, и стал Брежнев.
И: А как вообще происходили выборы?
Валерий: Это был не председатель партии, значит, при Хрущёве и Сталине был первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза, выбирали члены политбюро. Было политбюро Центрального Комитета, которое выбирали голосованием. Народ не принимал участия в этом. А Брежнев ввёл должность Генерального секретаря, он стал Генеральным секретарём, его выбрало политбюро, проголосовало, как при Сталине был Генеральный секретарь 28. Народ не выбирал, выбирало политбюро, партийные люди как бы.
И: А народ вообще никого не выбирал?
Валерий: Ну, народ был членом партии 29.
И: Народ шёл в партию, и партия выбирала?
Валерий: Да. Партийные люди знали, поддерживали политику партии, а политбюро выбирало себе Генерального секретаря. А главой государства был официально «Председатель президиума верховного совета», был президиум верховного совета, а председатель был номинальный глава государства. Подгорный был, Николай Викторович Подгорный 30. Но! Официально руководил страной Генеральный секретарь. Поэтому американцы путались: «как так, кто у них президент-то? Президент — Подгорный, а чё руководит страной Брежнев?». Они этого не понимали, что у нас руководящая сила была — это партия. Поэтому Брежнев отправил на пенсию Николая Викторовича Подгорного и взял себе должность Председателя президиума верховного совета. И он стал и руководителем государства, и руководителем партии (!). Чтобы не было такой разнорядицы. Все знали, что это — начальник России, Советского Союза. Глава… глава государства. Вот так он сделал.
Но жизнь, допустим, достаток был разный. Хрущёв, когда пришёл к власти поднял цены, во-вторых, он запретил частные индивидуальные хозяйства, чтоб порезали всех кур, свиней, лошадей, коров. Чтоб не было, запрещено. И тут же всё сказалось на этом. Потому что колхозники приносили, по дворам разносили кислое, пресное молоко, масло свежее — всё покупали. На рынке всё это было, и этого не стало, он запретил. Неправильная политика.
Потом он поехал в Канаду, увидел, кукуруза растёт: «давайте её сажать везде!», — а она не везде росла. Сделали, значит, целину, распахали земли в Казахстане. Пошло дело, урожай получили такой огромный, что некуда было хранить его, зерно пропадало. А потом началась ветровая эрозия, и всё это пропало. Всё это бесполезно, целина. Всё равно зерно покупали в Канаде. Потому что сельскохозяйственный труд был непродуктивный, колхозники получали копейки, так называемые трудодни, 20–30 копеек в день. Они жили на то, что имели: на корову, курей, яйца кушали, молоко, яйца — они на это и жили, за это даже у них брали налоги. Вот это вот было неправильно. Зажимали, они были на положении рабов. Американцы рабов с Африки привозили, а наше правительство сделало рабов крестьян.
Евгения: Да, у них паспорта не было.
Валерий: Документов не было, из деревни ты не уедешь. По блату, по знакомству получали они паспорт, поступали в институты.
И: А почему не всем давали паспорт в деревне?
Валерий: Чтоб не уехал.
Евгения: Ты крестьянин, у тебя не должно быть паспорта.
Валерий: Ты в город не поедешь, не устроишься. Ни на работу без паспорта, ни квартиру не получишь.
Евгения: Крестьянам паспорт не выдавали 31, вообще.
Валерий: Нет-нет-нет. Единственное что они шли в армию, эти ребята, после армии они не шли в деревню обратно, они устраивались на заводы и получали паспорта.
Евгения: А про хлеб при Хрущёве ты забыл сказать. Что давали по карточкам.
Валерий: Да. Нас три человека, булка чёрного, булка серого хлеба. Но хлеб был вкусный. Хорошее было зерно, качественное, не как сейчас из фуражного зерна делают хлеб, а заграницу лучшие сорта пшеницы, лучшее зерно продают. Вот при Хрущёве было такое. Было недовольство, и, в конце концов, был заговор, Брежнев собрал людей, потихонечку подговорил, его сместили голосованием, не переворотом, никто не убил его, как Берию. Сметили, политбюро не проголосовало. Он ушёл на пенсию спокойно.
При Брежневе в начале было очень хорошо. Вот я уже жил в Уфе, поступил в институт в 71-ом году. Мяса, конечно, не было в магазинах, но было
