– Мам, ты плачешь?
– Чуть-чуть, сынок.
– Не плачь, а то мне тоже становится грустно. Мама, я надолго поеду в Бестерце?
– Нет, сынок, ненадолго, как только турки пройдут, я сама приеду за тобой.
– Я бы тоже хотел вместе с тобой бить турок. Почему я должен ехать?
– Андор, оставаться в замке опасно. Нашу крепость уже брали османские войска, и она много лет находилась под ними.
– А лошадей, куда ты денешь, мам?
– Одних продам, других отдам венгерским солдатам, а породистых, племенных, отгоню на север.
– Жалко, они такие хорошие.
– Ты же берешь с собой «Ветра».
– Конечно, он же мой друг, как я его брошу.
Илона вдруг опять почувствовала, как спазмы душат ее горло, задели за живое слова сына. «Вот и я бросаю его. Как же ему будет плохо без меня. Господи, а ведь может случиться и такое, что я никогда больше его не увижу». Она прижалась к его волосам губами и слезы закапали из ее глаз.
– Мам, ты плачешь?
– Чуть-чуть.
Послышались тихие шаги, кто-то приближался к ним.
– Вот вы где, а я уж обыскался вас, благо стражники подсказали, – послышался тихий голос Михала. Илона шикнула, давая понять графу, что мальчик заснул. Ласло присел рядом и, сняв с себя доломан, накрыл сына. Андор мирно посапывал.
– Ты уже попрощался со своими?
– Да, рано утром обоз тронется в дорогу.
– Плохо мне Михал, с того момента, как погиб Андор, мне не было так тяжело.
– Крепись Илона, мы еще увидим своих сыновей.
– Ты думаешь, мы останемся живыми?
– Не хорони себя заранее, если человеку на роду написано утонуть, то от османской стрелы он не погибнет.
– Кабы, еще знать, что мне написано.
– Живи, не оглядываясь, у тебя такой парень растет, не грусти, все будет хорошо, – Ласло поднялся и, погладив ее по голове, так же тихо, как и пришел, скрылся в темноте.
Рано утром во дворе крепости собралось множество людей и подвод. Укладывали вещи и все необходимое и ценное. Отряд гайдуков под командованием Людвика был в полной готовности, к нему подключились десятка два вооруженных жителей Хэди, чтобы сопроводить обоз до Бестерце. Среди покидающих крепость часто раздавались плачущие возгласы, сквозь людской гомон слышались напутствия, пожелания. Ребятишки не слезали с рук отцов, старших братьев, тут же рядом жены со слезами на глазах обнимали своих родных мужей и сыновей.
И вот раздался звук рожка, и Людвик скомандовал колонне, начать движение. Плач и стенания усилились, женщины тянули руки, не желая расставаться, дети кричали что-то на прощание. Ряд повозок медленно двинулся по мосту.
Михал ехал рядом с коляской, где сидели Этель, Кэйтарина и мальчики. Рядом с ним, провожая, ехали верхом Гергей и Ханга. С другой стороны дверцы, нагнувшись к Андору, ехала на коне графиня Жомбор.
Достигнув Хэди, колонну пополнили еще повозки из жителей городка и в последний раз остановились для прощания.
Этель обняла мужа, едва сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. Кэйтарина стояла рядом и, держа Михала за руку, молча кивнула ему головой. Ласло поднял Лайоша высоко над собой и, опустив, крепко прижал его к себе, затем он так же попрощался с Андором, сказав им на прощание:
– Слушайте Этель и бабушку Кэйтарину, заботьтесь о них и берегите. Мы приедем за вами, вот только прогоним турок. Верьте, все будет хорошо.
Михал последний раз обнял мальчиков и махнул рукой Людвику, стоявшему во главе колонны.
Путь обоза лежал через Орлиное ущелье к реке Марош, а затем миновав Деву, на север Трансильвании.
Илона и ее воины сопровождали обоз до развилки, после чего направились на северо-запад в свою крепость.
Долго с телег и повозок люди махали руками, прощаясь с жителями Хэди и Железной руки, и как только последняя подвода скрылась за холмом, граф Ласло повернул своих воинов в крепость.
«Только бы они успели проскочить до прихода войск турок и Рареша. Эх, нужно было их раньше отправить». Михал, втайне от всех, передал приказ Людвику, если оккупационные войска займут земли Жомбор и Ласло, то обозу надлежит вернуться назад. Для безопасного продвижения Людвик должен проводить постоянную разведку и только после этого продолжать путь на север.
На утро четвертого дня прибыл гонец от Этель и передал письмо графу Ласло. Это была радостная новость. Обозу удалось за эти дни преодолеть более трехсот верст и добраться до Бестерце. Она сообщала Михалу, что в их имении все спокойно, но в самом городе дворяне обеспокоены действиями турок на юге. Во время пути они не раз наблюдали подобную картину, как повозки и колонны людей двигались по дорогам в северные провинции, покидая опасные территории.
Людвик, в составе десяти человек, доставив благополучно обоз, возвратился домой в крепость. Часть охраны по приказу графа Ласло осталась в имении.
Поступили тревожные сведения из замка Черный коршун от Бората и графини Жомбор, они сообщали, что началась осада замка. Сначала турки хотели, чтобы солдаты гарнизона мирно покинули крепость и послали своих людей с предложением сдаться, но получив отказ, начали штурм.
Михал, принял гонца и, прочитав письмо от Бората и Илоны, попросил посланца рассказать, что происходит вокруг замка и на его территории.
– Турки теперь стали умными и хитрыми, – начал рассказ гонец, – они не полезли через ров и не применили таран, даже, как сказал Борат, они не пустили в ход другие осадные орудия. Подкатили пушки и с расстояния ударили по стенам крепости. Стены выдержали, только в некоторых местах образовались большие сколы в камнях. Некоторые заряды попали на площадь и разнесли в щепки повозки.
Первую атаку пушками мы выдержали. Подошли свежие полки турок и войска воеводы Рареша. Я никогда не видел, чтобы их было так много. В глазах пестрило от разноцветной одежды и флагов. Крепость обошли со всех сторон и дали последнее предупреждение. Наши пушкари пришли в себя и стали прицельно бить по войскам, которые стояли слишком близко. Получив несколько ядер, и оставив на месте убитых, турки отошли на безопасное расстояние. И здесь, случилось самое интересное, наш знаменитый пушкарь-итальянец стал бить по тем местам, где турки установили пушки. Не знаю, как у него это получалось, но он подорвал несколько турецких пушек и сжег их снаряды.
Ласло улыбнулся, его план с закладкой мин сработал.
– Турки оттащили орудия за горку и открыли ответный огонь, – продолжал рассказчик, – но их ядра не долетали до стен, а если и попадали, то не сильно разрушали крепостные камни. Ночью туркам пришлось жарко, они переправились вплавь через ров и хотели заложить мину под воротами. Наши дозорные, увидев их, кинули несколько глиняных бомб и басурмане, надышавшись дымом от взрывов, как очумелые кинулись назад. Наши воины с луков и ружей, добили проклятых нехристей. До утра они больше не сунулись.
Но днем по крепости стали бить пушки. Что оставалось нам, только укрыться и ждать, когда они закончат бомбардировать? Затем полезли янычары, крымчаки, воины Рареша. Переправились через ров и кинулись с лестницами к стенам. Закипела работа наших защитников: полилась горячая смола, жир. Полетели копья, стрелы.
На южном склоне и со стороны леса турки не так осаждали, там крутой обрыв и ров не давали им штурмовать стены. А вот со стороны ворот и восточнее, нам пришлось жарко. Как саранча приближались и лезли на стены басурмане. Борат отдал приказ, кидать бомбы и только после этого турки, задыхаясь от дыма, отступили снова за ров.
Ласло снова улыбнулся, подумав о своем изобретении. Хороший результат приносит порох и сера в высушенной глине.
– Много гайдуков и солдат погибло? – спросил граф гонца.
– Убитые есть. Особенно от стрел нет спасения, турки тучами посылали их. Как только появится наш воин в амбразуре, так меткие лучники сразу же его обстреливают. Мало у наших воинов доспехов. Кто старые приволок, доставшиеся от отцов и дедов. Но ведь от ядер в них не спасешься, если попадет заряд, так и нет никакого спасения.
– Значит, держатся воины?
– Пока да, а там не знаю, господин граф, уж больно турок многовато. Графиня говорила, что помощи ждать не от кого, кругом в крепостях точно такое же происходит. Одна говорит надежда, турки спешат в западную и центральную Венгрию и задерживаться им надолго в этой долине некогда. А у вас как дела граф?
– Ждем врага с минуту на минуту. Но нам проще, у турок преимущество только со стороны леса, но и там их ждут «сюрпризы». Жители Хэди могут в большей степени пострадать, а мы в крепости можем долго оборону держать.
Глава 32. Штурм Железной руки
Михал хорошо понимал военную обстановку и потому с благодарностью, уже в который раз вспоминал о своих предках, построивших замок Железная рука. Только с южной стороны противник мог подойти близко. Сражение с турками в 1526 году научило графа Ласло, как правильно держать оборону крепости. Мощные пушки практически невозможно подкатить на близкое расстояние, мешали скалы и озеро. Оставалась малая артиллерия, но для массивных стен она не страшна. Не пугало так же графа большое скопище турок перед рвом. Враг постоянно находился под прицелом пушек, которые почти за тридцать лет были усовершенствованы и в большей мере отвечали требованиям осажденных. Одни пушки могли бить на дальнее расстояние, не давая основным силам противника достигнуть моста через ров, другие – меньше по размерам, уступали в боевой мощности, но не в маневренности. Их можно было легко и быстро перемещать с места на место. Основным оружием для ближнего боя являлись бомбы, отлично зарекомендовавшие себя со времен битвы в ущелье Дьердя Дожа. На этот счет Михал был спокоен, так легко турецкие военачальники не возьмут крепость и оставят под ее стенами множество своих воинов.
