К вечеру группа всадников достигла замка и получила приказ, с коней не слазить и продвигаться строго в указанном направлении. Михал объяснил гостям, что вся прилегающая местность перед рвом, заполнена ловушками и вырытыми «волчьими» ямами.
Заслышав сигнал трубы, на стенах стали собираться люди, но уже в большей степени вооруженные и одетые в военные доспехи. В последнее время в замке и городке шло постоянное обучение, и как только раздавался сигнал тревоги, все занимали свои места, согласно ранней договоренности.
Лайоша теперь не выпускали за ворота, и встречал он отца уже на территории замка, за опущенной решеткой. Сын и жена были удивлены появлением Илоны и Андора, но Михал подал им знак, чтобы они проводили гостей в донжон.
В крепости и за ее пределами все было готово к отражению любого противника. Над крышей караульной башни, высоко поднятые на древках, трепетали три флага: Венгерский, Трансильванский и родовой Ласло. На площади и вдоль стен размещались бочки и ведра с водой, на случай поджога строений. На фланкирующих боковых стенах установлены пушки. Кузня не переставала работать ни днем, ни ночью, ковались наконечники для стрел и копий. Усиленные караулы солдат патрулировали весь периметр крепости. Кругом витало ощущение предстоящей битвы. Мальчишки, подражая взрослым, вооружились самодельными луками, деревянными саблями и копьями, разили невидимого врага. Для крепких мужчин и молодых парней, оборона – это нормальное состояние, а стариков и женщин не покидала тревога. Не забыто еще сражение 1526 года, когда пришлось покинуть крепость и уйти в горы, а все оставшиеся воины погибли, защищая от турок замок.
И все-таки присутствие духа не покидало людей, какая бы не ходила молва, что в Трансильванию идет большое войско турок, народ постепенно укреплялся в вере, что наступает именно тот момент, когда уже пора встать на защиту своего отечества.
Десятилетиями – города, села и деревни, не желающие находиться под турецким игом, сопротивлялись, а в результате поработители отвечали убийствами, грабежами, поджогами. Убивали людей массами и угоняли навечно в рабство. Население Венгрии и Трансильвании постепенно сокращалось, пустели провинции, зарастали травой плодородные пашни. Люди покидали страну, уходя в соседние государства.
Граф Ласло решил основательно поговорить с Этель, но прежде кратко объяснил ей внезапное появление графини Жомбор в их замке.
Встревоженная объяснениями Михала, Этель обратилась нему с вопросом:
– Ты считаешь, что турки скоро нападут на Черный коршун?
– Без всякого сомнения.
– Как скоро это случится?
– В любое время. Графиня Жомбор ждет от дозорных сигнала о приближении войск. Этушка, мы точно в таком же положении. Битва неминуема, нас ничего не спасет. Турки не оставят нас в покое. Родная, выслушай меня внимательно. Скоро здесь будет настоящий ад и присутствие женщин и детей настолько опасно, что я не могу дать ни малейшей гарантии, что кто-то из вас останется в живых. Вам необходимо уехать на север в Бестерце, там наше имение.
Михал всегда считал Этель умной женщиной и, глядя сейчас в ее глаза, он не увидел недоумения и ужаса. Она все прекрасно понимала и ждала с тревогой этого разговора, хотя тщательно скрывала свое волнение.
– Михал, а ты не подумал, каково нам будет вдали от тебя? Мое сердце будет обливаться кровью, от мысли, что ты погиб. Как я смогу пережить все это. Нет, Михал, я ни за что не брошу тебя. Пусть мама с Лайошем уедут, они будут в безопасности.
– А тебе не жаль будет сына, что он там будет без матери?
– Ну, как не жаль! Тяжело мне, ведь мы вынуждены разделить нашу семью. Я много думала об этом и вспомнила, как твоя мама не бросила своего мужа Лайоша и пошла за ним в Белград, а ведь тебе тоже было, как и нашему сыну одиннадцать лет. Не думай, что я легко приняла это решение. Жизнь Лайоша мне дороже собственной жизни, но и ты мне дорог не меньше. Сын, мама и Ханга будут вместе, и если нам с тобой даст Бог, мы вернемся к ним.
– Нет, милая, я не пойду на это, ты должна ехать с ними. Пойми меня родная, чтобы с нами не случилось, ты должна воспитать и вырастить сына. Знаешь, как мне было тяжело без мамы, я только делал вид, что мужественно переношу ее смерть. Не хотелось, чтобы отец видел меня слабым, а на самом деле, мне было очень больно. Нет, Этушка, мне будет намного спокойнее от мысли, что вы будете в безопасности. Не волнуйся за меня, ведь ты же знаешь: в каких только сражениях я не участвовал, и умирал я уже не раз. Как видишь, я до сих пор перед тобой, – улыбнулся Михал, – согласись, любовь моя, все будет хорошо.
У Этель навернулись слезы на глаза, она поняла, что Михал прав и оставить Лайоша она не сможет. И еще, одно очень важное событие не давало ей окончательно определиться с решением остаться в крепости – она была беременна.
– Михал, родной, я все тянула, не хотела преждевременно говорить тебе, – Этель заглянула в его глаза и тихо, нежно, ласково произнесла, – я жду ребенка.
Он нежно прижал ее к себе и, покрывая лицо поцелуями, гладил волосы и приговаривал:
– Вот и хорошо. Это же прекрасно Этушка – наш род продолжается. Я счастлив за нас всех! Теперь ты должна понимать вдвойне, что живешь не только для Лайоша, но и для не родившегося малыша. Все будет хорошо, я обещаю, что буду себя беречь.
Этель молча плакала и слушала его мягкий, красивый голос, умеющий всегда ее успокоить. Она уже согласилась с мужем и теперь должна привыкнуть к мысли, что скоро им придется расстаться.
– Когда мы должны уехать?
– Завтра.
– Так скоро?!
– Этушка, время не терпит, войска воеводы Рареша с крымчаками идут на Темешвар, вам нужно опередить их, пока они не успели оккупировать наши земля. Завтра вы покинете замок и Хэди.
– Значит, ты хочешь, чтобы мы взяли с собой Андора?
– Да Этушка. Я не хочу, чтобы тебя тревожила мысль, что это сын Илоны. Он так же и мой сын, пусть даже родившийся без моего согласия.
– Я не думаю так, ведь ребенок ни в чем не виноват и знаешь, Михал, я даже могу понять Илону, как женщину. Я все вижу, как она смотрит на тебя, когда вы разговариваете, от меня ничего не ускользает. Она по-прежнему любит тебя.
– Меня?! – Удивленно произнес Михал.
Этель кивнула.
– Этушка, но ведь она любила Андора, а не графа Ласло.
– Нет, Михал, ты не прав, она продолжает любить тебя, как Андора, это ты думаешь, что тебе удалось усыпить ее любовь неправдой, а на самом деле Илону не обманешь.
– Ты действительно так думаешь?
– Я уверена в этом.
– Может поэтому ты и хотела остаться со мной в крепости.
– И поэтому тоже.
– Не скрою, женщина она красивая, но ведь я не люблю ее. Я всегда любил и люблю только тебя.
– Я это чувствую и потому готова поговорить с Илоной, она ведь за этим сюда приехала?
– Да, действительно, она сама пожелала увидеться с тобой.
– Позови ее. Михал, постарайся поговорить с обоими мальчиками, ты для них словно Бог. Я думаю, что тебе удастся объяснить им, для чего необходимо ехать в Бестерце.
Оставшись наедине с графиней Жомбор, Этель сразу же перешла к делу:
– Илона, мне объяснил Михал цель твоего визита и я без всяких тонкостей прямо скажу тебе – я позабочусь об Андоре. Он будет находиться вместе с Лайошем. Воспитывать и относиться к нему в нашей семье, естественно будут, как к графу. Что касается его рождения, уверяю тебя, мальчик не будет посвящен ни в какие тайны.
Илона была ошеломлена прямотой Этель, но к разговору она была готова и потому начала с извинения:
– Этель, ты умная женщина, я поняла это давно. Я поражаюсь широте твоей души. Казалось, что ты должна ненавидеть меня лютой ненавистью, но ты ни разу не выказала своей неприязни при наших встречах. Я хочу попросить у тебя прощения за все, что мне пришлось тебе сделать в прошлом. Поверь, я искренне сожалею обо всем.
Этель не ожидала от Илоны такой откровенности. Она была готова услышать просьбу, но не проявление ее искренних чувств.
Графиня Ласло глубоко вздохнула и слегка улыбнувшись, сказала:
– Я прощаю тебя Илона. Благодаря Господу и такому мужчине, как Вашар Андор, ты стала совершенно другой. Мне доводилось слышать от людей о твоей нынешней жизни и, хотя меня не должно было это радовать, но я почему-то принимала твои хорошие поступки, как очищение перед Богом и людьми. Поверь, ты заслуживаешь уважения.
Илону слегка бросило в жар, при упоминании Андора, она прекрасно понимала свою собеседницу, кого именно Этель имела в виду.
– Спасибо Этель.
– Илона, я все знаю, Михал не скрывает от меня тайн. Не будем вдаваться в подробности, но прошу тебя об одном, продолжай вести себя так, как будто бы считаешь, что Вашар Андор погиб. Ты понимаешь, о чем я тебя прошу?
