После «Хента» он пишет два больших романа — «Воспоминания хачагоха» (хачагох — крестокрад) и «Искры». Герои романа «Искры» стремятся всеми способами — и пером, и оружием — покончить с вековым гнетом армянского народа. Романы «Хент» и «Искры» произвели огромное впечатление на передовую часть армянской интеллигенции. Начали издаваться книги об экономической и культурно-бытовой жизни зарубежных армян. Студенческая молодежь создавала кружки, ставившие целью просветительскую работу среди крестьян.
После берлинского конгресса 1878 года, на котором обсуждался вопрос о положении армян в Турции, прогрессивная армянская общественность переживала разочарование. Потеряв всякую веру с европейскую дипломатию, Раффи все свои надежды возложил на Россию. Писатель обращается к прошлому Армении и создает в течение 80-х годов три исторических романа: «Паруйр Айказн», «Давид-Бек» и «Самвел», а также историческое исследование «Карабахские меликства».
В 80-х годах Раффи уже был признанным классиком. Его популярность как писателя была исключительна. Реакционные элементы постоянно вели против него борьбу. В 1884 году ночью на Раффи было произведено покушение. Через несколько дней в его квартире полиция произвела обыск.
Крупнейший армянский романист А. Ширванзаде в своих воспоминаниях характеризует Раффи как, человека исключительно скромного и поразительно трудоспособного. «Он знал, — пишет А. Ширванзаде, — что талант на три четверги является трудолюбием. Он был подлинным творцом, его мятежная душа находила успокоение лишь в труде».
Усталый от напряженного труда, постоянных материальных лишений, остро переживая участь родного парода, Раффи тяжело заболел весною 1888 года и умер 6 мая, оставив большое литературное наследство, часть которого не опубликована еще до сих пор.
Последнее произведение Раффи, роман «Самвел», как показывают все данные, было предметом особо напряженной работы писателя.
В качестве основного источника для романа «Самвел» послужили «История Армении» известного армянского историка IV века Фавстоса Бузанда. И это не случайно. Именно Ф. Бузанд должен был глубоко заинтересовать писателя-романтика. В труде Фавстоса сохранились элементы древнеармянского эпоса. Живость изложения; драматизм отдельных описаний, пристрастные характеристики выдают современника или почти современника событий. Наконец, ясность языка, приближающаяся к языку народного эпоса, увлекает читателя.
Главным материалом для романа явилась четвертая книга «Истории Армении» Фавстоса. Но Раффи этим не ограничился. Он привлек также соответствующий материал из «Истории Армении» армянского историка IV века Агафангела и известный труд армянского историка V века Мовсеса Хоренаци, а также ряд других произведений писателей древней Армении. Из неармянских источников Раффи использовал греческого историка Ксенофонта (IV в. до н. э.) и греческого географа Страбона (I в. до н. э.). Исключительно добросовестному и умелому обращению Раффи со своими первоисточниками может позавидовать любой историк. Это бросается в глаза не только в той части «Самвела», которая носит несколько необычайное название «В скобках», но и там, где писатель мог позволить себе вольности.
Можно смело сказать, что в романе значительная доля исторических фактов соответствует историческим данным, сообщаемым в первоисточниках. Хотя за последние пятьдесят лет изучение Фавстоса, Мовсеса Хоренаци и других армянских историков значительно продвинулось вперед, все же характеристика Армении в «Самвеле» в целом нисколько не устарела. Это касается и той части, которая названа автором «В скобках».
Раффи видел слабость Армении IV века в ее феодальной раздробленности. Поэтому, несмотря на его уважение к некоторым нахарарским родам, например, к дому Мамиконянов, он стоит за Аршакидскую династию, старавшуюся собрать всю Армению под единой царской властью. Иначе говоря, Раффи понимал, что царская власть в IV веке имела прогрессивное значение. Между тем в армянской историографии в его время существовала обратная точка зрения, согласно которой вся ответственность за распад Армении ложилась на династию Аршакидов, будто бы угнетавших армянских феодалов. Эта точка зрения была исстари установлена клерикальной историографией. Раффи выступает против этой традиции.
Отношение Раффи к двум могущественным соседям Армении — Персии и Византии — также отличается от существовавших тогда в армянской историографии точек зрения. Дело в том, что Византия рассматривалась как более близкая во всех отношениях страна для Армении, чем Персия. Здесь, конечно, преобладал церковно-религиозный подход. Раффи расценивает отношения Армении и Персии с точки зрения реальных интересов самой Армении, интересов ее политической самостоятельности. И если Персия рассматривается им как враг, желавший захватить Армению и ассимилировать армянский парод, то, по мнению Раффи, не в меньшей степени этого хотела и Византия. Разница была лишь в том, что Персия действовала открыто и варварскими способами, а Византия маскировалась, прибегая к дипломатическим уверткам.
Раффи дал в «Самвеле» для своего времени не только новое, но и более прогрессивное освещение исторических событий. По мысли автора, эта эпоха, характеризовавшаяся агонией династии Аршакидов и упадком самостоятельности Армении, вместе с тем знаменательна героической борьбой армянского народа за свою политическую и культурную самостоятельность. Раффи справедливо перенес центр тяжести в романе на вопрос о борьбе армянского народа за свою независимость. Это подтверждается событиями V века, явившимися непосредственным продолжением описанных в романе фактов. В V веке в Армении не раз происходили народные восстания против чужеземных угнетателей, в результате чего ей удалось отстоять свою независимость.
Правильно характеризовав в целом политическое состояние Армении конца IV века, Раффи все же отдал некоторую дань господствовавшей тогда либерально-буржуазной социологии; концепция «героев и толпы» несомненно отразилась в этом смысле на его романе. Социальная характеристика Армении дана несколько расплывчато. Народ у него в большинстве случаев действует стихийно или же является орудием в руках отдельных героев.
Следует отметить, что в одном случае Раффи намеренно отступил от факта, сообщаемого Фавстосом. У последнего говорится, что Самвел убил Вормиздухт, сестру Шапуха. Между тем в романе Самвел убивает мать. Такая переделка факта писателем вполне понятна. Мать была активной участницей злодеяний отца Самвела и как человек, изменивший своему народу, должна была понести жестокое наказание. Между тем Вормиздухт была лишь орудием и руках Шапуха, и все же в сознании этой чужеземки блеснула мысль о правоте Самвела. Горячий патриотизм Раффи законно толкнул его к такой трактовке событий.
Герои романа Раффи составляют два диаметрально противоположных лагеря. С одной стороны, изображены борцы за самостоятельность Армении — Самвел, Мушег, царь Аршак, царица Парандзем и пр., с другой — изменники Меружан, Ваган, Хайр Мардпет. Хотя в своих характеристиках Раффи довольно часто сгущает краски, это, однако, не мешает ему и у положительных героев находить отрицательные черты. Такова, например, царица Парандзем.
Раффи был горячим поборником раскрепощения женщины Востока. Почти во всех произведениях, художественных и публицистических, затронута эта тема. Он страстно ненавидел и гнет женщин в мусульманском гареме, и тяжелое, подчас унизительное положение женщин в армянской семье. С сочувствием изображена царевна Вормиздухт, сестра царя Шапуха. Внешней красоте соответствует внутреннее благородство. Она понимает весь смысл борьбы армян за свою независимость.
Раффи проявлял горячее сочувствие к угнетенным слоям. Во многих очерках, посвященных Персии, он изображал обездоленную массу персидской бедноты и скованную путами религии персидскую женщину.
Художественное мастерство Раффи обнаружилось в «Самвеле» не только в характеристиках действующих лиц, но и в батальных сценах, описаниях природы и быта. Так, например, картина утра в Араратской равнине давно уже получила всеобщее признание в смысле изумительной верности изображения. Тонкий наблюдатель природы, Раффи относился к своим описаниям с исключительной тщательностью.
Язык «Самвела» очень богат. В отличие от современников и предшественников, Раффи всячески избегает диалектизмов. Он использовал обширный словарь древнеармянского языка. Богатство лексики дало ему возможность даже в мельчайших характеристиках употреблять парные синонимы, передача которых в русском переводе подчас невозможна. Несмотря на известную изысканность языка, роман «Самвел» доступен самым широким кругам читателей.
