Затем разразился скандал религиозный. Все было более-менее благополучно, пока на голосовании по передаче Гаю Марию консульских полномочий contio, не умер от удара – видя, что не может этому помешать – Гней Домиций Агенобарб, понтифик – верховный жрец Рима.
Коллегия жрецов составлялась обычно наполовину из плебеев, наполовину – из патрициев. По традиции сан понтифика переходил из рук в руки в рамках одной семьи. Естественно, Гней Домиций Агенобарб-младший рассчитывал занять место отца.
Однако была одна закавыка… А все Скавр! Когда Коллегия понтификов собралась, чтобы принять в свои ряды нового жреца, Скавр объявил, что не хотел бы видеть младшего Агенобарба преемником отца. Он не назвал всех причин, но все и так знали, что Гней Домиций Агенобарб был упрям, вспыльчив, неприятен, а сын – еще хуже отца. Людям вроде Скавра, которые вечно не ладили со старшим Агенобарбом, вовсе не улыбалось увидеть на этом месте копию покойного понтифика. Был бы только повод отвести его кандидатуру. Тут Скавр и предложил вниманию коллег два веских довода против избрания Агенобарба на сей пост.
Во-первых, по смерти цензора Марка Ливия Друза пост не перешел тогда его девятнадцатилетнему сыну – еще несовершеннолетнему. А во-вторых, Марк Ливий Друз вдруг неожиданно нарушил традиционный консерватизм отца и выступил чуть ли не с позиций Гая Гракха, с которым отец его вечно спорил. Вот Скавр и предложил младшего Друза в Коллегию с тем, чтобы он образумился.
Остальные тридцать жрецов решили, что это лучший выход из затруднительного положения.
Но сам Гней Домиций Агенобарб был не в восторге, когда узнал, что должность его отца переходит к Друзу. На следующем же заседании в Сенате он объявил, что намерен обвинить Марка Эмилия Скавра, принцепса Сената, в святотатстве. Заявление не вызвало волнения ни в Сенате, ни у самого Скавра.
– Ты, Гней Домиций, даже не понтифик, а обвиняешь меня, Марка Эмилия, понтифика и принцепса Сената – в святотатстве, – спросил Скавр ледяным тоном. – Катись отсюда и играй в игрушки в Народном Собрании, пока не подрастешь!
Похоже, этим все и кончилось. Агенобарб уходил из зала под насмешки и оскорбительные выкрики присутствующих. Но Агенобарб еще не проиграл. Скавр отправил его в Народное собрание? Хорошо же! В течение двух дней он внес законопроект, провел его через обсуждение и голосование и превратил в закон. Отныне новички будут вводиться в Коллегию понтификов и авгуров не волей остальных ее членов, а будут выбираться специальным собранием, и занять вакантное место сможет любой. Но Скавр только смеялся.
– Как только кто-то из нас умрет, он будет баллотироваться, – мрачно сказал Метелл Долматийский.
– Пусть, если ему так этого хочется, – сказал Скавр.
– А если умру я? Он же станет верховным жрецом!
– Вот это будет карьера! – весело сказал Скавр.
– Я слышал, что он сейчас поддерживает Марка Юния Силана, – сказал Метелл.
– Да, а война с германцами в Заальпийской Галлии неофициально уже началась, – добавил Долматийский.
– Ого, этак он может провести через Народное Собрание этого Силана, а оттуда – прямой путь в центурии! – Скавр присвистнул. – А он молодец! Может зря мы не взяли его на место отца?
– Да как можно! – возмутился Метелл Нумидиец.
– Хочешь каждый день вспоминать о позоре его отца – и всего Рима – глядя на его рожу?
– Рим – всегда Рим, – ответствовал Скавр.
– Ерунда, ерунда, ерунда! – Нумидиец все еще кипел негодованием при мысли, что Гай Марий скоро будет консулом. – Рим, каким мы его знали, умер! Рим выбирает человека консулом на второй срок в течение трех лет, а он, к тому же, отсутствует в городе. Всякий сброд включают в легионы. Жрецов и авгуров выбирают толпою. Решения Сената то и дело изменяются Народом. Государство не имеет денег на армию! Новые люди! Поражения! Тьфу!
«Мне всегда хотелось писать о том, о чем не пишет никто» (из интервью «Паблишерс Уикли»)
Колин Маккалоу, писательница с мировым именем, родилась в небогатой семье в Веллингтоне, в Австралии, в 1939 году. В юности она мечтала о профессии врача, но средств, чтобы получить высшее медицинское образование, не хватало. Поэтому, закончив специальные курсы в США, она работает в одной из больниц среди младшего медицинского персонала. Ее карьера как писательницы оказалась успешной с самого начала. Дебютом стал роман «Тим», затем последовали «Поющие в терновнике», «Неприличная страсть» и другие. Колин Маккалоу всегда подчеркивала, что не стремится писать «на публику», по ее мнению это означало бы «продавать себя». Однако, все ее книги имели коммерческий успех и позволили самой построить свою судьбу так, как хотелось ей, не подчиняясь воле обстоятельств.
Увлекательный роман «Первый человек в Риме» повествует о любви, войне, хитросплетениях интриг и дворцовых переворотов. Эта книга о славной и ужасной эпохе в истории человечества. Автор погружает читателя в водоворот хаоса, страстей и роскоши Древнего Рима. Это роман о власти, о путях ее завоевания и наслаждения ею. Гай Марий – богат, но низкого происхождения, Луций Корнелий Сулла – аристократ, но беден. И все же он станет Первым человеком в Риме – императором величайшей империи в истории человечества.
