В горах дипломатических бумаг потонули предложения о взаимном осмотре судов разных наций. Переговоры затянулись на десятилетия, и пока они шли, реальная опасность пиратам грозила лишь в узкой полосе прибрежных африканских вод.
Поэтому работорговля в XIX веке не только продолжала процветать, но и получила доселе невиданный размах. Только англичане всего за два года (1844-1846) захватили в прибрежных водах более сотни работорговых транспортов.
В первой половине XIX века рабовладение было отменено еще далеко не всюду (на Кубе испанцы покончили с ним в 1888 году, а в Бразилии лишь в 1889 году). Американские плантации требовали рабочей силы. "Охота" за пиратами-работорговцами лишь взвинтила цену на невольников.
В середине XIX века в Гвинее рослого мужчину тридцати-тридцати пяти лет можно было купить за 100 франков (охотничье ружье там же стоило 200 франков). На Кубе этого раба продавали уже за 2300 франков. Торговля рабами стала рискованнее, но выгоднее.
Один успешный рейс обогащал "негерера". Бонавентура Виво, успевший сделать всего только два рейса, был тем не менее едва ли не миллионером
С 1823 по 1832 год из Гаваны в Африку совершили рейсы триста двадцать пять "негереров". Восемьдесят девять из них погибли или были захвачены англичанами, остальные вернулись на Кубу, привезя около 100 тысяч рабов
"Негереры" подчас нападали и друг на друга. Однажды капитан португальского галиота опоздал на распродажу рабов близ Конакри. Тогда он атаковал своих более слабых конкурентов и захватил около тысячи африканцев.
Капитан одной английской шхуны, повстречавший португальский невольничий корабль, взял "негерера" на абордаж. Экипаж он расстрелял, судно потопил, а "груз" перевел на шхуну и продал.
Борьба против работорговли в XIX веке привела к более "высокой" ее организации. Возникли особые компании, вроде знакомой нам "Мистериозы", которые брали на себя даже страховку пиратов-работорговцев.
В конторах Рио-де-Жанейро в качестве страховки платили сначала 11 процентов стоимости добычи. В 1835 году, когда Англия вынудила Бразилию заключить специальное соглашение о борьбе с работорговлей, страховая ставка подскочила до 40 процентов прибыли Позже, когда улеглась паника, предприниматели-"негропромышленники" скостили плату до 20 процентов.
Изменились и маршруты вербовщиков и грабителей. Опустошенные прибрежные земли Западной Африки уже не могли поставить нужное количество рабов. К невольничьим рынкам потянулись отныне караваны рабов из Центральной Африки.
Рабов вели по четверо, правая нога была прикована к левой ноге соседа. Толстые ремни на шее. Плеть надсмотрщика над головой. Долог путь через пустыни, болота, леса на рынки Мозамбика. Здесь господствовали португальцы. В устье Нигера облюбовали себе фактории испанские "негереры".
Пять из каждой дюжины пленников гибло по дороге к "барраконам" - обнесенным частоколом загонам, в которых рабы ожидали погрузки на суда. Жестокость здесь была достойна самых страшных дней инквизиции.
В 30-е годы XIX века появились суда, предназначенные специально для торговли африканцами. Они строились на верфях Соединенных Штатов. Американцы стали монополистами в этой странной отрасли. "Поша" был одним из таких судов. Быстрые, маневренные, мелко сидящие в воде, они легко уходили от английских крейсеров или поднимались по африканским рекам и спокойно пережидали опасность.
Тесные узкие суда набивались рабами до отказа. В те годы говорили: "Негру на корабле дается меньше места, чем человеку в гробу".
Из Соединенных Штатов такие суда шли к берегам Анголы, Мозамбику и другим владениям Португалии. Американский флаг избавлял капитана от осмотра. В португальских владениях совершалась фиктивная сделка. Под португальским флагом судно шло в условленное место, где за несколько часов грузили на борт рабов, которые уже находились в "барраконах".
Следы погрузки уничтожались; невольников, которым не нашлось места, топили или убивали. Считается, что в XIX веке доставлялся "на место" один из четырех рабов. Шкипер португальского судна "Святой Иоахим" на вопрос захватившего его английского капитана, сколько он рассчитывал потерять рабов во время похода, хладнокровно отвечал: "Немногим более половины".
Виновным в работорговле признавался лишь тот капитан, на судне которого были найдены невольники. Иные доказательства в расчет не принимались. Поэтому, если "купец" видел опасность, невольников привязывали к якорной цепи. Цепь медленно спускали в воду. Для верности рты рабам забивали кляпом. Криков не было слышно. Лишь стаи жадных акул провожали судно "негереров". Но они отнюдь не считались уликами.
Дело дошло до того, что страховые компании страховали груз пирата - на случай, если он будет потоплен при встрече с патрульным судом.
Бонавентура Виво, нужно полагать, понадеялся на быстроходность своего брига и не ожидал смелого маневра Жеэня. Если бы он успел утопить своих пленников до того, как Жеэнь поднялся на борт "Поши", он не только ушел бы от ответственности, но и получил бы немалую сумму в виде страховки. А если бы Жеэнь, поднявшись на борт корабля, не обнаружил на нем запрещенного "груза", он имел бы за "незаконный досмотр" португальского корабля серьезные неприятности.
Бонавентура Виво был доставлен в оковах во Францию и присужден к пожизненному заключению. "Поша" был продан с торгов, и часть денег, по старинному обычаю, выдана команде Жеэня в качестве "приза".
* * *
Весной 1963 года в Сохо - известном квартале ночных заведений и кабаков Лондона - появился странный человек. Видавшая виды кожаная куртка расползлась на нем по швам, несвежая рубашка покрыта грязью.
Он втиснулся на узкое сиденье у стойки.
- Виски на все!
Из кармана босяк извлек потрепанный кошелек. Он, к удивлению, был до отказа набит крупными банкнотами.
- Они платят мне десять тысяч фунтов в год. Аккуратно переводят всю сумму. И оплачивают все расходы... Я летчик, я возил все,- говорил он, теряя контроль над собой: - гашиш, оружие, а теперь...
В тот памятный рейс Джордж познакомился с Салахом, человеком, который вез африканских девушек. Он просил Джорджа доставить их в Маскат, на юге Аравийского полуострова. Вскоре Джордж понял, что Салах был "мусаидом", помощником работорговца. Правда, выудить у него что-либо о его "работе" было нелегко. Один из соотечественников Салаха - мусульманин из Западной Африки уже поплатился за это жизнью.
Казалось, еще в прошлом веке история поставила точку на последней странице позорной истории работорговли. В былое отошли и невольничьи рынки, и аукционы рабов, и позорные экспедиции за "черным товаром".
Но как-то раз Джордж прочитал во время своей службы в Индии в известном еженедельнике "Блитц" такое:
"Это невероятно, и сегодня люди все еще продаются и покупаются. Тысячи из них остаются собственностью своих хозяев до самой смерти.
Пожалуй, только наказание вносит какое-то разнообразие в их монотонную, безнадежную рабскую жизнь". Тогда Джордж просто не поверил, мало ли появляется в прессе "уток". Но вот неожиданно он сам стал участником торговли людьми.
С тех давних дней, когда арабы познакомили жителей тропической Африки с исламом, тысячи и тысячи африканцев стремятся в Мекку поклониться мусульманским святыням.
Гиганты фульбе, жители Судана с характерными ритуальными надрезами на лицах, набожные мусульмане из Занзибара - все они семьями по заповедным тропам, сквозь джунгли и саванны, стекаются к побережью Индийского океана, отделяющего Африку от Аравийского полуострова. Здесь они садятся на суда. Это-то и использовали для охоты за людьми нынешние "негереры".
Паломников встречают купцы из Саудовской Аравии. Они за бесценок предлагают переправить их в благословенную Мекку, грузят на свои суда и высаживают на песчаные пляжи Аравии. На берегу солдаты короля Сауда арестовывают нелегальных пассажиров.
По старинному обычаю, в Саудовской Аравии не кормят заключенных: им только дают воду раз в день. После недели ареста глава семейства африканцев вынужден продать одного из своих детей, чтобы приобрести еду для остальных.
Захваченных паломников из Адена и Омана везут в Саудовскую Аравию. Сопровождают их люди, знающие местность. Иногда оманские пограничники устраивают преследование пиратских караванов. Тогда рабов душат и хоронят в зыбучих песках.
Более двух-трех тысяч рабов и рабынь из Африки ежегодно пополняют гаремы феодалов Саудовской Аравии. Для их перевозки используются не только моторные лодки, легкие суда, но и современные самолеты. Когда-то невольниками пиратских каравелл набивали трюмы. Теперь ими набивают салоны воздушных реактивных лайнеров, носящих то же имя. Пилотам-работорговцам платят намного больше, чем их честным товарищам по профессии. Точно так же как сто лет назад доход "негерера" превышал заработок обыкновенного моряка.
