Стоянка поезда – двадцать минут. Роман - Юрий Мартыненко

— Далековато, — согласилась Анна.

— И родители есть? То есть живы?

— А как же, конечно, живы.

— Юльку ещё не возил знакомить?

— Нет.

— Свадьба-то была?

— А как же? Всё честь по чести, — слукавила Анна, не объясняясь про то, что штампика в паспорте пока не поставлено.

— Что-то вы не ездили с дедом? Я бы корову-то вашу подоила и за хозяйством по-соседски приглядела.

— Нет, свадьба в гарнизоне была. Офицерская, молодёжная. Куды мы с Василием поедем?

— А гарнизон-то в Чите?

— Нет. В степях. Далеко. Сначала на поезде, потом на машине надо ехать. Я и говорю тебе, вон куда добираться?

— Понятно, — мотнула головой Дуся, видимо, исчерпав весь запас вопросов и получив достаточно полную для первого раза информацию. — Может, чаевать будешь?

— Нет, пойду я, — заторопилась Анна, про себя обрадовавшись тому, что расспросы соседки наконец закончились…

Но вслед Анна ещё услышала: — Глядишь, и скоро нянчить кого-нибудь будете?

— Дело молодое, не без этого, — согласно отозвалась она, открывая дверь из кухни на веранду.

— Счастливая Юлька, ничего не скажешь, — делилась вечером за ужином своему деду тётя Дуся. — Особенно и не взяла ничем, не больно какая и образованная, а вот не обробела, такого жениха прихватила.

— Ну, — отозвался дед, цепляя вилкой из тарелки варёную картофелину.

— Везёт же девке. Не успела толком в городе прижиться, и глянь, такого принца привезла. Давеча видела в окно. Бравый парень. Погоны, фуражка с кокардой. При большой должности. Анна говорит, замещает полковника.

— Ну, — снова повторил дед, цепляя вилкой ломтик солёного огурца и откусывая хлеб. — Ты бы ещё сказанула — генерала.

— Ну да ну, какой ты?!

— Тебе-то чего? Самой, что ли пора подоспела жениха выбирать? Так опоздала маленько. Лет на пятьдесят…

— Да ну тебя! Андрейка школу кончит, пускай тоже на офицера учится. Там и форма, и паёк, и невест на выбор.

— Ага, все тридцать три удовольствия, — съязвил дед.

— А что?

— Пускай сначала школу закончит. В армии отслужит. Потом выбирает, кем ему быть.

— В армии отслужит, ба-ба-ба, ба-ба-ба, — передразнила тётя Дуся мужа. — Потом в деревне навоз ворочать, как мы с тобой, да?

— Кому-то надо и в деревне.

— Ага. Мы наишачились. Дочь тоже коровам хвосты крутит, зять больше под машиной лежит, ремонтирует старую рухлядь, потом и Андрейке то ж? Ага. Рассудил, старый!

— И чего раскипятилась? С чего Федотовых зять на ум упал?

— Говорить-то хоть что можно. Сам видишь, что молодёжь старается уехать из деревни.

— Я о том, что если внук захочет, пускай тоже едет в город поступает учиться. Сама знаешь, как он хорошо в механизмах соображает. Мотоцикл мой уж сколь разов разбирал-перебирал? Пускай на инженера учится. А тебе офицеры, говорю же, на ум упали.

— И что плохого?

— А то, что глупая ты курица, мать. Про Афганистан-то хоть слышала?

— И чего? По телевизору говорят.

— Говорят. Который год говорят.

— И что? Оказывают интернациональную помощь народу. Продукты туда возят. Там дома строят.

— Воюют там, мать.

— Батюшки! А про это в телевизоре ничего нет… А ты откуда знаешь?

— Оттуда!.. Налей лучше чаю, — протянул он бабке свою любимую фаянсовую кружку с ярким рисунком и золотым ободком. — Поменьше бы свои сериалы смотрела.

— Воюют, погляди-ка. Надо бы у Анны-то спросить, что зять-то рассказывает?

— Да ничего он не рассказывает. Нельзя им рассказывать, — принимая горячую кружку, пояснил дед. — И ты с языком не лезь. Всё тебе любопытно.

— Вот воюют. А ты, в армии послужит. Не пущу Андрейку в армию. И Светке накажу.

— Ага, послушает тебя военкомат. Знал бы, ничего тебе не говорил.

— И не говори больше.

— И не буду. Дай спокойно хоть чаю допить…

— Пей, я у тебя кружку не отбираю. Возьми карамельки. Чего пустой швыркать?

— Не хочу карамельки. Последние зубы поломать.

— А ты в чай положи.

— Не хочу лишний раз сладкого. Зубы теперь лечить — одна беда. Где на них деньги возьмёшь?

— У меня у самой зубы не лучше твоих.

— Вот я и втолковываю тебе, что последние надо беречь.

— Чего уж теперь об этом толковать? Я с конфеткой буду чаевать.

Конец 1970-х годов.

Старшая дочь Лида после школы поехала поступать в пединститут. С младших классов мечтала стать учительницей истории. Сдала все вступительные экзамены, но не прошла по конкурсу. За компанию с другими неудачниками-девчонками решила идти в профтехучилище при камвольно-суконном комбинате. Дали общежитие, стипендию. Кроме ПТУ имелся и вечерний текстильный техникум.

Комбинат занимал площадь в двадцать пять гектаров, из которых шестнадцать отводилось под производственные площади. Специализировался на производстве шерстяной пряжи, тканей. Первая очередь составляла пятьдесят тысяч прядильных веретен. Через два года вступила в строй вторая очередь — тридцать тысяч прядильных веретен и цех крашения. Через год — шестьсот пять ткацких станков и шесть тысяч веретен аппаратно-прядильного производства. Проектная мощность почти девять тысяч тонн пряжи, двадцать восемь миллионов погонных метров ткани в год. Комбинат состоял из пяти основных производств: чесального, прядильного, аппаратно-прядильного, ткацкого, отделочного. Производства располагались в пятнадцати цехах, где работало около двух тысяч единиц разнообразного оборудования, включая импортного: японского, итальянского, французского производства.

— Вот это размах! — восхищались девчонки, приезжающие сюда устраиваться на работу со всех уголков области.

В середине 70-х было налажено производство полушерстяной ткани для школьной формы мальчиков и шерстяной для военной формы Советской Армии.

— Как раз вы и будете заниматься производством полушерстяной ткани для школьной формы мальчиков, — услышала Лида в числе остальных ровесниц после завершения ознакомительной экскурсии по комбинату от своего мастера производственного обучения в ПТУ — женщины уже в годах, строгой на вид, но доброжелательной и простой в общении. Девчонки ловили на лету каждое её слово, раскрыв рты от захватывающей перспективы. Позднее выяснилось, что мастер не такая уже и в годах, около сорока с небольшим ей всего-то. Просто много лет она пробыла в этой профессии, работая на аналогичном комбинате в соседней области. Преждевременно увядший внешний вид говорил об издержках этой самой профессии, хотя девчонкам такое и в голову пока не могло прийти. Молодость била фонтаном!

Работающих на комбинате более трёх тысяч. Восемьдесят процентов — женщины. Одна из проблем — дефицит женихов. Об этом юные девы, неискушённые в любви, сообразили сразу. Успокаивались тем, что город большой, поэтому ребята не сошлись клином на одном комбинате и одном микрорайоне, на территории которого находится этот комбинат. Впечатлял и рабочий посёлок в почти двадцать тысяч человек. Комбинат считался градообразующим предприятием. При нём была развита так называемая социалка. Это пять молодёжных общежитий, здравпункт, аптека, водолечебница, столовые, буфеты, Дворец культуры