Безумного Чаепития, но, увидев испачканного сына, кинулась в нему:
– Кто это сделал? Снова Робби Блейн? Ах он маленький мерзавец…
– Займись Кристофером, – сказала Бетт, – а я закончу тут.
Она пришла рано, самой первой. Гарри появился на кухне, когда она ставила на огонь чайник. Он мрачно насупился, слушая рассказ Бетт о происшествии во дворе.
– Эти маленькие ублюдки уже несколько месяцев его донимают. А стоит мне их поймать и стукнуть лбами, как на меня уже налетают их папаши. – Гарри протянул ей посудное полотенце. – Ну, можно надеяться, что к следующей неделе все это прекратится.
– А что случится на следующей неделе?
Долгая пауза.
– Я уезжаю. – Он посмотрел ей в глаза. – Я записался добровольцем, Бетт.
Мгновение – одно замершее, замерзшее мгновение – они молча стояли в тесной кухне. А потом Бетт коротко и недоверчиво рассмеялась.
– Тебя же не пускают, – напомнила она.
– Пускают, если пойти в военно-морскую авиацию, – тихо сказал Гарри. – Если собьют, то падаешь в море, а значит, никакой опасности, что возьмут в плен. И БП тогда тоже ничем не рискует.
– Капитан Тревис тебя не…
– Тревис отпустил Кита Бейти из Шестого корпуса еще в июне сорок второго. А теперь отпускает меня. Я собирался сказать тебе после Чаепития, но… – Гарри сделал глубокий вдох. – Все уже решено, Бетт.
– Нет! – Слово прозвучало почти как стон. Бетт застыла, сжимая в руках полотенце, охваченная внезапным ужасом.
– Вижу, ты ей уже сказал. – На кухню вошла Шейла, заправляя выбившуюся прядку под сетку, покрывавшую ее волосы. – Поговори с ним, Бетт. Я уже охрипла от споров. Если он не хочет слушать жену, так, может, хоть любовницу послушает, чтоб его черти взяли, – заявила она, бросив на Гарри испепеляющий взгляд.
– Справедливости ради, – заметил он с улыбкой, – термин «любовница» относится к женщине на содержании, а нашу Бетт никто не держит там, где ей не хочется быть.
Шутка не имела успеха. Шейла развернулась и зазвенела чашками, оставив Бетт одну на поле боя. Бетт скрестила руки и затолкала подальше свой страх.
– И давно ты это надумал? – начала она.
– С января.
Именно в январе они с Гарри поспорили, какая борьба важнее – с оружием в руках или с карандашом. С тех пор ни один не упоминали этой ссоры. Гарри был с ней нежен и баюкал ее на своем массивном теле, как в колыбели, каждый раз, когда им доводилось быть вместе, а она благодарно падала в его объятия, радуясь, что они не возвращаются к тому спору. Она была ему благодарна – и все это время он планировал то, что теперь совершил. Бетт набрала воздуха и вместе с воздухом будто вдохнула заряд гнева.
– Идиот! – воскликнула она. – Ты нужен своему отделу.
– Да нет, если честно, не нужен. Сейчас не сорок первый, когда людей не хватало и все работали на износ. И даже не сорок второй, когда мы не могли взломать код подлодок. Знаешь, сколько теперь народу в моем отделе? БП превратился в отлаженную машину, в которой крутятся тысячи шестеренок, каждая на своем месте. Если исчезнет одна шестеренка, ничего не изменится.
– Ты не шестеренка. Новых шахматистов и студентов-математиков они еще найдут, но другого Гарри Зарба – нет. – Ее слова торопились, спотыкались, умоляли. – Тебя они заменить не могут.
– Могут, могут. – Он говорил ласково, и это было невозможно вынести. – Бетт, во мне ведь нет ничего особенного. Ты, например, могла бы выполнять мою работу лучше меня. Как и другие женщины вроде Джоан Кларк – она в моем отделе среди самых умных. Именно этот аргумент и добил Тревиса: наши дамы доказали, что прекрасно справляются с работой. Вот пусть они ею и занимаются, а желающих воевать мужчин надо отпустить на фронт, пока в них еще нуждаются. Скоро начнется крупное наступление. Ты ведь сама знаешь.
Высадка союзников – все понимали, что она близится.
– И не говори, что нет никакой разницы – одним солдатом больше или меньше, – продолжал Гарри так же ласково. – Каждый будет нужен. Множество подготовленных женщин способны делать мою работу. Но они не могут записаться в морскую авиацию, а я могу. А там требуются пилоты.
– Но ведь не конкретно ты им нужен. – Этот аргумент явно не сработал, и Бетт переменила тактику: – А как же твой сын? Он нуждается в вас обоих…
– Родители Шейлы согласились подсобить.
– Вот веселье-то пойдет, – пробормотала от раковины Шейла, звеня чашками. – Тебе – бить фрицев над Атлантикой, а мне – слушать, как моя мать нудит, что я не так застегнула Кристоферу шины…
– Если тебя собьют над океаном, Кристофер останется без отца, а Шейла без мужа. Неужели ты до такой степени эгоист, Гарри?
– Нет. – В его голосе зазвенела металлом новая нотка. – Эгоист – это человек, который уютно устроился на безопасной непыльной работе в Бакингемшире, когда от всех прочих здоровых мужчин в стране ждут, что они будут рисковать жизнью ради родины. У других тоже есть жены и дети, но они не бегут от опасности. Я не имею права отсидеться ради семьи, когда эти мужчины не могут поступить так же, потому что у них нет моего диплома и возможности откосить.
– Ой, только не надо этого прекраснодушного благородства, – зарычала на него Бетт, а Шейла просто бросила:
– Боже, ну и осёл же ты.
Гарри лишь твердо смотрел на них, стоя в тесной кухне, непоколебимый, как гранитная колонна.
– Я иду на фронт, – сказал он, когда они замолчали. – Я люблю того мальчонку в спальне наверху больше всего на свете, и вас обеих я тоже люблю, но все равно иду.
К своему ужасу, Бетт набросилась на него и начала колотить кулаками куда попало. Она не могла остановиться. Паника рвалась наружу, как попавшая в силки птица.
– Подлец! – крикнула она, понимая, что вот-вот разрыдается, и продолжая бить. – Ах ты подлец!
Гарри молча сносил удары. Это Шейла оттащила Бетт от него.
– Прекрати, на вас смотрят, – прошипела она.
Обернувшись, Бетт увидела в дверях несколько только что пришедших Безумных Шляпников: Джайлз, Маб и близняшки Глассбороу с округлившимися глазами неуверенно замерли в дверях. Бетт отвернулась, чтобы спрятать лицо, а Гарри смущенно пригласил их войти. Ей хотелось продолжать молотить кулаками по нему, пока не брызнет кровь. Она обхватила себя за плечи и сгорбилась, стыдясь, что до такой степени перестала собой владеть.
– А почему они ссорятся? – донесся до нее из коридора шепот Валери Глассбороу, обращенный к сестре.
– Тебе нужно объяснить, что такое ménage à trois [82], дитя мое? – спросил расслышавший ее Джайлз. – Ну так ко мне не обращайся…
Бетт схватила свое
