Вечером отправился хитроумный рахдонит на кувд и сел за стол на предложенном месте. Несколько степняков помогало на кухне. Зорко наблюдал Менагем за гостями и хозяевами замка. Много молились аланы за столом и поминали храброго Оса Багатара. Вместе с ними поминал его и Менагем, на лице его читалась искренняя скорбь по погибшему царю.
На стол подавал племянник царя — он гордился этим, потому что почетным считалось у алан подавать на стол во время кувда. На пиру было много гостей, старшим оказался дядя Оса Багатара. Присутствовал на кувде византийский епископ и посол из халифата, который следил за караванами, что вели через Дарьалан купцы-мусульмане.
Настало время, и певцы начали слагать песни играя на двенадцатиструнных фандырах. Один из самых именитых сказителей — слепой алдар Созруко, потерявший зрение во время сражения с булгарами, запел старинную балладу, которую присутствующие слушали, затаив дыхание. Полился могучий голос Созруко, возносящийся над нежными трелями струн фандыров:
Ты умираешь — не беда,
Поможет мертвая вода.
Напиток тяжкий, горек вкус,
Но змея огненный укус
Уже пустил свой смертельный яд
И этот яд — дорога в ад.
Допей же чашу до конца
И удостоишься венца.
Увидишь луч — он в дом ведет,
Там мать-вдова седая ждет.
Сестра тоскует там по брату,
Невеста ждет годами брака.
Проснись! Вставай! В земле сырой
Ты не найдешь душе покой.
Отбрось мертвецкий сон, вставай!
На брачный пир не опоздай.
Когда в себя опять придешь
И о себе ты все поймешь,
Живую воду быстро пей
И собирайся в путь скорей.
Узри, сияет нить-дорога,
До
отчего ведет порога.
В пути богатства презри блеск,
Звон злата, шум и славы треск,
Зов матери и брата стон,
То бес — Сырдон, знай это он!
Вставай, спеши, не спи беспечно.
Лучу в пути светить не вечно.
Когда песня закончилась, пирующие несколько минут сидели молча, находясь под ее впечатлением. Тишину нарушил десятилетний отрок — дальний родственник царя по линии матери. Он помогал прислуживать на пиру и, проходя рядом, негромко спросил луноликую Русудан:
— Дорогая сестрица, неужели и вправду есть мертвая и живая вода?
Прекрасная Русудан хлопнула в ладоши, привлекая внимание пирующих:
— Мой брат спрашивает, есть ли живая и мертвая вода? Кто ответит ему? Может быть, ты, Батрадз? — спросила она начальника стражи — сурового, закаленного в боях воина.
Встал тогда Батрадз и, немного подумав, начал свою речь, показывая на стену, где висели мечи:
— В любом мече заключена жизнь и смерть для врага. Я могу убить поверженного неприятеля, отрубить ему голову, а могу и пощадить, отпустив на все четыре стороны. Одна сторона меча — живая вода, другая — мертвая. Больше мне нечего сказать, досточтимая царевна. — Произнеся эти слова, алдар грузно опустился на стул.
Улыбнулась тогда Русудан и перевела взгляд на мусульманского посланника:
— А ты что скажешь, уважаемый Умар? Верите ли вы, мусульмане, в живую и мертвую воду?
Мусульманин неторопливо ответил:
— Эта прекрасная песнь вдохновила меня на следующие слова. Воистину можно сказать, что слова священного Корана есть живая вода, напаяющая всю вселенную. От этой живой воды произрастает лоза вечного мира и гроздья неувядающей мудрости. Что же касается мертвой воды, то храбрейший Батрадз прав. На мой взгляд, это меч халифа Абу Джафара Абдаллаха, ведущего священный джихад. На конце его меча неумолимая смерть, устрашающая язычников и заставляющая их произнести шахаду и тем самым припасть к живой воде слов Корана, который Всевышний передал пророку Магомету, да благословит его Аллах и приветствует через ангела Джабриила…
После ответа мусульманина царевна обратилась и к рахдониту:
— А как ты считаешь, купец? Что есть живая, а что есть мертвая вода?
Встал Менагем и поклонился собравшимся, а затем достал из кармана мешочек с золотыми монетами.
— Вот это — есть живая вода, а о мертвой я скажу после того, как сладкоголосый певец ответит на вопрос сам. Ведь он лучше всех понимает смысл своей песни. А я, в свою очередь, готов вознаградить его за мудрый ответ своей живой водой — звенящим золотом. — Рахдонит положил на стол мешочек с монетами, ожидая ответа Созруко.
Взял тогда слепой алдар в руки фандыр и снова запел. Его седые длинные волосы и борода придавали его облику внушительность и силу:
Не надо серебра и злата —
Певцу все это — не награда,
Слеза алана, тронутого песней,
Певцу и драгоценней, и чудесней.
Оставь себе металл презренный,
Купец богатый и надменный,
Как не подкупишь ты фандыра струн,
Так и певцу не нужен злата звон!
Русудан с легким укором посмотрела на Менагема:
— Созруко из очень уважаемого и знатного рода, и впредь знай, что предлагать ему деньги за пение — есть оскорбление, которое мы готовы тебе простить, потому что совершил ты его по неведению. А теперь скажи нам, что же по-твоему есть мертвая вода?
Рахдонит с притворным смущением кивнул царевне и перевел взгляд на певца.
— Прости меня, сладкоголосый Созруко, я не хотел нанести тебе оскорбление. Не думал я, что моя живая вода для тебя — мертвая. — Менагем поднял со стола мешочек с деньгами. — Вот это, прекрасная Русудан, — мертвая вода. Не удивляйтесь моему ответу. Золото и живит и мертвит, низводит в ад и возводит из него, спасает и губит. В золоте есть жизнь и есть смерть. Я смотрю сейчас на этот мешочек и не знаю, что в моих руках — живая или мертвая вода? Это знает лишь Всевышний, я же смотрю на Его деяния и смиренно молю о помощи. Я могу этим золотом заплатить за смерть врага или выкупить друга. Что же касается благородства… — Менагем скривил уголки губ, как обиженный ребенок. — Я хочу рассказать благородному Созруко одну историю, если, конечно, позволит прекрасная царевна.
Русудан кивнула головой, и рахдонит, лукаво морщась, начал свой рассказ:
— Вот пример благородства. Мой двоюродный брат продавал как-то в Иберии великолепнейших арабских скакунов. Возле них остановился обедневший дворянин. Он выглядел так убого, что брат прогнал его от лошадей. «Тебе ли засматриваться на этих скакунов, бедняк! Ты ведь не сможешь и седло купить!» Разгневался дворянин. За день до этого он продал все, что у него было, занял денег у соседей, чтобы приобрести постоялый двор. Это помогло бы ему привести в порядок пришедшие в упадок дела. Но он оскорбился на слова моего брата до такой степени, что купил этого самого дорогого коня, не торгуясь. Затем сей благородный муж вытащил арбалет и на глазах у всех застрелил лучшего из скакунов, что видела Иберия. Через несколько минут, придя в себя, он понял, что натворил. Дворянин пошел на тот самый постоялый двор, что хотел купить, и там повесился. — Рахдонит сделал небольшую паузу. — Как ты считаешь, Созруко, благородно ли поступил этот дворянин, что предпочел смерть позорному унижению со стороны богатого еврея?
Созруко вновь взял в руки музыкальный инструмент и запел глубоким бархатным баритоном:
Слышишь ли гармонию небес, что музыкой зовется?
Фандыра струны оживляют красоту,
Но если тонкая струна порвется,
То гаснет звук, и слышишь пустоту.
А если струны не натянуты, как должно,
Ты слышишь дребезжанье и разлад.
Так в каждом деле — натяни ты струны осторожно,
Ведь крайности мостят дорогу в ад.
После этого мудрого ответа едва заметная улыбка исчезла с лица рахдонита и он поспешил прислушаться к греческому епископу Феофану, который, как истинный грек, прежде выслушав всех, захотел вставить и свое пастырское слово:
— Живая вода, в нашем понимании, есть всемогущая благодать животворящего Духа Святого. Но пришествие Святого Духа предварило распятие Господа нашего Иисуса Христа на животворящем Кресте, где, страдая за нас, грешных, Бог победил смерть. Страдания Господни можно представить в образе мертвой воды. И эта песня учит нас: прежде чем припасть к живой воде, нужно испить мертвой. Если бы не было Креста, разве получили б мы Утешителя, Духа Истины?! И каждый христианин, прежде чем просить у Господа Его благодати, пусть приготовляет свою душу на к страданиям. А если не хочет страдать, пусть не просит у Бога и благодати…
Пирующие еще немного поговорили на эту тему, затем снова стали поминать славного Оса Багатара и его верных воинов, вступивших недавно в небесную рать.
Когда кувд почти закончился, рахдонит незаметно подмигнул своему человеку, который вместе со слугами Русудан помогал на пире. И степняк незаметно подмешал в вино опиум. Рахдонит к этому вину не притрагивался, лишь делая вид, что пьет. Помянули Оса Багатара. Закончился кувд, и пировавших стало клонить ко сну.
