class="p1">— Чушь, Николь! Выбор делают не девушки! — оборвала ее мать, досадливо щелкнув веером. Тускло блеснули перья в лучах осеннего солнца. — Нам очень посчастливилось, что мсье Моэт согласился посмотреть сквозь пальцы на все твои неосмотрительные поступки и все-таки взять тебя в жены. Ты только подумай, Бабушетта: ты можешь выйти замуж на следующей неделе, в годовщину свадьбы твоих родителей. Все говорят, что погода будет хорошая — как всегда в этот день. Не так ли, Николя?
Отец не ожидал такого маневра. Мсье Моэт вмешался в разговор:
— Ваша мать меня убедила, что ваше волнение перед нашим грядущим бракосочетанием вынудило вас поступать несвойственным вам образом, и ради уважения к нашей договоренности мы решили приблизить дату свадьбы.
— Cheri [22], разве это не говорит о великодушии и благородстве мсье Моэта, что, безусловно, заслуживает нашего глубочайшего уважения? — обратилась мать к отцу.
— Не меньшего уважения заслуживает Николь, — заявил Франсуа. — Я неожиданно оставил ее, и все это недоразумение — моя вина.
— Что все это устроили вы, я не сомневался ни секунды! — вспыхнул гневом мсье Моэт. — К несчастью, ни мадемуазель Понсарден, ни ее родные не представляют полностью, что значит брак с человеком из семьи Клико. Помимо денег, помимо призовых виноградников гран крю, которыми они владеют, есть и менее приятное наследство. Подтвердите, Филипп! Дурная кровь, которая течет в этом семействе испокон веков. У нас, сельских жителей, память долгая.
Филипп заметно побледнел, и Николь захотелось как следует ударить Моэта за эти небрежно брошенные мерзкие слова.
— Если бы мы слушали старые виноградарские сплетни, до сих пор от ведьм шарахались бы. Единственное, что во всем этом правда, — это что у меня в мизинце больше чувства, чем во всем вашем прогнившем и жадном старом трупе! — отрезал Франсуа.
— А вы, Франсуа Клико, известный дилетант, опасный радикал и меланхолик! — Моэт смел со стола бумаги. — Грош цена всем вашим бумажкам!
Даже мама была потрясена.
— Как вы смеете, мсье! Хватит! — воскликнул отец, наливаясь краской гнева и подбираясь как для драки.
Филипп собирал бумаги с земли.
— Какой у нее любимый цвет? — вмешался Франсуа.
— Не смешите меня, юноша. Не знаю. Николь женщина, значит, любит золото. И бриллианты.
— Цвет огуречного ломтика, просвечивающего на солнце. Ее любимый виноград — «пино нуар», она даже своего жеребенка назвала в честь ягод, которые попробовала на моей земле. Она любит Руссо и предпочитает туфлям с застежками ботинки со шнуровкой.
— Все это очень трогательно, пока речь не идет о том, чтобы еду на стол поставить. Мне кажется, родители моей невесты позволили ей узнать вас слишком хорошо.
— Она всегда была под моим присмотром или с компаньонкой, мсье Моэт! — испуганно возразила мать.
— Кроме того случая, когда мы плавали в озере, — отозвалась Николь. — Или когда угнали лодку и устроили пикник на реке Вель, или в прошлое полнолуние, когда мы в полночь слушали, как на лозах раскрываются бутоны.
Отец поднял руку, снова овладев собой, и обратился к Моэту с примирительной улыбкой — Николь видела, как он вот так же улыбается, когда работники его фабрики приходят к нему решить спор.
— Мсье Моэт, я могу лишь принести свои извинения. Моя старшая дочь похожа на свою мать, но младшая несколько своевольна — в меня. Николь, будь добра принести извинения, и давайте найдем способ решить дело миром.
Николь взяла себя в руки. Отец говорил разумно.
— Мсье Моэт, я прошу прощения. Я не должна была посылать вам то письмо.
— Да, не должны были. Вам следует быть осторожнее, заманивая мужчин.
Отец поднял бумагу с соглашением:
— Вы разгневаны, мсье Моэт, и совершенно справедливо. В деловой жизни за уклонение от контракта полагается денежный штраф. В качестве приданого я должен был передать семье Клико тридцать тысяч ливров.
Если десять тысяч из них будут переданы вашему предприятию в Эперне, достаточно ли это для возмещения нарушенного контракта?
Мсье Моэт оживился:
— Дело не только в деньгах. Я уверен, что со временем мое чувство получило бы взаимность…
— Тут еще и виноградники, — перебил отец, постучав пальцами по документу.
— Какие именно? — перебил мсье Моэт, надевая очки.
Отец показал на записанные цифры:
— Мы только сегодня закончили мерить, так что все цифры свежие.
— Вот этот действительно 204 pieds du Roi? Это больше, чем я думал.
Моэт взял щепоть земли, покатал в пальцах, слегка попробовал на язык.
— Гран крю. Эти виноградники пропали бы у новичков. В первый же год погибло бы много лоз.
Отец улыбнулся:
— Мне было бы намного покойнее видеть, как они перейдут в хорошие руки. Эти виноградники могли бы стать их забавой, увлечением на досуге, но молодая пара и без них неплохо обеспечена. Я же за свои деньги получаю чувство, что с честью выкупил себя из контракта. Если вы согласны.
— Вы немедленно пришлете документы и согласны на все три виноградника?
— Это самое меньшее, что мы можем сделать, чтобы загладить возникшее недоразумение.
Николь готова была взорваться. Он не заслужил такого, даже за ее неверность. Она не первая девушка, которая разрывает помолвку, и не последняя…
Но Франсуа стиснул ей руку, успокаивая. Моэт фыркнул, задрал подбородок, чтобы казаться выше, намеренно не глядя на Николь.
— Я вижу, что молодая пара дьявольски решительна в намерении идти своим путем, и мне ничего не остается, как пожелать им счастья, на которое они надеются. Учитывая их встречи наедине, для меня теперь взять эту девицу в жены было бы невозможно. Я могу лишь отступить, приняв разумную компенсацию.
— Отлично сказано, мсье Моэт. Сделайте одолжение, возьмите эту лошадь. Мы потом найдем другую для ландо, — сказал отец, пожимая ему руку.
— Документы пришлите прямо ко мне в контору, — велел Моэт и поцеловал руку Николь. — Вам, моя милая, жизнь преподаст еще много уроков. Позвольте мне указать на первый: даже вас можно купить и продать.
— А вы нам не грозите! вмешался Франсуа. — У нас есть нечто такое, чего вам никогда не купить. Вы сами знаете, какая она необыкновенная женщина, и когда-нибудь я сделаю ее королевой Реймса.
— Дорогой мой Франсуа, вы ее погубите, — бросил мсье Моэт, уходя прочь.
Отец поймал Франсуа за локоть:
— Путь уходит. У вас есть Николь, а у него нет ничего. Эти виноградники тоже ничего не стоят — кроме Рилли. Лучшими виноградниками Шампани по-прежнему владеют Клико, как всем известно, и они станут вашими. Сделайте из их урожая непревзойденное вино: самая сладкая месть — та, которая вызревает медленно.
Франсуа скривился:
— Знаю, что вы правы, но все-таки надеюсь, что этого гада поразит плодовая гниль.
