Джеймс Купер - Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Любопытное это было зрѣлище, когда кроткіе и миролюбивые колонисты вдругъ побросали свои мирныя работы и съ неменьшимъ пыломъ, чѣмъ ихъ болѣе опытные союзники, ринулись въ борьбу. Къ удивленію всѣхъ, имѣвшихъ понятіе о блестящемъ положеніи сэра Ліонеля Линкольна, онъ всегда оказывался во главѣ самыхъ отчаянныхъ военныхъ предпріятій и производилъ такое впечалѣніе, какъ будто онъ ищетъ не почестей, а смерти.

Но вдруть какое-то таинственное новое соображеніе заставило храбраго подполковника и баронета Линкольна оставить военную службу и вмѣстѣ съ сыномъ уѣхать въ страну своихъ предковъ. Въ теченіе многихъ лѣтъ мистриссъ Лечмеръ на задаваемые объ немъ вопросы друзей отвѣчала уклончиво и при этомъ всегда волновалась, какъ мы, напримѣръ, видели, когда она говорила съ молодымъ Ліонелемъ. Но въ концѣ концовъ правда просочилась наружу. Сначала прошелъ слухъ, сто баронетъ попался въ важномъ государственномъ прептупленіи, и что ему пришлось переселиться изъ Равенсклиффа въ гораздо менѣе уютное помѣщеніе въ лондонскомъ Тоуерѣ. Потомъ стали говорить, что онъ прогнѣвалъ короля самовольной женитьбой на одной изъ принцессъ Брауншвейгскаго дома, но отъ этой версіи пришлось вскорѣ же отказаться, потому что ни въ одномъ календарѣ даже не значилось брауншвейгской принцессы подходящаго возраста. Наконецъ, добрались до истины и стали утверждать, что сэръ Ліонель сошелъ съ ума, и его помѣстили въ частную лѣчебницу около Лондона.

Какъ только распространился этотъ слухъ, у всѣхъ сейчасъ же спала съ глазъ точно завѣса. Всѣ давно замѣтили, что баронетъ былъ не совсѣмъ нормаленъ, припоминали его предковъ, говориля, что сумасшествіе всегда было въ роду у Линкольновъ за нѣсколько вѣковъ. Но почему оно вдругъ обнаружилось?

Это надо было разслѣдовать.

Люди сантиментальные склояны были видѣть причину въ неожиданной смерти жены баронета, которую онъ страстно любидъ. Фантастическіе сектанты полагали, что это Божіе наказаніе Линколнамъ за оскудѣніе въ нихъ усердія къ правой вѣрѣ. Большигство же рѣшили, что баронеть сошелъ съ ума просто отъ неожиданнаго ботатства, вскружившаго ему голову.

Какъ разъ около этого времени качалась между англійскимъ парламентомъ и сѣверо-американскими колоніями та принципіальная борьба, которая привела къ двумъ очень важнымъ послѣдствіямъ: установилась новая эра въ политической свободѣ и возникло новое крупное государство. Краткій обзоръ причинъ этого спора необходимъ дая выясненія передъ читателемъ нѣкоторыхъ отдѣльныхъ мѣстъ этого разсказа.

Быстрый ростъ американскихъ колоній въ экономическомъ отношеніи обратилъ на себя въ 1763 г. вниманіе англійскихъ министровъ, и они сдѣлали первую попытку извлечь изъ нихъ пользу для метрополіи посредствомъ знаменитаго билля о гербовомъ сборѣ. Этимъ биллемъ вмѣнялось всѣмъ колоніямъ въ обязанность употреблять при всякихъ сдѣлкахъ казенную гербовую бумагу, безъ чего сдѣлки считались недѣйствительными. Собственно говоря, въ этомъ способѣ взиманія нлдога не было ничего новаго, и самый налогъ не былъ обременителенъ. Но дальновидный, чуткій и осторожный американецъ сразу же сообразилъ, какъ опасно признать за учрежденіемъ, въ которомъ не имѣешь своихъ представителей, право назначаль налоги. Вопросъ, конечно, былъ спорный, но справедливость была на сторонѣ колонистовъ. Увѣренные въ своей правотѣ, колонисты рѣшительно воспротивились налогу, и послѣ двухлѣтней борьбы парламентъ вынужденъ былъ отмѣнить свой законъ. Но взамѣнъ этого закона министерство заготовило новый билль съ цѣлью укрѣпить зависимость американскихъ колоній отъ Великобританіи.

Въ сущности, отношенія между Англіей и Сѣверной Америкой никогда не были вполнѣ выяснены съ обѣихъ сторонъ. Каждая провинція (нынѣ штатъ) имѣла свою собственную учредительную хартію отъ короля, и строй вездѣ былъ по существу республиканскій и демократическій, отъ англійскато парламента независимый. Американцы считали, что у нихъ съ англичанами только общій король, и что они съ англичанами безусловно равноправны. При этомъ они указывали на то, что Виргинія послѣднею низложила Карла I и первою признала реставрацію его сына. Послѣ казни короля колоніямъ поневолѣ пришлось признать надъ собой власть парламента, какъ временнаго замѣстителя короля, а затѣмъ наступила революція 1688 г., существенно измѣнившая королевскую власть. Хотя съ тѣхъ поръ Англіей сталъ управлять парламентъ, но такъ какъ все дѣлалось именемъ короля и не безъ его санкціи, то американцамъ трудно было отрицать надъ собой власть англійскаго правительства. Но во всякомъ случаѣ Англія никогда не управляла непосредственно Америкой ни de jure, ни de facto. Вся Новая Англія была всегда сплошь демократической. До послѣдняго времени, напримѣръ, у штата Родъ-Эйланда не было никакой иной конституціи, кромѣ старинной королевской хартіи, а штатъ Коннектикутъ только въ 1813 г. замѣнилъ подобную хартію своей собственной новой конституціей. Оба штата съ незапамятныхъ временъ выбирали своихъ представителей. Всѣ эти привилегіи давались королевскою властью для поощренія переселенцевъ, а когда корона пыталась брать эти привилегіи назадъ, народъ грозилъ возстаніемъ и такимъ образомъ сохранялъ ихъ за собой. Извѣстна попытка сэра Эдуарда Андроса въ 1686 г. отобрать, у Коннектикута его хартію. Только благодаря всѣмъ такимъ неудачнымъ попыткамъ колонисты и примирились съ перемѣнами, происшедшими въ 1688 г.

Вообще, вслѣдствіе такой неясности отношеній, вслѣдствіе всѣхъ этихъ противорѣчій, кризисъ рано или поздно былъ неизбѣженъ.

Связь между метрополіей и колоніей, отдѣленной отъ нея неизмѣримымъ океаномъ, ослабѣвала съ каждымъ годомъ. У той и другой появлялись противоположные интересы. Но англичане какъ-то мало думали объ этомъ, въ особенности послѣ того, какъ съ ставкой закона о гербовомъ сборѣ колонисты снова совершенно успокоились, добившись своего. Они убѣдились, что власть надъ ними метрополіи сдѣлалась совершенно призрачною, и втихомолку подсмѣивались надъ англичанами, воображавшими, будто въ колоніяхъ хозяева они, тогда какъ на самомъ дѣлѣ этого не было вовсе.

Если бы министры сумѣли извлечь для себя пользу изъ сдѣланнаго опыта и отказались отъ задуманнаго проекта, то описываемыя здѣсь событія случились бы гораздо позже, уже въ слѣдующемъ столѣтіи, но едва только умы успокоились послѣ отмѣны «гербоваго закона». какъ министерство снова выступило съ пошлиной на чай.

Эту пошлину платила до этого времени Индійская компанія; но правительство рѣшило привлечь къ ней также и американцевъ. Правда, чай былъ въ сущности роскошью, какъ табакъ, но къ нему уже привыкли, и онъ былъ въ большомъ ходу. Колонисты воспротивились налогу съ еще большимъ негодованіемъ, чѣмъ раньше. Всѣ провинціи объединились въ горячемъ протестѣ. Въ Лондонъ посылались петиціи, представленія. Рѣшено было сопротивляться до конца. Чай, обложенный пошлиной, оставался въ складахъ или отсылался обратно въ Англію. Но въ Бостонѣ народъ, выведенный изъ терпѣнія, побросалъ въ море значительное количество этого товара. Въ наказаніе за такое насильственное дѣйствіе Бостонскій портъ былъ объявленъ подъ запрещеніемъ, и противъ города были приняты суровыя военныя мѣры. Это случилось 1774 г.

Борьба начиналась. Обѣ стороны не хотѣли кровопролитія, но оно было неизбѣжно. Странный видъ имѣли въ это время американскія колоніи. Въ исторіи еще не было такого примѣра. Провинціи заявляли о своей вѣрности и преданности королю, а, между тѣмъ отвергали все законы, издаваемые королевскимъ правительствомъ; и не исполнили ни одного изъ министерскихъ распоряженій. У каждой провинціи было свое особое управленіе, въ которомъ вліяніе коровы было безгранично; но пришло время, когда этотъ авторитетъ замѣнила собой могучая сила, боровшаяся съ интригами и происками министровъ. Политическія учрежденія провинцій, гдѣ сыны свободы (sons of liberty), какъ назывались борцы за конституцію, оказались въ большинствѣ, избрали делегатовъ, которые должны были собраться на конгрессъ и выработать мѣропріятія, необходимыя для охраны общихъ интересовъ. Въ двухъ или трехъ провинціяхъ, гдѣ, общественное мнѣніе было представлено слабо, и гдѣ эти лица оказались въ меньшинствѣ, самъ народы рѣшилъ вырвать власть у ставленниковъ короля и замѣнить ее народоправствомъ. Составились комитеты, издававшіе свои законы и всѣми мѣрами сопротивлявшіеся распоряженіямъ министерства, адресуя въ то же время правительству петицію, за петиціей, протестъ за протестомъ.

Образовалась среди народа могущественная ассоціація, постановившая: не ввозить, не вывозить, и не потреблять ничего такого, отъ чего была бы польза для Англіи. Въ такомъ постановленіи не было ничего неконституціоннаго, до сихъ поръ колонисты тщательно избѣгали всякаго нарушенія законовъ. Не вступая въ открытую борьбу, они, однако, готовились ко всему и рѣшили не уступать ничего изъ своихъ правъ. Духъ оппозиціи, духъ недовольства постепенно охватывалъ всѣ провинціи, а въ Массачусетсѣ, гдѣ собственно происходитъ нашъ разсказъ, стеченіе обстоятельствъ даже какъ будто ускорило моментъ катастрофы.