Придя к Тю Тхэ Ро, Ко Бен Сан завел разговор о том, что больше всего его сейчас волновало.
— Да, кум, слышали: сегодня, говорят, в нашей деревне будут распределять землю? Вы не хотите сходить посмотреть?..
— А! — раздраженно отмахнулся Тю Тхэ Ро. — Нас же туда не приглашали. Нечего нам там делать!
Он яростно попыхивал трубкой, словно вымещая свою злость на табаке.
— Так-то оно так… А все-таки не мешало бы нам посмотреть, что они там… что там эти сукины дети делают!
— Смотреть — только душу тревожить! — зло ответил Тю Тхэ Ро. — Посидим лучше дома.
— И правда, кум… Но что же нам делать теперь? — Ко Бен Сан тяжело вздохнул и поднял глаза к потолку. Тю Тхэ Ро, вытряхивая пепел, постучал трубкой о пепельницу и сказал:
— М-да… Слышал я… тутовые поля вдруг становятся морями… Но чтоб такое было… Кто же мог предвидеть, что мир перевернется вверх дном!
— При японцах никто не отнимал землю у помещиков.
— Того времени не вернешь… А теперь бесятся от радости те, кто арендовал у нас землю.
— А кто им мешал приобретать землю? Богатство и бедность — удел человека, предрешенный богом. Разве виноваты мы в том, что у них нет земли? Напрасно они точат на нас зубы.
Ко Бен Сан еле сдерживал накипающую в нем ярость.
— Говорят, эта проклятая Демократия, — усмехнулся Тю Тхэ Ро, — приплыла к нам на корабле «Освобождение». Она проводит земельную реформу. Скажите на милость, что это за штука такая — Демократия?
— Ума не приложу, кум! Болтают, она укажет всем путь к замечательной, богатой жизни!
— К богатой жизни! Чего же она тогда лишает людей богатства?
— Да говорят, помещики эксплуатируют крестьян, и поэтому нужно отнять у них землю…
— Хм… эксплуатация! Какой чортов сын придумал это слово?.. Вы не знаете?
— Да все она же, Демократия. Она уверяет, что помещики выжимали из крестьян последние соки. — Горько усмехнувшись, Ко Бен Сан снова уставился в потолок.
— Так что же, Демократия совсем хочет нас угробить? Ну, допустим, мы немножко прижимали арендаторов… Но ведь первыми-то показали пример крупные помещики. — Тю Тхэ Ро сердито пожевал сухими губами. — Мы только следовали их примеру… Так ведь?
— Ну да!.. А они считают, что все помещики одинаковы. Но сейчас нам о другом следует подумать: как из всего этого выкарабкаться?.. В народе говорят: пусть хоть небо обвалится, выход всегда найдется! Думаю, что и мы найдем лазейку. Не стоит падать духом, кум! Поживем — увидим…
Тю Тхэ Ро с жадностью ухватился за слова Ко Бен Сана, как утопающий хватается за соломинку. Он оживился, в глазах его засветилась надежда.
— А что, вы уже придумали что-нибудь?..
— Дело в том, что в Сеуле сейчас находится старший сын Сон Чхам Бона. Он, верно, кое-что сможет для нас сделать. На днях в Сеул поехали люди; они поговорят с ним и потом вернутся обратно. Надеюсь, с добрыми вестями.
— Вот оно что! А я об этом и не подумал!..
Тю Тхэ Ро начал успокаиваться.
— То-то! — важно сказал Ко Бен Сан. — Но прошу — никому ни слова! Об этом я только вам сказал.
— Не беспокойтесь, кум. Все будет в порядке. Мне остается только поражаться вашему уму! — похвалил Тю Тхэ Ро своего соседа.
— А я вам удивляюсь. Я ведь и впрямь подумывал: а не худо бы нам сходить да посмотреть на все… Но вы меня убедили, что никакой надобности в этом нет. Так и быть: не пойдем!
— Конечно. Зачем нам туда идти? Людям на смех!
— Верно, кум… Ну, будьте счастливы. Мне пора трогаться.
— Подождите-ка немного. Вы, наверно, не завтракали. Вот и позавтракаем вместе.
— Нет, кум, спасибо, спешу. Да и аппетита у меня нет. В последние дни ничего не ем. Подумать только, что творится на белом свете! Говорят, сны видят только тогда, когда спят… А тут…
— М-да… — только и мог произнести Тю Тхэ Ро.
Вернувшись домой, Ко Бен Сан прилег отдохнуть. От завтрака он отказался.
Вечером стало известно, что все земли уже распределены. Комитет роздал малоземельным и безземельным крестьянам и те участки, которые раньше принадлежали Ко Бен Сану. Один участок достался, по жребию, его батраку, Куак Ба Ви.
Когда Ко Бен Сан услышал об этом, его глаза перекосились от бешенства. Батрак отнимает у хозяина землю! Да как еще земля держится после этого! «Ну, ничего, пусть он только придет, сволочь: я ему ноги переломаю!» — Он метался по комнате, словно свинья, объевшаяся барды.
И вот Куак Ба Ви, и не подозревавший, что его хозяин находится в таком состоянии, вернулся в свою каморку в доме Ко Бен Сана.
Он сразу заметил что-то неладное. Вид хозяина не предвещал ничего хорошего.
После продолжительного тяжелого молчания Ко Бен Сан поднял голову и свирепо взглянул на Куак Ба Ви.
— Послушай, ты!..
Уже по первым его словам можно было догадаться, что он раздражен до предела и вот-вот набросится на Куак Ба Ви.
— Слушаю, хозяин…
— Где ты пропадал?
— На собрании был…
— Все митингуете!.. Ну, что там с распределением земли? Закончили?
— Да, все уже закончено.
— И ты тоже получил свою долю?
— Получил…
— А где получил? Чью землю? — выкатив глаза, закричал Ко Бен Сан. — Ты не тяни, ты мне прямо ответь: это правда, что тебе выделили участок из моей земли?
— Да, это правда, хозяин. Комитет решил, что будет правильнее, если мне дадут именно эту землю…
— Так… — зашипел Ко Бен Сан. — А почему же это правильнее, объясни-ка ты мне!
— Да ведь я не арендовал землю… Я у вас в батраках жил. Вот и решили дать мне ту землю, на которой я работал.
— Ну, предположим, все это так… Но ты-то… ты почему согласился? Отказался бы от земли — вот и делу конец… Ты ведь сам видишь, Куак Ба Ви, дом мой приходит в полный упадок, — вдруг заискивающе сказал Ко Бен Сан. — Содержать семью стало трудно… Вот и помог бы мне! Ты ведь член комитета; тебе могут дать и другую землю. Куда лучше этой!
— Вряд ли это выйдет, хозяин. Такое уж решение: батракам давать землю их хозяев.
— Да не все ли тебе равно — эта земля или другая?.. Важно ведь, чтоб она была, — правда? Так или иначе, земля от тебя не уйдет!.. Будешь ты и с землей, и с хлебом… Вспомни, Куак Ба Ви, сколько лет прожили мы под одной крышей! Я как хозяин, а ты… как мой гость! Неужели же ты не пойдешь теперь на небольшую уступку? А, Куак Ба Ви? Ты ведь одинокий. Угла у тебя своего нет. Тебе трудно будет заниматься хозяйством. А я бы помог тебе — дал бы продуктов до следующего урожая… Жил бы ты, как и прежде, в моем доме; обрабатывали бы мы потихоньку землю. А, Куак Ба Ви?..
Ко Бен Сан бросил на Куак Ба Ви беглый испытующий взгляд и захихикал.
— Выслушайте-ка теперь меня, хозяин, — сказал Куак Ба Ви. — Сколько же еще можно идти на уступки? Я и так всю жизнь только уступал да уступал… Больше не могу, хозяин. Вы мне что предлагаете — остаться у вас в батраках? Да я как только вспомню, что перетерпел в этом доме, так волосы дыбом становятся… Нет уж, хозяин! Теперь ваш черед уступать. Вы ведь как жили?.. Другие — хоть умирай с голоду, а мне, мол, до этого дела нет, лишь бы мое добро было цело!.. Вы и сейчас хотите, чтоб только вас не трогали, а на других вам наплевать!.. Куда вы собираетесь девать все ваше добро, накопленное с такой жадностью? На что оно вам?
Куак Ба Ви решил выложить хозяину все, что накопилось у него на душе за долгие годы батрацкой жизни.
При первых же словах батрака Ко Бен Сан изменился в лице; у него затряслась нижняя челюсть.
— Да что ты говоришь, подумай! Когда же я так жадничал?
— Всю жизнь, хозяин… Не жил бы я в вашем доме, не видел бы все своими глазами, люди еще могли бы подумать, что я вру. А ну, вспомните-ка! Прошлой осенью вы нашелушили тысячу с лишним маров риса. Куда вы все это девали? Сколько крестьян голодало у нас в деревне, а дали ли вы кому-нибудь хоть один мар? И это не жадность? И я еще говорю неправду?..
Слова Куак Ба Ви задели помещика за живое. Но он уже не кричал теперь — боялся, как бы кто не услышал их разговора, принявшего для Ко Бен Сана опасный оборот, а только шипел злобно:
— Что ты болтаешь, негодяй! Замолчи сейчас же!
— Нет, хозяин! Раз уж зашел такой разговор, я вам все выложу!.. Хватит и того участка, который вам оставили. И вы должны поблагодарить нас за него… — Гнев, ожесточение звучали в словах Куак Ба Ви.
Ко Бен Сан с минуту молча смотрел на Куак Ба Ви.
— Так, по-твоему, я жаден… Ну, ладно, не хочешь вернуть мне землю — не надо… Но как ты смеешь дерзить мне? — Видя, что Куак Ба Ви не уломаешь, Ко Бен Сан снова пришел в ярость. — Как у тебя язык поворачивается говорить мне все это?.. Ты уж совсем потерял голову. На кого ты надеешься, негодяй?
Куак Ба Ви усмехнулся и пожал плечами.
— Ни на кого не надеюсь… Это вы надеялись всегда на свое богатство… Важничали, похвалялись им… А таких, как я, и за людей не считали.
