Айван Моррис - Благородство поражения. Трагический герой в японской истории

Битва в заливе Лейте — крупное сражение, состоявшее их четырех основных боев — была одной из самых жестоких на море за всю мировую историю (см. Samuel Eliot Morison, Leile. Boston, 1958). Она началась в середине октября, и ее результат был полностью противоположен предполагавшемуся. Второй флот адмирала Курита, в который входили главные военно-морские силы Японии в этом регионе, был уничтожен. Являя собой как бы символ случившегося несчастья, „Мусаси“ — один из двух японских гигантских линкоров, на которые возлагалось так много надежд, был неисправимо поврежден; когда он начал медленно погружаться, его командир адмирал Инокути совершил харакири во искупление этой потери. Это эпическое сражение стало свидетелем первого использования организованных отрядов камикадзе, поднявшихся с Мабалаката 25-го, однако было уже слишком поздно, чтобы хоть как-то повлиять на события. В конце дня японцы потеряли еще два линкора, а еще раньше все четыре их авианосца были потоплены вместе с многочисленными крейсерами и эсминцами. Катастрофа в заливе Лейте ознаменовала фактическое прекращение существования имперского флота в качестве боевой силы оперативного реагирования; этот факт, совместно с быстрым исчерпанием запасов бензина и крайней нехваткой самолетов, означал, что впервые со времен Кублай-хана японские острова стояли перед лицом возможного успешного вторжения, что и убедило таких людей, как Ониси и Угаки в том, что лишь необычная, то есть самоубийственная тактика может противостоять превосходящим американским силам.

18 января 1945 года, в Тайнане. Иногути, с. 123. Примерно в то же самое время он заметил в разговоре с корреспондентом газеты, что, даже если Япония не сможет выиграть войны, память о тех молодых людях, которые пожертвовали собой ради страны (сэйнэн-тати га кокунан-ни дзюндзитэ), сохранит Японию и японцев от уничтожения. Кусаянаги, Токко-но сисо, с. 17.

Иногути, с. 70, и Millot, L'Epopee Kamikaze, p. 143

„Симпу“, с. 94. Японское выражение тосоцу-но гэдо (букв. „отклонение от общего“) была переведена как „unorthodox command“ (Inoguchi, p. 70) и еще более свободно — „un precede monstrueuse“ (Millot, L'Epopee Kamikaze, p. 143).

Как и самого Ониси, капитана Иногути устрашила идея самоубийственной тактики, когда она была предложена на начальном этапе войны; он заявил, что „за подобную бесчеловечность придется отвечать перед небом“ (Иногути, с. 170). Теперь, однако, он уже был уверен, что подобные методы оправданны, поскольку в данном затруднительном положении у Японии нет иного выхода.

Командующий Накадзима, лично отдававший много приказов о вылете камикадзе из Мабалаката, никогда не забывал о необычности подобной тактики. „Мои приказания о вылете, — писал он, — являлись всего лишь функционированием внутри системы, а мое присутствие в этой системе было так же лишено рациональности, как и сама система“ (Иногути, с. III). Однако, как мы знаем из истории японских героев, во времена кризисов резонность была далеко не главным критерием.

Кусаянаги, „Токко-но сисо“, с. 37–39. Относительно различных реакций в Высшем Командовании на энтузиазм летчиков в отношении идеи с камикадзе Милло дает следующий комментарий:

„Это спонтанное добровольчество было одновременно и возвышенно, и волнующе. Возвышенно, так как демонстрировало восхотительную ватриотическую веру и решимость; оба эти качества были живительными в те трудные времена. Это было также и волнующим, потому что грозило выйти из берегов иерархических структур.“ (L'Epopee, p. 264).

В газетном интервью генерал-лейтенант Ватанабэ Сэй, служивший во время войны командиром морского отряда специального назначения, сказал, что вначале военные упорно выступали против тактики камикадзе: „Мы не видели смысла в потерях жизней и ценного оборудования… Летчики-камикадзе возникли из-за суровой необходимости.“ „Stars and Stripes“, 20th July 1968.

Иногути, с. 19 и „Симпу“, с. 48–49. „Сто миллионов“ стало устоявшейся гиперболой с сильными патриотическими ассоциациями. Ср. популярный лозунг военного времени, авторство которого приписывается неистовому генералу Араки: „сто миллионов сердец, бьющихся как одно“ (итиоку иссин).

Кусаянаги, Токко-но сисо, с. 15–16. Когда эти банкноты (всего на сумму около 2000 иен) пришли в токийское Министерство военного снаряжения, министр Фудзивара взял одну из них в руку и не скрываясь заплакал.

Детали и фотографии см. у Morison, Leyte, p. 302, орр. Взрывы торпед и бомб на борту „Сент Ло“ были столь сильными, что целые секции летной палубы и некоторые самолеты подняло в воздух на десятки метров.

Подробное описание и редкие фотографии приведены у Иногути, с. 56–71. Атака камикадзе 25 числа была лишь частью гиганской битвы в заливе Лейте. Ониси безуспешно пытался отсрочить обреченный выход сил специального назначения под командованием адмирала Курита до тех пор, пока летчики камикадзе не попытаются нанести удар по противнику, однако на следующий день было уже слишком поздно, чтобы предотвратить несчастье (Иногути, с. 71). В своем описании сражения в заливе Лейте Toland (Rising Sun, pp. 546-72) пишет (с. 568): „Группа камикадзе под командованием Ониси была создана специально для поддержки рейда Курита в залив Лейте“. Это несколько неверно, поскольку Ониси сформировал несколько подобных групп, а его уверенность в том, что тактика самоубийств оставалась единственной для Японии надеждой, имела гораздо более далеко идущие последствия, нежели какое бы то ни было военное действие на Филиппинах или в другом месте.

Иногути, с. 64. Я слегка изменил перевод послания императора, в котором в версии г-на Пино было пропущено достаточно важное слово но. Императорское послание цитируется в „Симпу“, с. 90, следующим образом: СОНО Ё-НИ МАДЭ СЭНЭБА НАРАНАКАТТА КА. СИКАСИ ЁКУ ЯТТА.

„В ту ночь, — писал командующий Накадзима (Иногути, с. 64), — мой друг капитан Иногути, только что вернувшийся из Манилы, сказал мне: — Услыхав о словах императора в Маниле, адмирал Ониси был чрезвычайно расстроен. Я думаю, что адмирал понял комментарий Его Величества, как критику командующего, ответственного за данные операции“.

Ср. чувство вины генерала Ноги в отношении императора Мэйдзи, преследовавшее его всю жизнь.

Tauamapu, никудан, дзибаку. Сперва летчик-самоубийца обозначался выражением дзибаку когэки хикоси (букв. „самовзрывающийся атакующий летчик“).

Предложение было внесено двумя капитанами — Иногути и Тамаи. Иногути, с. 13.

Нашествие Кублай-хана в 1281 году (произошедшее через семь лет после первой неудачной попытки), проводилось объединенными армиями общей численностью в 150 тысяч человек — крупнейшим экспедиционным корпусом за всю мировую историю войн. Много факторов способствовало его провалу (например неспособность китайских и корейских войск создать единый фронт после высадки на Кюсю и эффективность японской оборонительной стены), однако решающим ударом по монголам, безусловно, стал тайфун. Японские религиозные институты — как синтоистские, так и буддийские — немедленно приписали себе заслугу божественного вмешательства, которое представлялось ими в качестве ответа на все те моления, что возносились в храмах и святилищах в самое критическое время. Однако, как говорится, „опасность прошла и все страхи забыты“, и правительство Бакуфу в Камакура весьма скупо раздавало награды. В самое кризисное время тогдашний император Камэяма возносил моления в великом святилище Исэ и, как передают, обещал принести себя в жертву, дабы отвести опасность от нации; ему, однако, никогда не напоминали об этом обещании. Locus classicus фразы „божественный ветер“ — отрывок из „Нихон секи“, первой официальной хроники (720), включающий стихотворение легендарного императора-основателя Дзимму-тэнно:

Здесь слово камикадзэ является макура-котоба („словом-подушкой“, условным эпитетом), ассоциируемым с Исэ. В конце ХШ века Великое Святилище в Исэ стало особенно важным в качестве центра молений за спасение страны от монгольского нашествия, и, возможно, по этой причине тайфуну, сыгравшему решающую роль, дали название клмикадзэ, традиционно соотнесенное с Исэ.