От площади Бастилии к Сене протянулся вдоль одного из северных каналов ряд верфей, к которым приставали груженые баржи. Там Луиза побродила с четверть часа, наблюдая за разгрузкой. Потом сквозь тучи пробился желтоватый луч солнца, словно сигналя ей, что пора заняться делом. Тогда она перешла канал у места его впадения в Сену и продолжила свой путь на восток.
Авеню Домениль была длинной, прямой и безрадостной. Вдоль нее шел массивный высокий виадук, по которому бежали поезда в Венсенский лес и дальше, в восточные пригороды. Луиза шла по тротуару, а на проезжей части в обе стороны ехали автомобили и автобусы, среди которых еще встречались лошади, уныло тянущие телеги с углем или дровами. Дважды с виадука донеслось протяжное громыхание поезда, которое постепенно растаяло на востоке за крышами домов.
Нужная Луизе улица поворачивала от авеню вправо. Она была узкой. Фасады магазинов, выходящие на тротуар, по большей части были закрыты ставнями, а их витрины с видимой неохотой извещали прохожих, что можно найти внутри. Композиция из молотков, медных труб и коробок с шурупами вкупе с узнаваемым металлическом запахом из открытой двери знаменовали скобяную лавку. В другом окне громоздились рулоны обоев, но размотан был только один, рисунок остальных оставался тайной. Примерно на полпути витрина демонстрировала хорошо сделанный стол и книжный стеллаж, а поблекшие золоченые буквы над дверью поведали Луизе, что она прибыла к искомому месту.
Молодой человек, который стоял за стойкой в глубине маленького торгового зала, оказался примерно ровесником Луизы. Темные волосы, голубые глаза. Ничего особенного. Есть ли между ними сходство? Вроде бы нет.
– Могу я узнать, – осторожно начала Луиза, – ваша фамилия Пети?
– Да, мадемуазель.
Он говорил уважительным тоном. Его акцент был родом с парижских улиц. Луиза не подумала об этом раньше, но теперь поняла, что, конечно же, и ее английский, и ее французский сразу же выдавал принадлежность к совершенно иному классу, чем тот, к которому относились ее кровные родственники.
– Возможно, – тем не менее продолжила она, – что между нами есть родственная связь.
– Связь? – Он был явно озадачен.
– Через Коринну Пети. – Луиза с замиранием сердца следила за реакцией молодого человека.
– Коринну Пети? – Тот ничего не понимал. Было очевидно, что это имя ничего ему не сказало. – В нашей семье нет никого с таким именем, мадемуазель. Я никогда не слышал ни о какой Коринне. Должно быть, вам нужны какие-то другие Пети.
– В молодости она уехала в Англию.
– Мой дядя Пьер один раз ездил со своей семьей отдыхать в Нормандию. Ближе этого к Англии никто из нас не был.
– Ваш отец сейчас здесь? Я могу с ним поговорить?
– Он вернется вечером, мадемуазель, но это будет довольно поздно, – ответил он с извиняющимся видом, но потом ему пришла в голову идея. – Я же могу привести бабушку! Вы подождете минутку? – И он исчез за внутренней дверью.
Его бабушка. Вероятно, это и ее бабушка, подумала Луиза. Ждать ей пришлось довольно долго, но наконец вышла пожилая женщина.
Она была худа, но в молодости, вероятно, имела то же сложение, что и Луиза. Седые волосы вились мелкими кудряшками, как было модно много лет назад. А глаза были точь-в-точь как у самой Луизы. Но смотрели они жестко и сердито. Старуха молча смерила неожиданную посетительницу взглядом и потом спросила неприветливо:
– Что вам надо, мадемуазель?
– Я спрашивала у вашего внука… – стала объяснять Луиза.
– Он мне сказал.
– Я дочь Коринны Пети, мадам.
Поскольку Луиза не отводила глаз от лица старой женщины, то могла поклясться, что та знает это имя.
– В нашей семье таких нет, мадемуазель.
– Сейчас нет, а раньше была, я уверена. Коринна вела достойную жизнь в Англии, вышла там замуж и умерла. Я никогда ее не видела. Меня удочерил один банкир с женой.
– Значит, вам повезло, мадемуазель.
– Наверное. Мне захотелось узнать что-нибудь о своих французских корнях, мадам, вот почему я здесь.
– А почему вы решили, что нужно искать ваши корни в нашем доме?
– Я просила одного адвоката провести розыски. Он нашел три парижские семьи, где была дочь по имени Коринна Пети подходящего возраста.
– Возможно, ваша мать родилась не в Париже.
– Возможно, мадам, но я думаю, что все-таки она была из Парижа.
– Я бы знала, если бы родила дочь по имени Коринна, мадемуазель. А я ничего такого не знаю. Вы пришли не туда.
Она говорила неправду. Луиза чувствовала это, у нее не оставалось сомнений. Эта старая женщина – ее родная бабушка. Значит, в те годы скандал был бы слишком ужасен для семьи? И бабушка так и не простила дочь? А может, она ведет себя так потому, что их слушает ее внук?
– Жаль, что вы не можете мне помочь, мадам, – произнесла она огорченно, с трудом сдерживая слезы.
– Подождите, – остановила ее старая дама. Неужели ее тронул несчастный вид Луизы? – Может, кое-что я вам подскажу. У моего покойного мужа был кузен. Они никогда не общались, потому что их родители давным-давно поссорились, я даже не знаю, в чем там было дело. У того кузена было две дочери. Одна из них, кажется, переехала в Руан. А про вторую ничего не знаю. Вот она могла бы быть той самой Коринной, это вполне вероятно. Если вы найдете ее сестру в Руане… – Она повернула голову к внуку. – Жан, я оставила в печи пирог. Поднимись на кухню и вынь его поскорее.
Молодой парень скрылся.
– Я думаю, что вы моя бабушка, – тут же заявила Луиза. – Разве моя мать была такой плохой дочерью, что вы предпочитаете лгать?
Но старая женщина, отослав внука, внезапно переменилась. Взгляд, которым она пронзала Луизу, источал яд. Когда она заговорила, ее голос был похож на змеиное шипение.
– Как ты посмела явиться сюда? Кто дал тебе такое право? Человек, о котором ты говоришь, уже двадцать лет как мертв для нас. А ты пришла сюда со своими проклятыми вопросами и хочешь опозорить теперь еще и следующее поколение семьи? С ней мы не хотели иметь ничего общего, и ты нам тоже не нужна. И теперь уходи и никогда больше не показывайся здесь. – Она прошла к двери и распахнула ее. – Убирайся! Живи как хочешь, но только подальше от нас. Чтоб ноги твоей здесь больше не было!
Она схватила Луизу за руку и с неожиданной силой вытолкала девушку на улицу. С грохотом захлопнулась дверь.
Луиза смотрела через стекло на свою бабушку. В лице старой дамы не было ни намека на милосердие. Оно было бледным, холодным и неприступным.
Было еще не поздно, когда Люк приблизился к входу в ресторан. Днем он был занят делами.
Время от времени он говорил себе, что следует работать больше. Но два-три десятка клиентов, которых он тайно снабжал кокаином, обеспечивали его достаточным количеством наличных. В довоенное время при его кафе работало несколько девушек по вызову – в основном он давал им защиту и приют. Однако с тем делом он распрощался – слишком уж много проблем. Иногда его спрашивали, не мог бы он подыскать хорошенькую девушку. В таких случаях он всегда говорил, что если встретит подходящую кандидатуру, то обязательно даст знать. Но пока ни одной такой кандидатуры ему не попадалось.
У Люка была при себе немалая сумма, и он собирался положить деньги в маленький сейф в задней комнатке. Потом поужинать, пешком прогуляться до дому и пораньше лечь спать.
Войдя в ресторан, он увидел Луизу, тихо сидящую за столиком.
– Она тут уже третий час, – сказала ему Эдит. – По-моему, тебя дожидается.
Люк подошел и сел напротив девушки.
– Вы ели? – спросил он.
Она качнула головой. Он заказал ужин на двоих.
– Сегодня я встретилась со своей бабушкой, – проговорила Луиза. – Она сказала, чтобы я больше не приходила к ним. – Она грустно улыбнулась. – Похоже, никому я не нужна.
– Вы должны поесть, – сказал Люк.
Пока они ужинали, Люк не пытался утешить девушку, а постарался объяснить ей, почему так произошло. Он сказал, что ничего другого от старой женщины и не следовало ожидать.
– Подумайте сами. С вашей матерью обошлись точно так же: ее выгнали из дома. Многие семьи сделали бы то же самое. Они поступают так, чтобы защитить себя. Поэтому, когда вы появились с намерением раскрыть их тайну, они перепугались.
Луиза слушала и понимала, что говорит ей Люк, но суть от его слов не менялась: она по-прежнему одна-одинешенька во всем мире.
После ужина он спросил негромко, не хочет ли она пойти с ним, и она кивнула. Когда они вышли вместе из ресторана, Люк приобнял ее за плечи, словно оберегая от жизненных невзгод. Луиза вдохнула аромат сигарет «Голуаз», пропитавший его одежду, и на нее снизошел покой. Потом они поднялись на Монмартр, где жил Люк.
Связь Люка и Луизы продлилась несколько месяцев. Поначалу они встречались после обеда в его доме. Но спустя некоторое время он нашел ей квартиру:
