стороны, он был честен и абсолютно открытый человек. Именно поэтому он говорил то, что думал, без промедления. Даже когда его мысли были не верными. По этому, на вопрос «кто же он, сын человеческий?», Петр, не много думая ответил: «Это ты!». И это навсегда изменило его жизнь.
И вот этот человек, ведомый желание узнать имя предполагаемого предателя, хотел как следует разобраться, прежде всего, для себя лично, о чем это говорил учитель. В открытую спросить стыдился. А понять никак не мог. Что-то уж много всего непонятного для него было в этих словах. Не уж то Иисус и правду знает свое, такое незавидное будущее.
В отличии от Иуды, Петр не был политиканом, и ни с какими либо политическими партиями, лидерами и уже тем более радикалами, ничего общего не имел. Как и не имел понятия во всех этих вещах. Но возле Иисуса был Иоанн. Он был любимым учеником Иисуса, так как был самим младшим из всех, а так же, был очень близок по духу. Поэтому, Иисус его очень любил и доверял более всех. Уж ему-то он точно расскажет всю правду без утайки. Он шепнул Иоанну:
— Спроси Учителя о предательстве? О ком это он сказал?
Тот повернулся к Учителю, дабы спросить, но Иисус в то время разговаривал с другими учениками, которые в смятении между собой шептались:
— Не я ли это, Господи?
Тем временем Иуда увидев, что о его замысле уже так откровенно говорят, ничуть не смущаясь, и себе спросил:
— Не я ли это, Учитель? — произнес он это холоднокровно, словно насмехаясь над всеми.
Больше он уже ни чем не думал. Да и смысла для него больше не было. Но ответ заставил его на мгновение растеряться.
— Ты говоришь — ответил ему Иисус, словно спрашивая и в то же время, утверждая этот факт.
И в этот момент, Иоанн смог спросит то, что хотел знать Петр.
— Кто тот, кто предаст тебя?
Иисус обернулся к нему, взглянул очень внимательно на обоих и ответил:
— Тот, кому я дам кусок, умокнув, тот и предатель.
С этими словами он, умокнув кусок хлеба, и подал его Иуде.
— То, что делаешь, делай быстрее.
**********
Больше находиться здесь Иуда не мог. Слова Иисуса он понял как знак того, что тот все знает. А значит все раскрыто. И если сейчас это узнают остальные, что они с ним сделают?
Но в то же время, сам Иисус не говорит ни слова. Никакого знака, указывающего на него, Иуду, как на предателя. Более того, он сам даже не собирается с ним сориться. Но какое это уже имеет значение. Иуда просто стал и ушел прочь.
На дворе стояла полночь. Все праздновали. И только прохладный ночной воздух бил в лицо, пока Иуда шел к дому Каиафи.
Такое позднее время не имело никакого значения для первосвященника. Он не спал. Как и не спал весь дом, иуда подозвал одного из слуг и попросил впустить его хозяину. Тут же, у ворот его встретил и начальник охраны, который хорошо знал Иуду.
— Я приветствуя поцелую его. Это и будет знак, кто вам нужен — сказал бывший ученик.
Где-то в глубине своей черной души он еще надеялся на свершение чуда. Но какого именно? Его никак не покидала одна и та же амбиция. Теперь она завладела им полностью так что, даже делая полноценное зло, он искал в нем своего оправдания.
Иуда ждал, что в самый ответственный момент Иисус прибегнет к своей силе и покажет всем кто он на самом деле, что все слухи о нем правда, и совершит чудо. Это докажет что он и есть тот самый Мессия-Царь. Тогда все станет совсем иначе.
Ночь. Она всегда была для человека символом чего-то тайного, темного, неизвестного. Ночь всегда ассоциировали с активностью темных сил, предательств и убийств.
**********
Тем временем Иисус со своими учениками еще находился в доме. Они много беседовали, вспоминая последние дни. Но об Иуде никто не спрашивал. Все думали. Что он ушел по указанию Иисуса. А так как он носил с собой деньги, то вероятность того, что он мог пойти, чего-то купить, была более чем. Хотя, что купишь посреди ночи, да еще и в праздник. Но об этом как-то никто не думал.
— Друзья мои! — сказал Иисус — Недолго нам бить здесь вместе. Вы еще будете искать меня. Но я уже когда-то сказал вам, куда иду сейчас, вам еще нельзя. Но я даю вам заповедь: любите друг друга так, как я любил вас! Так же любите друг друга и вы теперь. Поэтому все будут узнавать в вас моих учеников. Когда будете иметь между собой любовь и согласие. Я завещаю вам царствие, как и Отец, завещал мне. Чтобы вы в нем сидели за моим столом, со мной вместе и судили племена Израиля.
Это слова мужчины восприняли как призыв к революции. Наконец-то оно, то что так долго ждали. Ведь после все тех пережитых дней они были и уставшие, но вместе с тем и возбуждены тем, что наконец-то должно сбыться пророчество.
Но их Учитель думал совсем иначе. Но сегодня им что-либо объяснять было уже слишком поздно.
Воодушевленный такими разговорами Петр желая доказать свою готовность служить идее любой ценой высказал:
— Я готов за тобой идти хоть куда! Прямо сейчас! И даже умереть за тебя!
— Ох, Петр — тихо молвил Иисус — Ты предашь меня, еще до того как петух запоет третий раз. Ты скажешь, что не знаешь меня. 45
Это остудило его пыл. И пристыжен он больше не пытался говорить. Потом Иисус продолжил:
— Я иду, чтобы вам приготовить места. Чтобы, когда я вернусь смог забрать вас к себе. Чтобы и вы были со мной. Так, что куда я иду, вы уже знаете.
— Мы не знаем, куда ты идешь. То как же можем знать дорогу? — спросил Фома.
Он тоже, как и Петр, иногда был готов действовать, прежде чем что-либо расспрашивать. Но теперь он
