— Пожалуйста, но имейте в виду, что для споров вам осталось всего пять минут, сейчас будем ужинать.
Зорге нашел нужное место и прочитал:
«Для того чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные азиатские страны, Индия, а также страны Южных морей будут бояться нас и капитулируют перед нами. Мир тогда поймет, что Восточная Азия наша, и не осмелится оспаривать наши права. Таков план, завещанный нам императором Мэйдзи, и успех его имеет важное значение для существования нашей Японской империи».
— Так говорит Гиити Танака, рупор японских милитаристов, — воскликнул Зорге. — Вы думаете, что это миф? Нет! Все развивается по его плану. Я еще напомню вам другое место из меморандума:
«Продвижение нашей страны в ближайшем будущем в район Северной Маньчжурии приведет к неминуемому конфликту с красной Россией…»
— Это тоже Танака. А японские войска уже находятся в Северной Маньчжурии, значит, следующим может быть «конфликт с красной Россией».
— Но это ужасно! — воскликнул Одзаки. — Это катастрофа и для Японии.
Вошла Агнесс и попросила мужчин накрывать на стол. За ужином Рихард опять рассказывал о том, что он видел в Мукдене.
Когда Зорге вез Ходзуми Одзаки обратно к Садовому мосту, он снова заговорил о волновавшей его проблеме.
— Послушайте, Одзаки-сан, подскажите, кто из надежных людей смог бы поехать сейчас в Маньчжурию? Мы должны знать все, что там происходит.
— Я тоже об этом думал. Есть у меня на примете один человек. Если согласится, мы придем вместе.
На следующую явку Одзаки пришел вместе с незнакомым Рихарду японцем. Ходзуми представил его — Тэйкити Каваи, корреспондент «Шанхайских новостей», иллюстрированного еженедельника, выходившего на японском языке в Китае.
Каваи выглядел совсем молодым, хотя ему в то время было уже далеко за тридцать. Худощавый, невысокого роста, он держался уверенно, а его несколько запавшие глаза были внимательны и задумчивы. Каваи уже несколько лет жил в Шанхае, входил в японскую антимилитаристскую группу, и Одзаки сразу остановился на нем, когда потребовалось отправить в Маньчжурию надежного человека.
Они сидели втроем в китайском ресторанчике во французском секторе города. Каваи сказал:
— Я согласен поехать, но ненадолго, на несколько месяцев. Наш журнал заинтересован в такой поездке. Это удобно со всех точек зрения.
О деталях говорили в машине. Зорге сидел за рулем, Каваи и Одзаки — сзади.
— В Мукдене, — говорил Одзаки, — корреспондентом «Асахи» работает мой большой друг Такеучи. Он в хороших, я бы сказал, в приятельских отношениях с начальником штаба Квантунской армии полковником Итагаки. Я его тоже немного знаю, он один из активных руководителей офицерского общества «Вишня», по-японски «Сакура-кай». Общество это объединяет сторонников наиболее решительных действий в Маньчжурии. Я уверен, что это их группа убрала с дороги маршала Чжан Цзо-лина. Роль Доихара в убийстве вы знаете.
Зорге внимательно слушал Одзаки. Опять Итагаки, опять Доихара! Они многое знают и держат в своих руках нити военных заговоров. Бороться с ними — значит раскрыть планы японской военщины. В этом задача! И все же Рихард считает, что он в лучшем положении — он не знает пока их тайн, но наблюдает за ними, а они — Итагаки и Доихара — не знают и никогда не должны узнать о существовании Рамзая…
Ходзуми Одзаки предложил хороший план. Он заключался в том, что Каваи будет встречаться с Такеучи и получать от него нужную информацию. Встречи двух японских корреспондентов не вызовут подозрений. Что же касается Такеучи, то он по-прежнему будет сохранять добрые отношения с начальником штаба полковником Итагаки и постарается прочно войти к нему в доверие.
Свои сообщения корреспондент «Шанхайских новостей» должен посылать в частный адрес — служащему железной дороги, с которым близко знаком Ходзуми Одзаки.
Рихард согласился с предложенным вариантом, но только дополнил: одновременно с информацией Каваи должен посылать открытку еще и какому-то другому лицу. Это будет сигналом, что письмо Каваи отправлено из Мукдена. Если письмо задержится — надо быть настороже. Сам Одзаки за письмами ходить не должен, для этого надо подобрать человека.
Был конец октября, когда Каваи Тэйкити уехал в Мукден по заданию Джонсона. Прошел всего только месяц, как началась оккупация Маньчжурии, а доверенный человек Рихарда Зорге уже получал информацию от… начальника штаба Квантунской армии.
Первое же письмо, полученное от Каваи, показывало, насколько серьезный характер принимают события в Маньчжурии. Квантунская армия, приведенная в боевую готовность, расширяет зону оккупации и продвигается к границам Советского Союза и Монгольской Народной Республики. Командование Квантунской армии обратилось к правительству с предложением создать в Маньчжурии самостоятельное государство, независимое от Китая. В Токио это предложение встречено одобрительно. Командующий генерал Хондзио постоянно совещается с представителями японского генерального штаба, а также с посланцами военного министра генерала Араки.
После первого сообщения от Каваи долго не было вестей — ни писем, ни предупреждающих открыток. Все выяснилось несколько позже — начальник штаба Квантунской армии Итагаки тайно покинул Мукден, и Каваи лишился источника информации. К следующему пространному письму было приложено несколько газетных вырезок. В них сообщалось о похищении бывшего китайского императора Генри Пу-и, последнего императора Пинской династии. Пу-и было пять лет, когда революция сбросила его с трона. Двадцать лет он был не у дел, жил в Тяньцзине, а теперь им вдруг заинтересовались японцы.
Второго ноября в тяньцзинской газете «И-ши» появилась сенсационная заметка: «Новый мэр Мукдена и начальник особой японской миссии полковник Доихара тайно прибыл в Тяньцзин. Он разрабатывает план похищения бывшего китайского императора Пу-и, как известно, живущего в Тяньцзине».
Следующая вырезка была помечена 4 ноября 1931 года. Китайская газета под заголовком «Тайный визит Доихара в Тяньцзин» сообщала новые подробности о визите японского разведчика в Тяньцзин:
«Полковник Доихара прибыл в Тяньцзин по приказу военного министра Японии генерала Араки, чтобы убедить Пу-и создать и возглавить независимое правительство Маньчжурии».
Еще через день та же газета извещала о новой сенсации: «Бывшему императору Пу-и доставили корзину с фруктами, где оказались две бомбы, которые, к счастью, не взорвались. Одновременно Пу-и получил несколько угрожающих писем от штаба тайного общества „Железа и крови“, от тяньцзинского отдела китайской компартии и от других неизвестных лиц».
Здесь же сообщалось, что в Тяньцзине были беспорядки, возникла перестрелка, но японское консульство известило бывшего императора: оно примет особые меры предосторожности, которые не позволят совершить покушение на его жизнь. «Тем не менее Пу-и предпочитает не выходить из своего дома», — писала газета.
И наконец, последнее сообщение:
«Вчера в три часа дня небольшой японский катер ушел вниз по реке, имея на борту нескольких штатских лиц и группу сопровождающих японских солдат. Предполагают, что на этом катере был похищенный бывший император Пу-и. Он был тайно увезен в автомобиле на пристань, откуда на катере в сопровождении вооруженных солдат под командой полковника Доихара бывший император доставлен на японский пароход „Имадзи Мару“».
В той же газете еще маленькая информация:
«Вчера на улице Тяньцзина подобран труп сотрудника газеты „И-ши“, автора информации о похищении Пу-и. Виновных в убийстве обнаружить не удалось».
В дополнение к приложенным газетным вырезкам Каваи информировал Зорге о встречах корреспондента Такеучи с полковником Итагаки. Начальник штаба был раздражен тем, что вся эта история просочилась в печать, однако результатами операции в Тяньцзине остался доволен. Доихара до смерти запугал робкого экс-императора. Тот стал сговорчивее после психической обработки, проведенной Доихара. Полковнику Итагаки не стоило большого труда уговорить Пу-и покинуть Тяньцзин и найти убежище на японском пароходе «Имадзи Мару». Потом он оказался в Маньчжурии…
Прошло еще некоторое время, и в Шанхае стало известно, что японский правительственный кабинет обсуждал в Токио вопрос о создании государства Маньчжоу-Го. Докладывал военный министр Араки. Кабинет согласился с предложением штаба Квантунской армии поставить во главе правительства Маньчжоу-Го прибывшего из Тяньцзина императора Пу-и.
Информация к Зорге шла из штаба Квантунской армии. По данным, поступившим из других источников, стало известно также и отношение американских правительственных кругов к маньчжурским событиям. Японский посол в Вашингтоне информировал своего министра иностранных дел о том, что американцы не имеют ни малейшего намерения протестовать против создания нового государства, тем более они не станут требовать созыва конференции девяти держав. Американская реакция поощряла японскую агрессию на границах Советского Союза. Каким образом? Это тоже должны были узнать в Москве.
