Октавий заложил фундамент «золотого века» Римской республики, установив фиксированный уровень налогов, зависевший от имущественного ценза граждан и собиравшийся местными властями города или деревни. Во избежание злоупотреблений, он упростил процедуру, согласно которой жители провинций (и не только тех, которыми управлял лично император, но и находившихся под юрисдикцией сената) имели право жаловаться на правителей, занимавшихся открытым грабежом под прикрытием сбора налогов.
Не хуже купцов и менял, принцепс (титул, которым только и разрешал величать себя Август), его проконсул и прокуратор прекрасно понимали, что учет и контроль – основа всего[29].
И с традиционной латинской последовательностью и методичностью Квириний и Колоний начали свое правление с акции, которая уже давно была проведена почти на всей территории республики (и для любых народов являлась действом вполне естественным и весьма полезным), – с установления справедливых и посильных размеров подати для каждого жителя провинции Сирия, в том числе для областей Иудея, Галилея, Самария.
Это невозможно без переписи населения. Подобные мероприятия во всем «паке романа», римском мире, всегда воспринимались с внутренним протестом, а иногда и с открытым бунтом. Неприятно, когда тебя «сочтут» (посчитают) власти. Зато потом и налог будут брать более справедливо, и от публикан-откупшиков избавят. Поэтому все-таки такой довод заставлял жителей Египта, Африки, Испании, Греции, Галлии и других провинций роптать в душе, но относительно спокойно принимать у себя дома переписчиков и надеяться на благоприятные последствия своей покорности.
Но для иудеев объявленное новшество означало тот самый долгожданный знак свыше, глас небесный, прокричавший: «Правоверные! беритесь за мечи и режьте римлян!»
Ибо перепись населения – мерзость перед Адонаи!
«Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян и возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду.
И сказал царь Иоаву, военачальнику, который был при нем: пройди по всем коленам Израилевым от Дана до Вирсавии и исчислите народ, чтобы мне знать число народа.
...И обошли всю землю, и пришли через девять месяцев и двадцать дней в Иерусалим.
И подал Иоав список народной переписи царю...
И вздрогнуло сердце Давидово после того, как он сосчитал народ. И сказал Давид Господу: тяжко согрешил я, поступив так...
Когда Давид встал на другой день утром, то было слово Господа к Гаду пророку, прозорливцу Давида:
Пойди и скажи Давиду: так говорит Господь: три наказания предлагаю Я тебе; выбери себе одно из них, которое совершилось бы над тобою.
И пришел Гад к Давиду и возвестил ему, и сказал ему: избирай себе, быть ли голоду в стране твоей семь лет, или чтобы ты три месяца бегал от неприятелей твоих, и они преследовали тебя, или чтоб в продолжение трех дней была моровая язва в стране твоей? теперь рассуди и реши, что мне отвечать Пославшему меня.
И сказал Давид Гаду: тяжело мне очень, но пусть впаду я в руки Господа, ибо велико милосердие Его, только бы в руки человеческие не впасть мне.
И послал Господь язву на израильтян до назначенного времени; и умерло из народа, от Дана до Вирсавии, семьдесят тысяч человек» (2 Пар. 24:1—2; 8—15).
Зелоты не могли допустить, чтобы Всевышний вновь покарал народ избранный моровой язвой из-за тупости, жадности и невежества необрезанных.
Напрасно мудрецы-фарисеи и хитрецы-саддукеи пытались объяснить проконсулу и прокуратору всю неразумность указа о переписи. Чиновники лишь хмурили лбы, восклицая с недоверием и негодованием: «Этого не может быть! Перепись – угодное богам и полезное всем гражданам дело, ибо позволяет более справедливо распределять бремя налогов и уменьшить произвол мытарей – сборщиков податей! Иудеи никогда не будут восставать из-за того, что облегчит им жизнь!»
Еще как восстали! Поистине: «Благоразумный видит беду, и укрывается, а неопытные идут вперед, и наказываются» (Пр. 22:3).
Помимо чисто религиозных причин недовольства иудеев переписью, были и другие, о которых рассказал римский христианский писатель Лактанций:
«Римские сборщики налогов рыскали по всей стране и перевернули все вверх дном. Они измерили все поля, подсчитали каждую виноградную лозу и плодовое дерево, записали каждую голову скота и переписали все население. Людей сгоняли в города, и все рынки переполнены были семьями, прибывавшими группами. Везде были слышны крики тех, кого допрашивали под пытками и били.
...Когда все было проверено, людей, обложенных налогом, пытали до тех пор, пока они не давали показания против самих себя, и, поддавшись боли, они записывали собственность, облагаемую налогом, которой у них и не было. Возраст и состояние здоровья при этом совершенно не принимались во внимание».
Стоит ли удивляться, что для самих правоверных иудеев – Ревностных – все происходящее стало знамением грядущей великой войны с неверными!
По всей стране обетованной зелоты резали переписчиков, охранявших их римских легионеров и наемников из вспомогательных войск. Забирали их оружие и стекались в Галилею. Отсюда Иуда десять лет назад бросил свой призыв к первому восстанию и здесь же начал второе.
И вот Гавлонит вновь идет вдоль сомкнутого строя нового полчища Ревностных – и вновь чувствует себя острием копья, нацеленного в самое сердце Рима!
Вождь окидывает взглядом ратников Божьих. Почти все одеты бедно, многие даже обернуты в шкуры животных. Никто не носит светлых цветов – символов довольства. «Да будут во всякое время одежды твои светлы» (Еккл. 9:8), – учил Соломон. Но богатых людей, кто усвоил его слова и может себе позволить следовать им, нет среди зелотов.
Отсутствуют пурпурные и багряные одеяния – признаки знатных родов. Иудеи не имели наследственной аристократии, зато эпоха Хасмонеев оставила немало осколков этой некогда славной династии. Добавить сюда потомков дома Давидова, всяких мелких вождей племен и народностей, живущих на земле обетованной, – и наберется немало родовитых. Далеко не все из них – друзья Рима. Однако аристократы побрезговали прийти в Гавлону...
Лишь тщательный обзор обнаружит малую горстку мужей в голубых одеждах, хотя цвет этот любим иудеями и преобладает в Скинии свидания и в священных облачениях. Мало кто из воинов носит лен и шерсть, ибо это запрещено отечественными законами всем евреям, кроме жрецов. Левиты не показали себя истинно ревностными, единицы из них вступили в ряды зелотов.
Войско облачено в бедняцкие одежды. Простые хлопковые покрывала, милоти, вретища, хитоны из грубого полотна, поддерживаемые ременными или матерчатыми поясами. Головные платы с веревочкой, высокие шапки, шлемы. Простейшие сандалии далеко не у всех, некоторые босы.
Темные люди земли, «ам-хаарецы», – в темной, немаркой, некрасивой одежде. Взгляду остановиться не на ком...
И все же Иуда часами готов был смотреть на каждого из них – причем глазами, полными слез умиления. Ибо каждый из этих людей – чудо...
Десять лет он проповедовал им – и вот около восьми тысяч собралось здесь.
Каждый мог предать его римлянам или слугам Архелая. Просто выйти незаметно во время его проповеди из внимательно слушающей толпы...
Или, бросив быстрый взгляд на спящего гостя, взять факел и покинуть дом, пещеру, кущу, рощу, где ночевал Гавлонит...
Или притвориться, что пошел за водой для скудной трапезы...
Или увидеть издали, как Иуда приближается к синагоге, привратной площади, где обычно проходя i встречи зелотов...
А потом прийти к стражникам и сказать одну лишь фразу:
– Я знаю, где скрывается Галилеянин!
Всего шесть слов обогатили бы любого из этих бедняков на шестьсот сребреников, назначенных за голову вождя повстанцев.
Но никто не польстился на награду предателя! Никто из десятков тысяч зелотов по всей земле обетованной! Потому что считали его своим вождем и отцом духовным! И верили, что он приведет их к победе!
Гавлонит надеялся, что оправдает ожидания этих темных людей со светлыми душами. На сей раз он устроил войско «ганна'им», ни на йоту не отступив от указаний Закона и других книг Писаний! Многие месяцы потратили Иуда и другие ученые рабби, чтобы выбрать из Торы и указаний пророков все, что касается ведения войны.
«И возьмем по десяти человек из ста от всех колен Израилевых, по сто от тысячи и по тысяче от тьмы...» (Суд. 20:10).
«И пересказал Самуил все слова Господа народу, просящему у него царя.
И сказал: вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет...
И поставит их у себя в тысяче начальниками и пятидесятниками...» (1 Пар. 8:10—12).
Вот почему Иуда разбил войско не на какие-то там лохосы (плевать на эллинское священное число «два»!), а на полусотни, сотни и тысячи.
А по каким признакам формировать эти отряды? Вот ответ: «И собрал Амасия иудеев, и поставил их по поколениям под власть тысяченачальников и стоначальников...» (2 Пар. 25:5).
