class="p">– Тогда, что же ты хочешь, незримый друг?
– За каждый год, проведенный в этом доме с твоей возлюбленной, я буду забирать из стены по кирпичику, пропитанному счастьем. – Олаф окинул взглядом дом. На таких условиях кирпичей ему должно хватить до самой старости, и еще останется.
– Но, в чем подвох? – недоверчиво спросил он. Голос вновь разразился громогласным смехом.
– Ни в чем. Я просто буду забирать кирпичики там, где больше всего счастья. И всё.
– Хорошо. Я согласен. И что мне делать?
– Для начала, вылезь из петли. – Олаф повиновался.
– Что теперь?
– Просто иди спать. Но помни, что отныне цени каждый день, ибо жизнь человеческая скоротечнее, чем вам кажется. – Олаф напрягся. Голос покинул его, и больше не отвечал. Землевладелец лег спать в ожидании счастья.
Олаф ехал ранним утром в своей повозке. Крестьяне выглядели спокойными, но ему было важно только одно – как его воспримет Элли и её семья.
– Спасибо вам, господин! – сказал отец Элли, – За новую мельницу! Нам стало намного легче работать! Не приходится вручную толкать жернов, как на старой. А тот несчастный случай… – Олаф замер в ожидании. – Так это из-за пьяного мастера, что привинтил тяжеленую балку всего на два болта! Растяпа! – Камень отлег с души хозяина. Призрачный голос не солгал.
В тот же вечер, в присутствии родителей Олаф сделал Элли предложение, и она согласилась. Хозяин дал крестьянам выходной, и они праздновали союз доброго господина с прекрасной простолюдинкой.
Олаф привел Элли в свой дом. Каждый день начинался со звоночка слуги, и он подавал завтрак счастливой паре. А счастливы они были везде: в кровати, за обеденным столом, в библиотеке на втором этаже и в каждом уголке было счастье. И раз в год, кирпичики равномерно исчезали с неведомой для смертных целью, не принося вреда дому.
Шли годы. Олаф позабыл о сделке с духом, словно то был дурной сон. Кирпичики исчезали незаметно: то там, то здесь. Но когда пыл любви стал угасать, и времени вместе пара стала проводить все меньше, кирпичики счастья стали исчезать только из стены возле кровати супругов. В других местах, они уже не были так счастливы вместе. И в ночь сбора налога духов, стена рухнула, прямо на спящую пару. Они умерли, лежа в кровати, погребенные под обломками невоспетого счастья. На утро слуга, сдержанный на вид был повергнут в глубокое горе. Он любил хозяина с самых ранних его лет. Пережить утрату, слуга не смог. Он покончил с собой там же где когда-то хотел повеситься хозяин. И поговаривают, до сих пор, на развалинах каменного дома ровно в 6 утра можно услышать звоночек к завтраку. И призраки супругов вновь спешат отведать венских вафель и насладиться очередным днем друг с другом. Но потом вспоминают, что мертвы, и могут лишь стонать и лить бесплотные слезы возле той, рухнувшей стены их счастья. – Роза закончила и поклонилась слушателям. Мозес в изумлении раскрыл рот.
– Но… Но… Мне Ицхак рассказывал совсем другую историю! Про ведьму, детей…
– Может потому, что он считает тебя глупым ребенком, вот и рассказывает глупые сказки?
– Да ты… Сама ты глупая! – Мозес оскалил ряд молочных зубов
– Большего ты не достоин!
– Моя история правдивая, а не твоя!
– Нет, моя!
Йозеф остался в стороне от спора. Он ни разу не был у легендарного антикварщика Ицхака, но слышал, что он рассказывает те истории, которых достоин пришедший.
– Так может, давайте проверим? – вмешался Йозеф. Спорщики замолчали и вопросительно посмотрели на него.
– Пойдем в развалины и посмотрим: дух ведьмы там, или призраки женатиков.
– Точно! Давайте проверим! – поддержала Роза.
– Вы хотите пойти в развалины?! Говорят, оттуда никто не возвращался! – запротестовал Мозес.
– Да чего уже только не говорили об этом месте! Зачем верить, если можно проверить! – сказала Роза.
– Сами идите, проверяйте!
– Ну ты и трусишка, – фыркнула Роза. Лицо старшего брата исказилось в гневе. Он терпеть не мог, когда его обзывают трусом, тем более если это говорила девчонка, тем более Роза.
– Кто я?! Ха! Да вы первые убежите оттуда, когда встретите дух ведьмы, если конечно сможете убежать! – выставив вперед грудь сказал Мозес. Он больше остальных верил в сказки Ицхака, а потому боялся по-настоящему, скрывая это за показной храбростью.
– Тогда завтра. Без пятнадцати шесть возле пустыря, – сказал Йозеф.
– Проследи за братом, чтобы не сбежал в Австрию, – Роза захихикала. Мозес одарил её яростным взглядом.
– И тогда, мы либо услышим звоночек слуги, либо увидим злую ведьму, – невозмутимо сказал Йозеф, словно охота на духов, часть ежедневных дел.
– Отлично! Я возьму бутерброды, – сказала Роза.
Братья попрощались с подругой, и пошли домой. Мозес еще долго думал, почему супруги из байки Розы, спустя время были счастливы только в кровати. «Наверное сон – главное счастье» – решил он.
***
Под ногой предательски скрипнула половая доска. Братья замерли. В утренней тишине любой звук превращался в невыносимый, щекочущий нервы шум. Приключение может закончиться так и не начавшись, если родители застанут детей за утренним побегом. Мальчишки переглянулись и кивнув друг другу, сошли с опасного места. Пол заскрипел, но никто не проснулся.
Встреча была назначена на пять сорок пять. Часов ни у кого из детей не было, но каждый знал, сколько времени занимает путь от дома до пустыря. Точно в срок показалась Роза. Она тащила массивный рюкзак, набитый неизвестно чем. Мозес метнулся к ней и настоял на помощи. Она приняла предложение и, скинув рюкзак на кавалера, побежала к Йозефу. Груз оказался еще тяжелее, чем выглядел. Мозес удивился, как девчонка смогла дотащить его сюда.
– Должно быть, там очень много бутербродов, – прошипел он ей вслед.
Каменный тротуар обрывался, утопая в сочной зелени. Трава была выше детей, и для них этот поход был словно экспедиция в джунгли. Не хватало только огромного мачете в руках, чтобы прорубать себе путь и крошить врагов. Мир уже проснулся: цветы раскрылись, под ногами бегали ящерки и ползали жуки. Это могла быть обычная прогулка, если бы в уме не засели мифы Ицхака. В каждом случайном шорохе дети искали связь со своей историей: Мозес о ведьме, а Роза про несчастную в своем счастье пару. Только Йозеф не ожидал увидеть что-то конкретное. Для него одинаково были возможно и невозможны обе истории. Но боялся встречи с потусторонним не меньше остальных.
Друзья блуждали по зарослям уже минут десять.
– Да мы заблудились! – воскликнул Мозес, но вдруг нога ударилась о кирпич. Еще один лежал неподалеку. А затем и целая каменная стена предстала перед детьми. Дыхание спёрло от
