— Говорят, что фамилия отца Розы была мистер Мильдмэ; они жили в Комберлэндском Графстве, в Пенрите.
— В Пенрите! да ведь моя племянница тоже из Пенрита!
— Точно так, сэр. У мистрисс Лесли была дочь, если вы припомните, которая умерла в этом городе.
— Ну, да, — горячо перебил сквайр. — Но ведь дочь мистрисс Лесли умерла в девицах.
— Значит, Роза Вудбайн не может быть ее дочерью, — заметила Нелли, внимательно прислушившаяся к разговору.
— Не стану утверждать, что дочь мистера Лесли была замужем, — сказал Ропер, — но думаю, что Роза Вудбайн ее дочь.
— Думаете! — вскричал сквайр, — хорошо, мы с вами переговорим об этом завтра. И почему вы не сказали мне об этом прежде? Вы должны были сказать.
— Мне казалось, сэр, что рано еще было говорить; я действовал, сколько мог, к лучшему.
Сквайр вспыхнул и, казалось, был очень раздражен. Ропер также сидел на стуле не совсем спокоен.
— Не понимаю тут ровно ничего, — проворчала Нелли, — но постараюсь разузнать, что их так сильно занимает.
После некоторого молчания, сквайр сказал:
— Мне нужно видеть ее, и как можно скорее. Теперь идти к ней уж поздно, так пойду завтра.
— Завтра, сэр. Утро вечера мудренее, — прибавил управитель.
— Хозяин, — сказал Джоддок, начавший скучать, когда перестали обращать на него внимание, — в доме у вас ходят привидения; верно, о них есть какая-нибудь занимательная история. Расскажите-ка нам ее.
— Нет, — отвечал Иона, — я не люблю по ночам рассуждать об этом предмете: белая женщина может рассердиться за такие речи.
— Так не расскажет ли нам кто-нибудь другой анекдота о привидениях? — сказал сквайр, — это нас позабавило бы. Нас теперь целое общество; мы сидим в светлой комнате, за чашею пунша, и приятно посмеяться над привидениями. Другое дело, когда остаешься ночью один в огромной, мрачной, запустевшей комнате, о которой ходят страшные слухи: тогда, признаюсь, и я готов струсить. Да раз это и случилось со мною.
— Знаю, о каком случае вы говорите, ваша милость, — подхватила Нелли, — вы вспоминаете о ночи, которую провели в нашей комнате, где является белая женщина. Помните, я уговаривала вас не ложиться там, но вы посмеялись надо мною и сказали, что не боитесь этих чучел. Нынче ночует там доктор Плот и отвечал мне то же самое. Посмотрим, каким голоском заговорит он завтра.
— Надеюсь, он не увидит того, что видел или воображал видеть я, — сказал сквайр.
— Что ж видели вы? — спросил Джоддок.
— Об этом я не люблю рассказывать, капитан.
— Ах, джентльмены! мы живем в доме, где происходили странные, ужасные вещи, — сказал Иона, качая головою. — Неудивительно, если некоторые из прежних его владельцев не могут покойно спать в своих гробах. Не одна леди Джуга является, вставая из гроба.
— Как, не одна? Кто ж еще? Я никого не видела, кроме белой женщины, — с любопытством спросила Нелли.
— А я видел, — сказал Иона таинственным голосом, — однажды мне представилось привидение в мужской одежде с большою, кровавою раною на груди.
Нелли вскрикнула от страха.
— Кто ж такой был это? — спросил Ропер.
— Его отец, сэр, — шепотом отвечал Иона, показывая глазами на сэра Джильберта, сидевшего у камина. — Покойный баронет, помните, был убит на дуэли сэром Вальтером Физвальтером.
— Ах, какой ужас! — вскрикнула Нелли.
— Да у вас дом населен мертвецами, как видно, — сказал Джоддок. — Надеюсь, по крайней мере, что в моей комнате они не являются.
— Не могу поручиться за это, — важно отвечал Иона, имевший в виду подействовать этим разговором на капитана, которого ему хотелось как-нибудь выжить из дому, — привидения злы и капризны; они часто забавляются тем, что пугают людей.
В эту минуту странный шум послышался на лестнице, которая вела из коридора в общую залу. Все обратили глаза в ту сторону.
Все с волнением взглянули на лестницу и, к удивлению и ужасу зрителей, появилась на верхних ступенях ее высокая фигура, одетая в латы. Забрало было поднято и открывало бледное, окровавленное лицо рыцаря. Нелли лишилась чувств и упала на руки мужа, который сам, от страха, едва держался на ногах. Остальные собеседники были неподвижны от изумления.
Нет, глаза не обманывают. Призрак идет, грозно стуча доспехами; ступени лестницы трещат под его тяжелыми шагами. Крики Пегги и Дика, раздающиеся из коридора, усиливают впечатление зрителей. Не обращая на них внимания, призрак медленно сходит по лестнице. Ни у кого не достает смелости произнесть слово или сделать движение. Одна Нелли, переставшая кричать, потому что никто не занимался ее криками, шепнула мужу:
— Смотри, Иона, смотри: это один из Физвальтеров. Помнишь портрет в той комнате, где ночует старик?
— Помню, — отвечает Иона, дрожа от страха, — но привидение также очень похоже на Френка Вудбайна.
— Да, да, — сказала она, начав ободряться. Привидение продолжает сходить по ступеням.
Вдруг, сэр Джильберт де-Монфише, обнажив шпагу, бросился на него; но призрак, уже сошедший с лестницы, схватил шпагу своею одетою в железную перчатку рукою и, вырвав ее из руки смутившегося баронета, бросил на пол; потом взял за плечо сэра Джильберта и оттолкнул его на несколько шагов. Крик изумления вырвался у зрителей. Иона бросился бы бежать, если б его не удержала жена, начавшая догадываться в чем дело.
И для всех после схватки баронета де-Монфише с рыцарем стало очевидно, что призрак — не призрак, а живой человек, и всеми овладела досада на обманщика, успевшего наделать столько страха. Иона объявил, что с самой первой минуты догадывался об обмане; Джоддок кричал и грозил мнимому привидению. Флитвик, егерь сквайра, даже помог делом баронету, замахнувшись, чтоб ударить его противника по голове толстым концом хлыста; но шлем защитил молодого человека. Он вырвал хлыст у Флитвика и ударил его по спине.
— Разве не узнали вы меня, что хотели проломить мне голову? Так вот же вам за это, — прибавил он в виде пояснения, решившись явиться под своим настоящим именем, потому что убедился, что не мог пройти в качестве привидения.
— Ах, это вы, Френк Вудбайн! Не деритесь же так больно! — прокричал Флитвик.
— Френк Вудбайн! Так это он! Уничтожу его! — проревел расхрабрившийся Джоддок.
— Ваша милость, остановите капитана! — умоляющим голосом закричала Нелли. — Френк такой милый молодой человек! Не знаю, где он взял себе такой наряд, но, верно, у него не было на уме ничего дурного. Я могу вам объяснить, как он очутился здесь.
— Ты можешь объяснить, негодница? — прошептал Иона.
— Не смейте подходить ко мне! — кричал Френк Джоддоку, шедшему на встречу. — Хоть вы великан, а вам будет плохо. Я теперь не дам себя арестовать!
Но Джоддок был неудержим и наступал на него со шпагою. Френк принужден был употребить в дело хлыст и, обратив храбреца в бегство, остался победителем и шел к дверям, размахивая хлыстом, чтоб защититься от новых нападений. Он думал, что его хотят арестовать, как прежде, и принял Джоддока за помощника двум сторожам, с которыми имел дело.
Сквайр и все, кроме Монфише, хохотали над поражением великана; громче всех раздавался хохот Ионы, с истинным удовольствием думавшего: «Ну, молодец Френк; люблю его за это…»
— Каким же образом очутился здесь Френк? — сказал управитель.
— Я заперла его в подвал, чтоб утаить от ваших полицейских, — сказала Нелли, — и, верно, ему удалось найти из подвала ход сюда.
— Да, по длинным, темным коридорам, — прибавил Френк, — в одном из них я нашел это вооружение и надел его, думая, что найду в зале только хозяев и служителей, которые не узнают меня, приняв за привидение.
— Но на вас кровь! Вы ранены! — вскричала Нелли.
— Маленькая царапина, — отвечал Френк, снимая шлем.
— Пегги! скорее полотенце и воды! — сказала хозяйка, обращаясь к служителям, которые уж отважились появиться в зале. — Да принесите бальзам из моей комнаты.
— Сэр, удержите баронета и его друга, — сказал Ропер сквайру, — они готовы опять броситься на Френка. Скоро я вам объясню все.
Френк смыл с лица кровь; Нелли, заботливо суетившаяся около него, усадила его на стул, причесала ему волоса и лечила рану бальзамом; но лучшее лекарство было то, что отворилась дверь и вошла Роза, спрашивая трактирщика, не видал ли он ее мужа, или не знает ли, где он. Трактирщик указал ей на Френка.
Роза едва узнала его в странном наряде, и вдруг, с криком радости и беспокойства, бросилась к нему.
— Не могу тебя обнять, милая Роза, — сказал он, улыбаясь, — грудь моя слишком жестка. Не знаю, как обнимали рыцари своих жен.
И действительно, Френк казался истинным рыцарем — так шел к нему благородный костюм.
Узнав, как заботливо Нелли ухаживала за ее мужем, Роза искренно начала благодарить ее.
