себя жизни?
– Повешение считается обычно предпочтительным в таких обстоятельствах. Меньше телесных повреждений, чем в иных случаях.
– Это правда. Наверное, вам стоит повеситься. Прогуляемся к реке? А потом выпьем чая, и вы поможете мне на прощание со стихотворением.
Они стояли на тропинке прямо над водой и смотрели на желто-коричневые воды Хуанхэ. Уровень воды, конечно, поднялся из-за дождей. Вместо обычного спокойного течения Хуанхэ превратилась в бурный поток, вернее, в настоящее море с бушующими волнами.
– Только посмотрите! – воскликнул старик. – Могучая Желтая река во всем своем величии и силе. Душа нашей древней земли. Как нам повезло жить на ее берегах!
– Конечно, – согласился Шижун.
Минуту или две они молча смотрели на реку, а потом собрались вернуться.
– Я не уверен, что вам так уж необходимо убивать себя, – заметил господин Гу. – Почему бы не повременить с этим?
– Так будет лучше, – сказал Шижун. – Это поставит точку в моих делах.
– Вы могли бы еще поупражняться в каллиграфии.
– Я знаю. Кстати, вам не трудно послать кого-нибудь завтра в монастырь Шаолинь? Попросите настоятеля передать Жухаю сообщение о том, что его отец умер. Они с внуком отправились туда.
– Как скажете. Вы собираетесь сделать это сегодня вечером?
– Да.
– Я буду скучать по вас. Возможно, вы все же передумаете, тогда приходите ко мне утром.
– Хорошо. Приду, если передумаю.
Они вместе спустились с берега, Шижун предложил проводить старика домой, но господин Гу заявил, что в этом нет необходимости, и поковылял, опираясь на трость, по тропе, которая вела через большое открытое пространство, а потом резко поднималась по склону к его дому.
Шижуну же пока не хотелось идти домой. Довольно увлекательно наблюдать за могучими водами бушующей Желтой реки, которую он больше не увидит. Поэтому он снова поднялся на берег.
Несколько раз Шижун поворачивался, чтобы проверить, как там старик. С высокого берега его хорошо было видно. Через некоторое время старик превратился в крошечную точку вдалеке, но Шижун различал его фигурку, медленно карабкающуюся по тропинке. В последний раз Шижун увидел, как старик добрался до маленького дома, скрытого среди деревьев примерно в трехстах футах над долиной.
Еще полчаса он наблюдал за могучей рекой, уносившей ветки и прочий мусор, попавший в бурлящие волны.
Все течет, думал он, и, если судить по Хуанхэ, этому нет конца.
Наконец Шижуну показалось, что пора идти. Он увидел все, что хотел.
Он шел медленно, спешить было некуда. Его план совершенен.
Шижун прошел четверть мили по долине, и тут за спиной послышался странный рев.
Цзян Шижун повернулся, в ужасе оглянулся и попытался убежать.
Но воды Желтой реки были куда проворнее и бесконечно сильнее его, сметая все на своем пути.
Великое наводнение Хуанхэ, когда река вышла из берегов в районе Хуаюанькоу и хлынула через широкую долину, смывая дома, целые деревни и города, было страшнее любого цунами, потому что, будучи одной из величайших рек на земле, Хуанхэ продолжала без остановки двигаться вперед.
По оценкам, жертвами стихии стали девятьсот тысяч человек.
Родовое поместье Цзянов, расположенное над долиной, не пострадало, как и монастырь Шаолинь высоко в горах и маленький домик старого господина Гу на холме.
Но вот сосед и ученик господина Гу Цзян Шижун пропал без вести.
Боксерское восстание [79]
Февраль 1900 года
Доктор Каннингем посмотрел на старика Трейдера. В тот день он принял двух пациенток в возрасте около девяноста лет, а после них на прием пришел Джон Трейдер из Драмломонда. Он, конечно, великолепно сохранился: высокий, поджарый, ни капли жира. Такие люди, по его врачебному опыту, крепче остальных держались за жизнь.
– Не могу ничего вам гарантировать, если вы отправитесь в это путешествие, – объявил он.
– Вы не можете ничего гарантировать, даже если я не поеду, – весело отозвался Трейдер. – Мне уже почти девяносто.
– Пейте лекарства и избегайте потрясений. Это возможно?
– Думаю, да. Путешествие будет долгим, а судно комфортным. Потрясения мне едва ли грозят, разве что скука. А там останется сесть на поезд до Пекина. Я поселюсь у дочери в миссии, которая расположена в безопасном месте в пределах Внутреннего города. Там тоже не ожидается особых поводов для тревог.
– Вы решительно настроены ехать?
– Я хочу увидеться с Эмили, пока есть такая возможность. Да и познакомиться с младшим внуком тоже. Прошло уже почти десять лет, с тех пор как она приезжала с мужем. – Он улыбнулся. – Боюсь, больше ждать я уже не могу.
– Ну что же, тогда поезжайте. – Доктор Каннингем отложил стетоскоп. – Что сейчас происходит в Китае? Я, конечно, читаю газеты, но так и не смог разобраться в этих событиях. А вы в курсе?
– Думаю, да. Империя решила пойти путем модернизации, но не особо в этом преуспела, чем не преминули воспользоваться все заинтересованные стороны. Особенно японцы. Вы же слышали о том, что пять лет назад японцы разгромили Китайский военно-морской флот? Ну так вот, теперь они подмяли под себя весь Корейский полуостров. Потом им и этого показалось мало, и они покусились еще и на Тайвань.
– Вы говорите об острове Формоза?
– Ну да, это другое название одного и того же места, острова между Шанхаем и Гонконгом, недалеко от китайского побережья. Исключительно унизительно для Китая.
– Никак не могу понять, Китай богатая или бедная страна?
– И то и другое. Пока сельскохозяйственная, там почти не развита промышленность. Но у нее богатые недра. Я слышал о молодом американском геологе по имени Герберт Гувер [80], который ищет на севере Китая месторождения антрацита. Полагаю, и золота тоже. Так что у этой страны огромные возможности, которые откроются перед ней, когда она проснется.
– А что там с дворцовым переворотом, о котором писали газеты?
– Это неотъемлемая часть того же выбора: следовать курсом модернизации или нет. После сокрушительного унижения, нанесенного японцами, юный император, тот самый, кто вынудил вдовствующую императрицу Цыси отойти от дел, объявил, что страну ожидают решительные реформы. Он попытался изменить страну одним махом, что, боюсь, с его стороны было несколько наивно. Консервативно настроенное общество не поддержало его порывов. Следом вдовствующая императрица внезапно возвращается на сцену, а юный император становится пленником в собственном дворце. И остается им по сей день, если я не ошибаюсь. – Он немного помолчал. – Хотя никто и никогда не знает, что происходит в Запретном городе. Это самое таинственное место на земле.
– Эта старуха вот уже сорок лет умудряется править руками юных или слабых императоров, да?
– Так и есть.
– Последний вопрос: кто те люди, которые носят красные кушаки и повязки и устраивают такие беспорядки? Кажется, их называют «боксерами»? Это что, тайное общество? Наподобие тайпинов?
– Это скорее националистическая секта, а не тайное общество. Настроены против иностранцев и их верований на территории Китая. Такое название они получили, поскольку практикуют какие-то магические боевые искусства, которые, как они утверждают, делают их невосприимчивыми даже к пулям.
– Ну что же,
