нас нападут, – заявил Генри. – Правда в том, что эти предметы мне дороги, не хочу расставаться с телескопом.
Но к тому времени, когда в повозку положили телескоп и треногу, для Трейдера не осталось места.
– У меня идея, – неожиданно произнес Трейдер. – Поставьте треногу и установите на нее телескоп. Вот и все. Эмили, – окликнул он дочь, – мне нужна белая простыня и твоя помощь с иголкой и ниткой. Это займет несколько минут.
И действительно, через десять минут его высокая фигура снова показалась во дворе, полностью закутанная в белый плащ, доходивший до пят. Трейдер забрался в повозку и устроился рядом с телескопом, разворачивая его туда-сюда, и при этом напоминал бродячего фокусника на фестивале голодных духов. Высокая худощавая фигура и черная повязка на глазу создавали поистине ужасающий эффект.
– Так мы их напугаем, – удовлетворенно заметил Трейдер.
– Ну, меня вы определенно напугали, – хмыкнул Генри.
Они решили, что сначала из миссии выедет повозка под охраной Трейдера и его «магического» телескопа и двинется в сторону ворот Тяньаньмэнь. Пока все глазеют на повозку, из миссии выскользнут две «маньчжурки» с двумя слугами и направятся к Посольской улице.
– А ты, Генри? – спросила мужа Эмили.
– Останусь здесь до наступления темноты, чтобы спрятать все, что можно, и разобраться с новообращенными, которые еще придут сегодня. А потом в сумерках, когда все стихнет, я запру миссию и присоединюсь к вам.
Эмили сделала так, как просил муж. Они с Томом вышли на улицу, а через несколько минут она увидела, как какой-то головорез пытается забраться в повозку. Но тут отец направил телескоп прямо ему в лицо, и мужчина в ужасе упал с повозки и умчался прочь. Когда они оказались у ворот Тяньаньмэнь, Эмили снова увидела повозку, в которой ехал отец, на этот раз вдалеке. Она напоминала маленький парусник, бороздящий людское море. У Эмили перехватило дыхание, поскольку всего в ста ярдах от него она заметила группу «боксеров» в красных повязках, но они держались на почтительном расстоянии, по-видимому не зная, смогут ли положиться на свои волшебные силы против колдовского оружия высокого одноглазого мага в белом одеянии.
Тем летом Трейдера беспокоила одна простая вещь: как не стать обузой? А как иначе? Старик всем мешает. Лишний рот, когда запасы продовольствия на исходе. Можно даже сказать, он представляет опасность для окружающих. Трейдер просто обязан был внести свой вклад. Но какой?
Всего через пару часов после его прибытия к посольству подоспели и передовые части с побережья. Они приехали на поезде, и все им очень обрадовались. Однако они предупредили, что «боксеры» доставляют им массу проблем на побережье, так что у основных частей уйдет какое-то время на то, чтобы разделаться с ними и подойти к столице.
Трейдер с интересом наблюдал за солдатами. Там было от трехсот до четырехсот человек – британцы, американцы, французы, немцы, русские, японцы. Американцы казались самыми опытными. Британские солдатики выглядели необстрелянными юнцами. Но по крайней мере, их появление демонстрировало серьезность намерений иностранных держав, и Трейдер полагал, что их вооружение превосходит китайское.
Когда, к великому облегчению Эмили, вечером появился Генри, Трейдер расспросил зятя о китайском оружии.
– Вообще-то, это довольно странно, – сказал ему Генри. – «Боксеры» полагаются не только на свои мечи и магические силы. У некоторых есть оружие. Имперские войска вооружены современным ружьями, а также у них есть несколько пушек Круппа. Но время от времени все равно можно наткнуться на отряд, вооруженный луками и стрелами. Почему вы спрашиваете?
– Просто интересно.
Посольский квартал занимал большую территорию, почти половину квадратной мили. С севера на юг в центре квартала тянулся Нефритовый канал – правда, в засушливый сезон он был не шире простого оврага, – который скрывался под городской стеной.
Посольская улица пересекала нижнюю часть квартала с запада на восток всего в нескольких сотнях футов от южной стены. Между Посольской улицей и возвышающейся городской стеной располагались комплексы зданий посольств, принадлежавших Голландии, США и Германии, а также отделение Гонконгского банка и офисы компании «Джардин и Мэтисон», а на северной стороне улицы – посольства русских, японцев, французов и итальянцев.
Почти всю верхнюю часть Посольского квартала занимали два больших огороженных участка. На восточной стороне канала, на обнесенном стеной участке в несколько акров, стоял дворец, принадлежавший дружелюбно настроенному к иностранцам китайскому принцу. Этот анклав был известен как Фу.
– Мы попросили принца позволить нам поселить новообращенных в Фу, – сказал Трейдеру Генри. – В случае проблем войска смогут защитить их там.
– Больше места, чем нам нужно, не так ли? – спросил Трейдер.
– Здесь не только наши новообращенные. Есть и другие протестантские миссии, особенно методисты, и куда больше католиков. Если дела пойдут совсем плохо, нам понадобится вся эта территория.
А по ту сторону канала, весь северо-западный угол Посольского квартала, занимал комплекс зданий британского посольства с изящными садами. За его западной стеной находилась открытая площадь, где частенько работал небольшой монгольский рынок, а к северу – старинная библиотека, над крышей которой в нескольких сотнях ярдов виднелась пурпурная стена Запретного города.
Около недели в Посольском квартале было тихо. Правда, доходили новости о бесчинствах «боксеров»: бо́льшую часть железнодорожной дороги разрушили, трибуну на маленьком ипподроме сожгли, что всех очень разозлило. А еще, по слухам, императрица Цыси прибыла в Запретный город из Летнего дворца с большим отрядом войск из Ганьсу. Это знак надежды? Однако когда некоторые европейские посланники посетили Цзунли ямынь, то испытали шок.
– Обычно китайцы достаточно вежливы, – делились они. – Но на этот раз даже не стали с нами разговаривать!
– Сохраняйте спокойствие! – велел им Макдональд. – Ждите прибытия новых войск.
Трейдер развлекал внука, за что Генри с Эмили были ему благодарны. Том так загорелся, что все время бродил с мячом для крикета в кармане. Эмили хотела заставить сына вытащить мячик, но Трейдер отговорил ее.
– Я думаю, это его талисман, – заметил он. – Типа обещания, что все будет хорошо, он благополучно пойдет в школу и сыграет в крикет, когда доберется до Англии.
– О! Разве он не должен молиться о благополучном исходе, а не полагаться на талисман?
– Конечно, ему стоит молиться. Но и мячик пусть носит. От этого никакого вреда не будет.
Чтобы как-то разнообразить их упражнения и самому немного отдохнуть, Трейдер соорудил большую сетку в укромном уголке сада, пустив в ход кусок брезента, крепко сшитый бечевкой. На этом брезенте белой краской он изобразил калитку и перекладины такого же размера, как в настоящем крикете, а над калиткой повесил пару старых кожаных перчаток, подаренных Макдональдом.
– Это перчатки игрока, который охраняет калитку, – объяснил он внуку, – и ожидает приема мяча. Поэтому, когда ты играешь на поле, цель всегда состоит в том, чтобы вернуть ему мяч либо напрямую, либо после единственного удара. Если попадешь в перчатки, то
