коров, и даже открыли лазарет, в котором работали два врача и пять медсестер. Надо сказать, очень вовремя, так как в четыре часа того же дня с единственного выстрела из соседнего китайского магазина началась осада дипломатических представительств.
В последующие недели Джон Трейдер многому удивлялся. Во-первых, тому, что они вообще были живы.
Они довольно хорошо подготовили оборону. Большая городская стена, возвышавшаяся над ними, была укреплена людьми, с баррикадами на каждом конце их участка. Если враг отвоюет стену, они пропали.
Находившиеся на задворках квартала и меньшие по размеру посольства – австрийское, бельгийское и голландское – забросили, поскольку их слишком сложно было защитить. Даже американцы, чье посольство располагалось ближе всего к западному заграждению на Посольской улице, перебрались в более безопасное британское. Американские бойцы были лучшими стрелками, а японцы считались самыми дисциплинированными и надежными, а потому им доверили охранять огромное количество новообращенных, которые жили на другом берегу канала в Фу.
Помимо стрельбы из ружей, каждый день и бо́льшую часть ночи китайцы вели обстрел из небольших полевых орудий.
Новообращенных из Фу мобилизовали на службу в качестве разнорабочих, и они без устали занимались устранением повреждений и строительством новых баррикад.
Больше всего боялись огня. Постоянно дежурила пожарная охрана, кроме того, под рукой всегда держали множество ведер с водой, никто не знал, когда «боксеры» закинут на стену еще одну связку горящих тряпок, пропитанных керосином. В одну страшную ночь они подожгли старинную китайскую библиотеку у северной стены квартала.
– Эти люди только что сожгли некоторые из своих величайших национальных сокровищ в надежде поджечь нас, – с отвращением заметил Генри.
– Война и разведка редко шагают в ногу, – заметил Трейдер.
Однако их семья получила долгожданное облегчение. В британском посольстве собралось слишком много людей, мест на всех не хватало, и Уайтпэриши, как и многие их товарищи по несчастью, спали на матрасах в часовне комплекса, но однажды леди Макдональд подошла к Эмили и тихо сказала:
– Мне нестерпимо думать, что вашему отцу в столь почтенном возрасте приходится спать на полу. У нас в доме есть свободная комната. А если мои дочери уступят, то будет две. Не хотели бы вы и ваш муж занять одну спальню? А вашему отцу отведем вторую. В них есть кровати.
– Я уверена… – начала было Эмили, но замялась. – Я спрошу Генри прямо сейчас.
– Соглашайся, – кивнул Генри, когда она сказала ему.
– Тебе не кажется несправедливым, что с нами обращаются по-особому?
– Соглашайся!
Позже она сообщила новость отцу, и тот обрадовался:
– У вас с Генри будет своя комната. Том может спать со мной.
– Я уверена, что она предложила только потому, что ты владелец Драмломонда, – сказала Эмили.
– Ну хоть не зря я купил это имение, – улыбнулся Трейдер.
Несколько дней спустя их ждал менее радостный сюрприз. Трейдер и Генри как раз находились возле теннисного корта, когда услышали выстрелы с западного конца Посольской улицы, а через несколько мгновений – визг колес маленькой тележки, доверху нагруженной провизией, которой управлял пятнадцатилетний паренек в ковбойской шляпе. Когда тележка подъехала поближе, из нее вывалилось тело одного из новообращенных и осталось неподвижно лежать на земле.
Трейдер сразу узнал юношу в шляпе. Это был юный Фарго. Ему было известно, что в магазине, находившемся на китайской стороне ныне пустующего американского посольства, полно всякой снеди, а потому он тайком взял тележку и прихватил двух новообращенных китайцев, прошел под обстрелом и наполнил тележку доверху провизией.
Фарго повезло: он вернулся без единой царапины. Двоим новообращенным повезло меньше. Одного ранили, второй, чье тело упало с тележки, погиб. Ему устроили достойные похороны в знак уважения. Но Фарго признали виновным лишь в том, что он рисковал чужой жизнью, а его матери разрешили оставить себе бо́льшую часть еды. Мать Фарго была превосходной кухаркой и всегда делилась тем, что приготовила.
– Меня беспокоит Том, – поделился Трейдер с Эмили. – Он и так воспринимает Фарго как пример для подражания. А теперь и вовсе боготворит его. Я просто боюсь, если Фарго задумает очередную дурацкую авантюру, Том может попытаться присоединиться к нему или, что еще хуже, выкинуть что-нибудь похожее.
– Генри серьезно поговорит с ним, – пообещала Эмили. – А ты, если можешь, поговори с Фарго.
Два дня спустя вдруг повисла странная тишина. Трейдер наблюдал, как садится солнце, когда заметил, что обстрел, который «боксеры» обычно продолжали и в сумерках, затихает. Он подождал несколько минут. Да, стрельба прекратилась. Красное солнце, казалось, зависло над черепицей ближайших китайских ворот, как будто оно тоже удивилось жуткой тишине внизу. Что это может означать? Было ли объявлено перемирие? Неужели «боксеры» сняли осаду из-за того, что с побережья прибыла помощь?
Почти в центре Посольского квартала находился двор, где невысокая китайская колокольня, защищенная от обстрела окружающими зданиями, использовалась в качестве информационного пункта. Трейдер подошел к колокольне и обнаружил, что там уже собралась небольшая группа людей, но никакого объявления, которое могло бы объяснить наступившее молчание, не было.
Через час, опять же без каких-либо объяснений, китайцы снова открыли огонь и палили по Посольскому кварталу до поздней ночи. На следующее утро Трейдер, Макдональд и Моррисон установили телескоп Генри на чердаке резиденции. Помещение было тесным, всего с двумя окнами: одно выходило на восток к Фу, другое – на запад. Телескоп поставили у восточного окна.
– Вы первый, – пригласил Макдональд Трейдера.
Вид был превосходным. Трейдер мог разглядеть лица новообращенных в Фу и японских защитников на баррикадах. Он немного наклонил телескоп, навел на китайские дома и начал изучать окна верхних этажей и крыши. Стрелки спрятались, но через несколько мгновений из окна кто-то стрельнул.
Трейдер нахмурился. Странно. Он проследил взглядом вдоль линии крыши, увидел еще одного стрелка и отступил назад.
– Прошу, – пригласил он Макдональда и сотрудника «Таймс».
Британский посланник внимательно изучил обстановку, взглянул на Трейдера и жестом подманил Моррисона.
– Никаких красных повязок, – через мгновение сказал журналист. – Это императорские войска, а не повстанцы.
– Мы так и поняли, – закивали Трейдер с Макдональдом.
Западное окно выходило на монгольский базар. Моррисон провел две минуты, осматривая здания вокруг открытого пространства.
– Точно императорские войска, – категорично заявил он. – Ни одного «боксера» в поле зрения.
– И что, по-вашему, это значит? – спросил британский посланник.
– «Боксеров» отозвали из столицы. Но отправили их набираться сил или же дали задачу заблокировать наши войска, я не могу сказать. Однако войска, которыми мы в данный момент окружены, вне всякого сомнения, находятся в прямом подчинении императрицы-дракона, восседающей в Запретном городе. – Он состроил гримасу. – И похоже, она жаждет нас всех уничтожить.
Последние дни июня выдались ужасными. То и дело жертвой стрелков становился кто-нибудь из защитников Посольского квартала. Каждый вечер приходилось хоронить все новые тела, завернутые в дерюгу вместо савана. Но куда хуже были трупы китайских нападающих, которые зачастую оставались лежать в труднодоступных местах. Днем
