дело. Против меня могут вести игру. Сами знаете сколько завистников вокруг. Спят и видят, как меня спихнуть и самим занять мое место.
— Это вы про господина Лисовина?
— И про него тоже. Я ведь иногда также нарушаю закон. Дабы вот эти золотые кружочки иногда оказывались не в казне Локотской республики, но в моем кармане. А вы не святоша, как господин обер-бургомистр. Вы ведь прежде всего заботитесь о себе.
— А вы?
— И я. Потому я и выбрал вас в помощники.
— Как мы оформим всё это?
— Я не стану вас вербовать. Никаких бумаг мы подписывать не станем. Зачем? Это только осложнит сотрудничество.
— Что вы хотите знать?
— Всё.
— Но какая область вас интересует больше? Отчетность по финансам республики? Работа экономического отдела?
— Нет. Какое мне дело до финансового ведомства. Денежные знаки в советских рублях, что имеют хождение здесь, меня не интересуют. Мне нужны перемещения сотрудников канцелярии некоторых отделов. В первую очередь военного ведомства народной милиции господина Каминского и юридического аппарата республики.
— Я имею доступ к таким бумагам. Но это дело рискованное.
— Я ведь начальник полиции республики, а не враг. И всё, что я делаю, на благо республики.
— Это так, господин Третьяк. Но у меня есть должностная инструкция. И я собираюсь её нарушить.
— За каждую стоящую бумагу я заплачу вам пять таких монет.
— Вот как? Но откуда они у вас?
— Это важно? Вам нужно золото, или сведения о том, как я его добываю?
— Золото.
— Тогда мы с вами договорились. Обсудим вопрос связи. Нам с вами афишировать наши отношения нельзя.
Канцелярист согласился. И вскоре это сотрудничество принесло Третьяку плоды…
* * *
Фон Дитмар и его новый помощник гауптштурмфюрер Нольке решили вести свою игру без привлечения сил полиции. Но Третьяк сразу узнал о господине Демьяненко, которого вызвали к Нольке. Осведомитель оправдывал золото, которое в него вложили.
— Это верные сведения? — спросил Третьяк.
— Я ручаюсь за информацию, которую передаю. Демьяненко переведен в распоряжение службы СД.
— Но как они станут его использовать?
— Это понятно, господин Третьяк. Зашлют в лес.
— С чего вы взяли?
— Да с того, что Демьяненко не наш. Он пришлый и его пока почти никто не знает. Если бы его взяли обычным письмоводителем, то для чего столько таинственности? И работникам канцелярии, кто в курсе дела, приказано молчать.
— И вам приказано молчать?
— Мне в первую очередь.
Третьяк отметил, что осведомитель прав. Он отсчитал пять золотых николаевских червонцев.
— Благодарю. Но разве это всё?
— Вам мало? — удивился Третьяк. — Неужели в канцелярии вам платят много? Неужели жалование повысили?
— Не стоит вам смеяться, господин Третьяк. Я ведь приношу вам пользу.
— А я вам плачу золотом, а не бумажными советскими рублями. Обер-бургомистр вам так платить не станет.
— А вы не найдете такого источника информации. Тем более, что у меня для вас есть еще новости.
— Вот как?
— Господин Лисовин, ваш заместитель, интересуется вами.
— Это для меня не тайна.
— Но вы не знаете, что Лисовин интересуется описью ценностей, которые недавно поступили в казну Локотской республики из села Суземки. Ведь это вы лично ездили за ними, господин Третьяк. Разве я что-то путаю?
— Нет. Но ценности уже переданы в казну Локотского самоуправления.
— Господин Третьяк, этак мы будем долго бродить вокруг да около. Если вам не столь сие интересно, то я могу и промолчать.
— Прошу вас не обижаться.
Третьяк выложил перед осведомителем еще монету.
— Двойной империал.
— Что?
Осведомитель рассмотрел монету.
— Откуда это чудо? Монета достоинством в 25 рублей! Таких отчеканено в 1896 году всего 300 штук для нужд членов императорской фамилии! Насколько я помню, 100 монет получил лично император Николай Второй, а 200 монет — дядя императора великий князь Владимир Александрович.
— Это вам виднее. Я не знаток таких тонкостей. Вы довольны платой?
— Еще как!
— Перейдем к делу. Прошу вас, говорите.
— Лисовин слишком копается в этом деле и наверняка что-то нашел. Но если вы честно передали все ценности в казну, то бояться вам нечего.
— Вам известно, что «накопал» Лисовин?
— Нет. Но работать этот человек умеет. Можете мне поверить.
— Это я знаю и без вас.
— Тогда подчистите хвосты, господин Третьяк.
— Подробнее.
Канцелярист все рассказал начальнику полиции…
* * *
После ухода осведомителя, Третьяк принял у себя девушку из Локтя. Она пришла под видом простой просительницы.
— Вы хотели меня видеть, господин начальник?
— Прошу вас, Мария. Садитесь.
Девушка села на стул.
— Что-то случилось?
— Мне нужна ваша помощь.
— Моя? — удивилась она.
— Мне нужен свой человек в партизанском отряде,
— Что?
Третьяк повторил свою просьбу.
— Я вас не понимаю, господин Третьяк. Вы хотите предложить мне отправиться в лес? К партизанам?
— Именно, Мария.
— Тогда я ничего не понимаю. Совсем недавно вы говорили…
— Обстоятельства изменились, Мария. Дело в том, что штурмбаннфюрер фон Дитмар отправляет в лес своего человека. Мне нужно чтобы и мой человек был там. А кроме вас, я этого доверить не могу никому.
— Но что мне делать у партизан, если я их найду?
— С этим проблем не возникнет.
Девушка удивилась.
— И это говорит начальник полиции? Но если вам все известно о партизанах, то…
— Мария! — Третьяк прервал девушку. — Вам не нужно вдаваться в подробности. Вам нужно только выполнить то, что я прошу.
— Хорошо, я вас слушаю.
— К партизанам фон Дитмар отправляет некого господина Демьяненко. Этот человек не из Локтя. Недавно зачислен в штат Локотского самоуправления в канцелярию обер-бургомистра. Вот его фото.
Девушка внимательно рассмотрела лицо на фотографии.
— Вам нужно будет рассказать в партизанском отряде о том, что этого господина вы видели в канцелярии обер-бургомистра.
— Зачем? Вы хотите от него избавиться?
— Нет. Господину Демьяненко ничего не грозит у партизан, если я все правильно понимаю.
— Он с той стороны? — догадалась девушка.
— Это и предстоит выяснить.
— Но, если вы ошибаетесь? Тогда ему грозит смерть?
— Нет. И в этом случае он благополучно вернется обратно.
— Я ничего не понимаю.
— Вам не нужно ничего понимать, Мария. Это для вашего же блага. Вы даже не представляете, как это иногда хорошо — ничего не знать. Тем более, что вами уже интересуется мой заместитель.
— Господин Лисовин?
— И делает он это по своей инициативе, Мария. Хотя копает Лисовин не против вас, а против меня.
— И вы так спокойны? Я вас не понимаю!
— Лисовин пока не слишком опасен. Он человек умный и сразу действовать не станет. Даже если что и раскопает, то к немцам не побежит. Я такую породу людей знаю.
