он ее. – Просто эта проклятая нога меня доканывает, вот и все.
Она сжала его руку, хотя поверила ли – другой вопрос.
Прошла неделя. Люди не хотели обсуждать угрозу со стороны китайских знаменных войск и «боксеров». Они предпочитали делиться любыми новостями о приближении их войск. Оставалось утешаться одним: каждый день, проходящий без крупного штурма, означал, что у китайцев остается все меньше времени, чтобы предпринять отчаянную попытку прорваться через их оборону.
Но минирование продолжалось. И стрельба становилась все более настойчивой, так что перемирие больше не соблюдалось.
Что касается Трейдера, он считал каждую ночь и каждый день, как и все остальные, но с одним отличием: он не мог забыть обещания, данного Эмили.
Если бы только дочь не была права. В этом вся проблема. Он представлял «боксеров» с их мечами и императорские войска со штыками. Он понимал, что они сделают с Томом. Конечно, мальчика следует спасти от такой участи. Но у него рука не поднимется. Эта мысль преследовала Трейдера. Том спас мне жизнь, подумал он, а у меня не хватает смелости даровать ему быструю смерть. Он убеждал себя, что это его долг, но в глубине души боялся, что подведет. Трейдер молил Бога, чтобы войска подошли поскорее.
Однажды, когда после полудня Трейдер читал Тому приключенческий рассказ, его голос чуть не сорвался, и он не мог продолжать. Том заволновался, и Трейдер снова все списал на больную ногу.
В итоге Трейдер едва не разрыдался от облегчения, когда Макдональд наконец сказал ему:
– На этот раз все точно! Наши войска будут здесь завтра!
В ту ночь сгустилась непроглядная тьма. В воздухе стояла странная тишина и потрескивало электричество, будто назревала гроза.
Разумеется, гроза не заставила себя ждать – глухой рокот, перешедший в рев всего горизонта. Где-то сверкнула молния. И тогда, словно только и ожидая этого знака небес, тысячи знаменных и «боксеров», окружавших Посольский квартал, разразились страшным криком, заглушившим даже гром:
– Ша! Ша! Убить!
Макдональд был у дверей резиденции в считаные секунды. Солдаты сбегались с разных постов обороны и сообщали, что на них напали.
– Бейте тревогу! – закричал Макдональд, и несколько мгновений спустя раздался бешеный звон колокола на маленькой колокольне.
Началось. Трейдер стоял с пистолетом в руке, а перед ним стеной лил дождь. Прошел час с тех пор, как прозвучал сигнал тревоги, и над посольством словно бы разверзлись небеса. Макдональд ушел куда-то еще давно и не вернулся. Все остальные годные по состоянию здоровья мужчины, включая Генри, вышли на баррикады, и, если бы не треклятая нога, Трейдер тоже был бы там. Вместо этого он охранял крыльцо у парадной двери резиденции, где леди Макдональд и ее девочки ждали в дальней гостиной, а Эмили и Том жались друг к другу в защищенном углу холла. Это был последний шанс для китайцев. У них осталась одна-единственная ночь, чтобы уничтожить иностранцев и предателей-новообращенных. Всего одна ночь, чтобы изолировать столицу от внешнего мира и сказать подошедшим на помощь войскам: «А спасать вам больше некого».
Трейдеру хотелось понять, что происходит. Иногда китайский боевой клич звучал громче, иногда немного стихал. Трейдеру хотелось оставить свой пост и пойти посмотреть. Затем, к его удивлению, появился Генри. Промокший до нитки, но невредимый.
– Какие новости?
– Мы сдерживаем их, – коротко бросил Генри и исчез внутри, но через пять минут снова вышел.
– Что ты сказал Эмили и Тому? – спросил Трейдер.
– То же, что и вам. Мы сдерживаем их. – Генри помолчал, а затем грустно посмотрел на тестя. – Между нами говоря, я не уверен, что мы сможем сдерживать их дальше.
Прежде чем уйти, он взволнованно пожал руку Трейдеру. И тот понял: Генри пришел, чтобы в последний раз увидеть жену и сына и попрощаться с ним.
Трейдер заглянул в дверь, но увидел только подол юбки Эмили. Хотел было войти, но остался на посту, а минуты шли.
Он потерял счет времени. Трейдеру казалось, что он попал в кошмар, где время и пространство искажены дождем, криками, грохотом бесчисленных пуль и снарядов вокруг. Иногда крики звучали совсем близко, в другой момент стихали, хотя означало ли это, что китайцы удаляются, Трейдер не понимал.
Окружающий мир обретал твердые, статичные формы, только когда вспышка молнии внезапно освещала все вокруг, и Трейдер видел резко изогнутые черепичные крыши близлежащих зданий, блестевшие под дождем, как лезвия ножей. Это не может продолжаться много часов, подумал он. Он знал, что будет делать, когда китайцы явятся: будет палить по ним, пока его не зарежут.
Трейдер не хотел видеть смерть ни своей дочери, ни Тома. Это эгоистично? Не совсем. Вовсе нет, если не осталось надежды. Пусть Эмили делает все, что сочтет нужным, и, хотя его дочь пыталась переложить все на плечи отца, он заранее знал, что случится, что бы Эмили ни говорила.
Лично он предпочел бы погибнуть от пули, чем продлевать агонию ожидания.
Сад начали обстреливать из пушки Круппа. Разрывными снарядами. Видят ли китайцы, куда падают снаряды? Они прицелятся получше и выстрелят по дому? Несмотря на дождь, Трейдер, сам того не осознавая, начал продвигаться по газону на линию огня. Разрывной снаряд попал в дерево всего в двадцати футах от него.
Мгновением позже он заметил, что к двери резиденции торопится какой-то человек, и нахмурился.
– Какого черта вы здесь делаете? – спросил он.
Это был Бэкхаус.
– Вот решил зайти.
– Идите и сражайтесь на баррикадах наравне со всеми.
– Я там и был, пока не появился Макдональд. Возможно, ему показалось, что я мешаю. Не знаю. Но он отправил меня сюда, чтобы помочь вам.
– Не заходите внутрь. Там вы точно помешаете. Можете остаться тут, под дождем.
– Если мы встанем на крыльце, то будем снаружи, но не под дождем. – (Трейдер ничего не сказал.) – А если вы будете стоять здесь, то окажетесь на линии огня, – заметил Бэкхаус.
Трейдер опять не ответил, но неохотно вернулся на крыльцо. Пару минут мужчины молчали. Пушечный снаряд разорвался на газоне в том месте, где только что был Трейдер.
– Вот! Макдональд был прав, отправив меня сюда. Я только что спас вам жизнь!
– Будьте вы прокляты!
Через некоторое время Бэкхаус снова заговорил:
– Я думаю, вы сами хотите умереть, мистер Трейдер. Это ведь так?
– Нет.
– Если китайцы ворвутся, а это вполне вероятно, мы окажемся первой линией обороны резиденции.
– Очевидно. Я полагаю, у вас есть пистолет.
– Есть! На самом деле я неплохо стреляю. Возможно, нам удастся не подпускать их какое-то время, но в итоге они все равно прорвутся в резиденцию. Кто там?
– Леди Макдональд и ее дочери. Моя дочь, миссис Уайтпэриш, и ее сын.
– У леди Макдональд есть пистолет?
– Не знаю. У моей дочери есть.
– Если китайцы прорвутся, ваша дочь должна застрелиться сама и застрелить вашего внука.
– Не ваше дело.
– Значит, это сделаете вы при условии, что у вас будет
