соответствующий вывод.
А пока девочки играли, Платон с тётей Леной ходили на станцию по магазинам, возвращаясь с полными сумками в двух руках.
И в один из таких походов они подверглись нападению грабителей. Подходя к переходу через рельсы у края платформы, Платон увидел, как из последнего вагона подошедшей из Москвы электрички на платформу вышли двое молодых мужчин.
Но они сразу не пошли, куда им надо, а стали озираться по сторонам, словно высматривая кого-то.
Увидев женщину с подростком и полные сумки еды, они перебросились не слышимыми фразами, кивая головами друг другу на них.
– Это наверно бандиты?! Ищут жертву для ограбления! А ведь мы сейчас одни пойдём вдоль рельсов и никого даже рядом не будет!? – пронеслось в голове у, часто воображающем различные жизненные ситуации, Платона.
Но он пока не стал делиться своим опасением с тётей Леной, решив понаблюдать за мужчинами.
– А вдруг я ошибся, и им нужно по пути чрез переход в деревню Юрово?! – с надёждой подумал Платон.
Один из них был высокого роста, худощав, и с рельефным от худобы лицом, сразу вызывающим неприязнь. Одет был в тёмно-серый костюм с рубашкой в бело-голубую клетку. Второй был ниже ростом, нормальной полноты с обычным лицом, но в рубашке в бело-коричневую клетку под пиджаком коричневого костюма.
Перейдя через рельсы и свернув налево на пустынную тропу, полуобернувшийся Платон с ужасом увидел, что мужчины, не ускоряя шага, вальяжно свернули за ними. Он даже нарочно остановился, будто вытаскивая из сандалии попавший под подошву камешек.
– Ну, всё! Это точно бандиты! Надо теперь ухо держать востро! – взволнованно решил он.
А тётя Лена, лишь озабоченная тяжестью сумок и довольная от покупок, шла спокойно, переговариваясь с Платоном.
Тот же отвечал ей односложно и иной раз невпопад. А на случай нападения, он уже искал пути их возможного отступления.
– Сейчас, пока мы идём вдоль путей в видимости с платформы и со станции, они врядли нападут! А когда сойдем с тропы вниз, вот тогда станет опасней! Но зато будет куда убежать! А сейчас? Справа канава и забор, а слева рельсы и пустырь! А потом вообще на мосту будет узко, а справа – болото! Значит, там они и нападут! – размышлял бывалый и опытный игрок в казаки-разбойники.
Но в этот момент его раздумья прервал высокий, обогнавший их слева, и стремительно удаляющийся вперёд.
– Странно! А где же второй? – обернулся Платон назад, увидев его и лишь на мгновение успокоившись.
Но тут же задался новым вопросом:
– А зачем они разделились?! Окружают?!
И его сердце в тревоге учащённо забилось.
И уже через несколько шагов, когда они с тётей прошли по узкому бетонному мостику, шедший впереди вдруг остановился и обернулся на них.
Тогда Платон инстинктивно обернулся на второго, увидев, что тот засунул руку во внутренний карман пиджака. И тут же раздался удивлённо-испуганный крик тёти.
Платон обернулся обратно и увидел блестевший нож в руке высокого. И тут же тётя Лена, не выпуская сумок из рук, побежала с насыпи вниз в болото. А Платон наоборот, что есть духу, рванул вперёд по нижней из раздвоившейся тропинке. Сначала он бежал мимо зданий телевизионной ретрансляционной вышки, от страха ни о чём не думая. А когда вбежал на территорию садоводства, то пока спрятался за ближайшей копной сена, прислушиваясь к голосам за забором. Но было тихо. И лишь удары его сердца были слышны Платону.
Чуть отдышавшись и немного успокоившись, он подумал:
– Это получается, что я бросил там тётю Лену одну?! Хорош защитник из меня!?
И он встал, превозмогая страх, направившись к сторожке. Но в этот момент и тётя Лена, как ни в чём не бывало, прошла через неё ему навстречу.
– «Ну, ты, герой! В штаны не наложил? – ещё чуть взволнованно спросила она. – А то я за тебя боялась!».
– «А я – за вас! Вот решил пойти вам на помощь!».
– «Так они уже сами убежали в сторону Москвы!».
Платон взял одну из ручек сумки, и они пошли к дому, постепенно успокаиваясь и даже переходя на истерические смешки.
Дома они рассказали девчонкам о своём подвиге, как не оставили грабителям свои продукты, но этим лишь вызвав у девочек, особенно у Иры, испуг за возможно печальный исход этого их, якобы подвига.
Потом они несколько раз рассказывали об этом всем родственникам по очереди, в том числе и возвратившейся из деревни бабушке.
– «Да, были времена!» – что-то своё вспомнила и Нина Васильевна, начав рассказывать случаи и из своей жизни.
И бабушка начала вспоминать своё отрочество и юность.
Многое Платон уже слышал из рассказов матери и воспоминаний самой бабушки. Но многое он узнал впервые.
Нина Васильевна родилась 7 января (20 по новому стилю) 1903 года в семье Ерёминых. Её отец Василий Иванович Ерёмин, родившийся 25 февраля 1871 года по старому стилю, был крестьянином из деревни Галкино.
А мать – Александра Петровна, урождённая Миханова, родившаяся в 1872 году, была крестьянкой из села Вачи Новосельской волости Муромского уезда Владимирской губернии. Семья имела дом, сад, огород, двор и скот.
Кроме Нины в семье были три старших брата Михаил, 1896 года рождения, Иван, Григорий, родившийся в 1901 году, и младшая сестра Павлина, родившаяся в 1906 году. В отличие от старших братьев, родившихся в деревне Галкино, Нина родилась в селе Ворсме, куда её отца, как мастерового, направили работать на Ворсменский завод, выполнявший военные заказы.
Его давно все знали, как технически опытного и творческого человека, потому сразу приставили старшим мастером ко всем видам прессов.
Василий Иванович занимался их наладкой и ремонтом, работая сверхурочно и по ночам, получая большую зарплату.
Управляющим заводом в то время был Павел Михайлович Пережогин, а бухгалтером – Сергей Петрович. Инженеров на их заводе почти не было. Поэтому начальство уважало и ценило В. И. Ерёмина, заведя с ним дружбу. Более того, они даже ходили к Ерёмину не только за помощью, но и в гости. А в Ворсме семья Ерёминых снимала три комнаты на втором этаже дома Дюковых.
На заводе Василий Иванович сам делал чертежи и эскизы для изготовления любых матриц и пуансонов, и лично штамповал пробные детали, доводя их до нужных форм и размеров.
С началом русско-японской войны номенклатура заказов увеличилась, возросла их сложность и объёмы производства.
Уже в послевоенные годы Нина с удовольствием и часто ходила к отцу на работу, наблюдая, как он старательно и без пустой траты времени
