рассуждала она.
А подрастающие дети в своих играх, шалостях и познаниях окружающего их мира частенько добирались и до этой меди, выкручивая стержни и фехтуя ими, из-за чего на их обечайке кое-где стали появляться неглубокие и пока мало заметные вмятины и царапины.
Но, в конце концов, одна из них помешала закручиванию шпильки, а один шар шалуны в итоге совсем куда-то задевали.
А когда, в попытке замести следы от содеянного, Платон с силой попытался ввернуть шпильку поглубже, используя для этого оставшийся шар, то от перекоса резьбу совсем заклинило. Поэтому с тех пор кровать эксплуатировалась без этих стержней.
Без сдерживающих их стержней, проводили лето в садоводстве и другие дети.
Сосед Алёша Котов и два Серёжи – Базлов и Капин – продолжили осваивание их садоводство и его окрестностей. В его южном углу за участком № 98 давно был вырыт небольшой противопожарный прудик, восьмигранные стенки которого были укреплены уже несколько подгнившими и теперь скользкими досками. Из-за этого самый младший из них, увлекшись гоняньем палкой в воде лягушек и ловлей головастиков, поскользнулся и упал в холодную воду. К счастью, воды там было ему по грудь. И Серёжа Базлов вытащил его из водоёма, сразу проводив до-нитки промокшего домой.
– «Ой! Надо же? Как же так, Лёша?» – запричитала, встретившая их, его бабушка Галина Борисовна.
– «А он г…г…головастиков ловил, п…поскользнулся и упал в п…п…руд!» – объяснил его бабушке всегда чуть заикавшийся Базлов.
– «Как в пруд?! Ты же мог там утонуть!?» – всплеснув руками, чуть ли не вскричала она.
– «Так Серёжа меня вытащил!» – успокаивал бабушку внук.
– «А ты же спас ему жизнь! Серёжа, спасибо тебе!» – прослезилась Галина Борисовна, обнимая спасителя.
А через несколько дней мальчишки уже увлечённо и даже с завистью смотрели, как их сторож дядя Костя со странной фамилией Кедя вместе со своим другом-напарником вычерпывали из прудика воду с водорослями, ловя так карасей.
У Константина Трофимовича Кеди были две собаки: стороживший его дом овчарка Верный и, стороживший всё садоводство, овчарка Анчар.
А из детей в семье Кеди были сын Александр и две дочери: Алла и Аня, которая вскоре тоже вошла в их компанию.
Бывший фронтовик и ровесник отца Алексея, награждённый медалью «За отвагу», сторож Константин Трофимович Кедя, являясь в садоводстве постоянным жителем в классическом деревенском доме, не стесняясь, и на полную использовал территорию садоводства в своих личных и семейных целях. Если козу они держали у себя во дворе и саду, то их корову его дочь Алла пасла на улицах садоводства.
Дети побаивались рогатую, а взрослые ходили по её следам с совками и вёдрами. Корову иногда привязывали около дома сторожа, но иногда она отвязывалась и бродила по улицам, поедая траву и своими рогами пугая детей. Эта троица друзей оказалась весьма любопытной и предприимчивой. Их садоводство было ограничено с остальных трёх сторон забором с глубоким оврагом с водой.
А вход в садоводство осуществлялся сначала по мостику через овраг, а потом через прихожую сторожки в виде белой мазанки, как через КПП.
К середине лета вода в канаве убывала, и троица частенько сидела под входным мостиком, забавляя себя пуганием прохожих.
В этом 1961 году сначала у Лёши Котова, а вскоре и у Серёжи Базлова появились двухколёсные велосипеды соответственно «Школьник» и «Орлёнок». Поэтому они поочерёдно давали прокатиться Серёже Капину от крайнего по улице участка Базловых до центрального перекрёстка, пытаясь тем отбиться от назойливого товарища.
Но самыми назойливыми в их садоводстве были конечно мухи.
Для борьбы с ними в доме на участке Кочеты использовали традиционную липкую ленту, подвешивая её в нескольких местах под потолком, как делал отец в Печатниковом переулке.
Но однажды переросший родителей Платон приклеился к ней волосами.
– «Ну, что? Платошка! Теперь и ты как муха попался?!» – язвительно спросила брата Настя.
Но тот даже не обратил на неё внимания, так как был поглощён политическими новостями.
В эти дни они с отцом почти не отходили от радиоприёмника, жадно вслушиваясь в тунисские события.
Ведь все до этого происходившие международные политические события не вызывали у них такого интереса, как начавшиеся разворачиваться события вокруг тунисского города-порта Бизерта и находящейся там военно-морской базы Франции.
Когда 13 июня Франция прервала, проходившие в Эвиане переговоры по алжирскому вопросу, Кочетам это не понравилось. Но это ещё пока не вызывало у них тревогу.
Тем более, когда 22 июня в Цюрихе представители трёх противоборствующих группировок в Лаосе принцы Суванна Фума, Суфанувонг и Бун Ум подписали совместное коммюнике о создании временного правительства национального единства.
А 6 июля в Москве был подписан Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и КНДР, вызвавшие у отца и сына большое удовольствие.
Но бомбардировка 19 июля французской авиацией частей туниской армии, окруживших блокировавших французскую военно-морскую базу в Бизерте, вызвали у них большое опасение.
На следующий день президент Туниса Хабиб Бургиба разорвал дипотношения с Францией. А 21 июля французский десант прорвался к центру города Бизерты.
И только 24 июля, когда огонь прекратился, в Тунис прибыл Генсек ООН Даг Хаммаршельд, и стороны приступили к мирным переговорам.
Но переговоры были не только на международной арене, но и в семье Кочетов. Из-за обилия урожая чёрной смородины Нина Васильевна вызвалась избытки его продать на рынке в Раменском, попросив помочь Платона и Настю. А тот стеснялся торговать.
Мать и бабушка долго уговаривали его, в результате чего был достигнут компромисс, что Платон будет только перевозить тяжёлые корзинки, а торговать будут бабушка с Настей.
Но когда процесс пошёл, он невольно тоже втянулся в него, и все остались довольны.
А на участке Платон помогал маме прокручивать чёрную смородину через мясорубку. Затем она засыпала её сахарным песком и долго перемешивала толкушкой до однородной массы, закладывая этот «витамин», как называла его мама, в большие кастрюли.
И этим «витамином» семья наслаждалась всю осень, зиму и весну, а остатками – и в начале лета.
Но самой тяжёлой была перевозка урожаев домой, особенно этих больших кастрюлей, почти до краёв заполненных «витамином».
В отсутствие автомобиля Кочеты сначала шли пешком до станции Бронницы, доезжая до станции Перово. Затем они переходили на станцию Чухлинка, доезжая до Реутово, и далее шли пешком до дома.
И Платону всегда давали большие и тяжёлые сумки, которые он таскал регулярно, ощущая себя мужчиной – помощником матери. Было конечно тяжело, но он терпел, понимая, что этим он и накачивает силу в своих мышцах, помня и совет отца,
