– Когда же нас впустят в город? – нетерпеливо спросил Василий.
– Сразу, как только поступит разрешение от эпарха, – чуть склонив голову, ответил управляющий.
Уладив все дела с Серапионом, русичи первым делом отправились в баню. В дружине Василия вышла небольшая заминка: Анфиска не могла пойти мыться вместе со всеми, а женские бани находились только в городе.
– Ничего страшного, – успокоил Анфиску Яков, – помоешься в ванне. У греков почти в каждом доме имеется ванна для мытья. И на подворье тоже.
Василий впервые увидел столь большую баню, выстроенную из серого шероховатого камня. В этой греческой бане не было полока и березовых веников, люди здесь мылись мылом, сидя на широких мраморных скамьях, потом они окунались в бассейн с теплой водой, чтобы смыть с себя мыльную пену. Парились же греки в небольших комнатках с отверстиями в стенах, через которые нагнетался горячий воздух. Пар в такой парилке был сухой и ядреный. Тело от него обильно потело и в суставах чувствовалась приятная ломота. Вот только сидеть в такой парилке было не на чем.
Имелись в греческой бане также бассейны с горячей и холодной водой, оба рядом, лишь разделенные колоннадой. Разогрел кости в горячем бассейне, тут же прыгай в ледяной, затем снова в горячий…
После бани новгородцы пришли в отведенный для них дом – двухэтажный, с двускатной черепичной кровлей. Туда же слуги управляющего принесли сочный виноград в корзинах, а еще яблоки, груши, ячменные лепешки, сыр, молоко и вяленую свинину. Обед неприхотливым ратникам показался царским.
Анфиска, разомлевшая после горячей ванны, сидя за столом, клевала носом.
Потаня подтолкнул ее локтем:
– Не спи. После трапезы пойдем к управляющему на перепись.
Процедура переписи проходила в канцелярии управляющего, где кроме Серапиона находились еще писец и соглядатай. Писец заносил на пергамент имена русичей и их возраст, а соглядатай стоял в сторонке и старательно запоминал все проходившие перед ним лица. Это был человек с профессиональной памятью. На каждый приходивший с Руси караван эпархом выделялся управляющему один соглядатай.
Случалось, что кто-то из русских гребцов или воинов пытался скрыться на берегу, тогда за розыск беглецов брались царьградские власти, используя при этом прирожденные способности своих соглядатаев.
День проходил за днем, а разрешение от эпарха все не поступало.
Русские купцы, прибывшие в Царьград еще в начале лета, распродав свои товары и закупив все необходимое, уже собрались в обратный путь. От них-то вновь прибывшие русичи и узнавали о том, что происходит в столице ромеев, какие там цены на базарах, на какие товары лучший спрос.
Однажды Василий и несколько его дружинников решили побродить по окрестностям. С ними же отправился Яков Залешанин, который немного знал по-гречески.
– С севера на юг в Царьград ведут шесть главных ворот, – рассказывал по пути кормчий. – Монастырь Святого Мамонта находится близ Харисийских ворот. На северо-восток от них находятся Серебряные ворота. К югу идут ворота Святого Романа, ворота Пиги, затем Пятибашенные и, наконец, Золотые.
– Как в Киеве? – удивился Костя Новоторженин.
– Здешние златые ворота поболе и покраше киевских, – промолвил кормчий с уверенностью в голосе.
Новгородцы двинулись вдоль древней крепостной стены, намереваясь осмотреть все шесть ворот. Они даже попытались проникнуть в город через ворота Святого Романа, но бдительная стража не пропустила русичей. Не удалась у них и вторая попытка у Пятибашенных ворот.
Пробродив у городской стены несколько часов, Василий и его спутники вернулись на подворье Святого Мамонта.
Лишь спустя четыре дня пришло разрешение от эпарха на вход русичей в Царьград. За раз в город могли пройти не более пятидесяти человек и только через Харисийские ворота, пребывание русичей в столице ромеев ограничивалось светлым временем суток.
Глава вторая. Логофет Дрома
Лукавил управляющий Серапион, говоря Василию, будто он человек маленький и круг его обязанностей ограничен. Находясь в постоянном контакте с русскими купцами, Серапион неизбежно был также и соглядатаем, поскольку к русичам греки всегда относились настороженно. Здесь еще не забыли походы киевских князей на Царьград. Потому-то и случилась задержка с разрешением от эпарха.
Градоначальник, выслушав доклад Серапиона о странном новгородце и его спутниках, которые прибыли в Царьград не торговать, но вознамерились участвовать в крестовом походе, был очень удивлен этим.
– Дал бы им все необходимое и спровадил бы дальше. Пусть плывут к своему Иерусалиму! – сказал эпарх управляющему.
– Я хотел так сделать, но новгородцы эти не спешат покидать наш город, – ответил Серапион. – Они хотят соединиться здесь с другими крестоносцами, чтобы дальнейший путь проделать вместе с ними.
– Гм! – Эпарх задумался. – Может, эти люди не те, за кого они себя выдают? Нет ли у них акцента в речи?
– Это русичи, – уверенно произнес управляющий. – Может, и не из Новгорода, но из русских земель. Меня не обманешь.
Эпарх знал, что Серапион не первый год встречает и провожает караваны с Руси, повидал всякое и всяких. Ему можно верить.
– Как зовут вожака этих новгородцев?
– Василием Буслаевым, – ответил Серапион. И добавил: – Он спрашивал меня также, собирается ли наш император идти походом на сарацин.
Брови эпарха изумленно приподнялись.
– Даже так? Этот Василий Буслаев, случаем, не посол?
– Не знаю, о превосходнейший, – склонил голову Серапион. – Я не стал его расспрашивать. По внешнему виду Василий Буслаев смахивает на воина, да и все его спутники тоже. Кроме старика и девушки, одетой в мужское платье.
– Этот старик знатного рода или юродивый? – допытывался эпарх. – И зачем девушка скрывает свой пол?
Серапион не знал, что ответить. Он стал извиняться за то, что разузнал слишком мало.
Эпарх сказал еще раз «гм» и отпустил управляющего, который был его верным человеком.
Нельзя сказать, что градоначальник Константинополя был слишком подозрительным человеком, скорее он был излишне осторожным. К этому его обязывала должность – далеко не последняя в Империи, – которой он долго добивался и теперь опасался потерять. Недругов у него хватало и в синклите, и в судебном ведомстве, поэтому оступиться ему было нельзя. Эпарх не стал ломать голову в одиночестве, а обратился за советом к своему давнему другу и большому человеку в государственной иерархии, к логофету дрома Феофилакту.
Феофилакт, по своей должности ведавший сношениями с иноземными государствами, сразу заинтересовался Василием Буслаевым, едва эпарх поведал о нем.
– Русские крестоносцы? Это очень странно, – пробормотал Феофилакт, поглаживая тонкими пальцами свой холеный подбородок. – Что ты об этом думаешь, дружище Андрокл?
Эпарх пожал плечами.
– Честно говоря, – признался он, – у меня забот и без того хватает. Может, это паломники с Руси, которые хотят соединиться с нашими паломниками и вместе плыть в Палестину.
– Ты сказал, что этот Василий Буслаев ожидает какой-то крестоносной рати, – напомнил Феофилакт, – а странствующие монахи его не интересуют. К тому же, по твоим словам, весь отряд Василия Буслаева вооружен.
– Это так, – кивнул Андрокл.
– В таком случае, друг мой, эти новгородцы хотят дождаться прихода в нашу столицу войск немецких и французских крестоносцев. Вспомни прошлогодний призыв папы римского ко всему западному миру о защите христианских святынь от неверных. Улавливаешь связь?
Эпарх не был глупым человеком и выразил сомнение:
– Не думаю, что папские легаты добрались до Новгорода. Этого не может быть, Феофилакт.
– На этом свете возможно все, любезный Андрокл, – спокойно возразил логофет дрома. – Путь до Новгорода не настолько труден, чтобы испугать священника, посвятившего себя служению Господу.
– Русские князья всегда относились с недоверием к людям латинской веры, – сказал Андрокл.
– В Новгороде правит народное собрание, а не князь, – сделал поправку Феофилакт, – а настроение толпы, ты сам знаешь, переменчиво. Хотелось бы знать, сколько еще ладей с новгородцами идет следом за Василием Буслаевым.
Феофилакт вопросительно посмотрел на Андрокла.
Эпарх опять пожал плечами:
– О том не ведаю. Но мой человек…
– Не надо. – Феофилакт сделал запрещающий жест. – Я сам побеседую с этим новгородцем. Завтра же выдай им пропуски в город.
Эпарх исполнил повеление логофета дрома.
Веселой получилась у Василия и его друзей первая прогулка по Царьграду. Дружной ватагой они прошли из конца в конец по Месе, широкой улице, застроенной великолепными многоярусными домами, побывали на рынках и на форуме Константина. Видели мильный столб на площади Августеон, от которого ромеи отмеряют расстояние по всем дорогам Империи. Обошли все ювелирные лавки на Амастрианской площади. Увидели величественный акведук, построенный из камня в давние времена императором Валентом. Долго стояли пораженные величием и великолепием храма Святой Софии, с замиранием сердца побывали внутри этого колоссального собора.
