- Почти ничего. Тиверий такой же дворцовый баловень, как и его приемный отец. Говорят, он добряк. Не так скуп на счет денег. Он не солдат. Авары разгромили его в прошлой войне словно мальчишку. Все чего стоит опасаться - старое римское коварство.
- Разве этим можно нас остановить? - ухмыльнулся Даврит.
- Этого стоит опасаться, - заметил Валент.
- Тот, кто страшиться коварства врага больше его силы всегда остается трусом, - надменно возразил Боз. - Этому ты хочешь нас научить? Мы, склавины, побеждаем врага, а не прячемся от него.
Валент нахмурился, готовый дать резкий ответ. Но чья-то нога под столом толкнула его. Воспаленный от гнева взгляд римлянина метнулся ища виновника новой обиды. Кто мог им быть?
- У всех племен свои обычаи, - вдруг произнес Феодагат. - Князь для того и собрал подле себя столько воинов, чтобы знать все их, каждый раз поступая мудро.
Даврит кивнул. Сурово посмотрел на Боза.
- Я опасаюсь аваров, князь, - начал Всегорд. - Неизвестно сколько времени Баян будет в неведенье. Тела его посланцев сожжены, а прах их развеян ветром. Но весть все равно долетит до кагана. Он не простит нам…
- Знаю! - прошипел Даврит. - Знаю! Все знаю!
- Мы не слабы, князь! - раздались голоса. - Еще до будущей зимы мы будем пировать в городе Константина за золотыми столами! Что нам Баян!
«Надо отменить поход», - подумал Валент, понимая, что произнеси этого нельзя. Феодагат рассказал ему об убийстве послов. Римлянин сразу понял, какая здесь заключена угроза. Аварский каганат был слишком силен, чтобы мириться с дерзостью задунайских племен. Византийская империя ежегодно платила аварам 80 000 динариев. Император не имел сил справиться с могущественным каганом.
Неожиданно взгляды Валента и Всегорда встретились. Оба они прочли в глаза друг друга одну и туже мысль: опасности не избежать, но нельзя идти на Византию, оставляя аварам открытый путь в землю склавин.
- Мне не известно о планах похода, - медленно заговорил Валент, - хотя его цели ясны. Однако оставлять беззащитными свои земли не благоразумно.
- Это так! - поддержал римлянина Всегорд.
- Ерунда! - зашумели вожди. - Если степные шакалы сунутся, то первым делом будут иметь дело с нами! Зачем им идти сюда? Разве они умеют воевать в наших лесах? Их боги сильны только в степи!
- Что предлагаешь, Всегорд? - хмуро спросил Даврит. - Ты самый осторожный из воевод. Объясни, во имя Перуна?
- Не знаю, князь!
- Надо закрыть все пути, ведущие в твои земли с севера, - отрезал Валент. - Весной часть отрядов должна выдвинуться и занять горные проходы и переправы, подготовить засады. Так поступали в этих местах еще римские легионы. Пусть авары не рассчитывают на легкую добычу, пока ты далеко.
- Там есть крепости племен, - отмахнулся Боз кистью с растопыренными пальцами. Чмокнул.
- Их не мешает укрепить. Ты разве не знаешь, на что они пригодны? - быстро заговорил Всегорд.
Боз поморщился. Гунн надменно повернул голову: этот спор не касался его. Даврит медленно качнулся на лавке. Устремил проницательный взгляд голубых глаз на Валент, потом на Всегорда.
- Говорите, друге. Слушаю.
Всегорд подпер рукой низкий лоб. Заговорил глядя в стол:
- Мысль римлянина дельная. Слышал, он понимает в защите укреплений. Знания эти нужные. Полезные знания. Если все проходы закрыть, всюду ловушек наделать, засек нарубить, рвов накопать, тогда аварам с севера дороги не будет. И малыми силами мы их на равнину не пустим. Пускай сунутся!
Он властно посмотрел на собравшихся.
- Дело! - сказал Феодагат. - Дунай будет в наших руках. Только одна дорога останется врагу: напасть с севера.
- Не останется этой дороги! - князь положил тяжелый кулак на стол. Криво улыбнулся довольный собой и советом.
Боз скрестил руки на груди. Он со всем соглашался в душе, но не мог признать этого на словах. Валент погладил левую щеку уже начавшую зарастать щетиной после недавнего бритья. Мысленно он сказал себе: «Ты не пропадешь и не затеряешься здесь, в новой Дакии».
- Возражает кто?
- Нечего тут, князь, возражать, - сказал Рыва щуря правый глаз.
Военные вожди закивали в поддержку.
- Добро. Всегорд, ты и Валент останетесь и займетесь всем этим. Я не хочу, чтобы авары разоряли наши земли пока мы в походе. Сколько воинов оставить решит союзный вет. Это все!
Даврит грозно поднял шершавые ладони.
Амвросий легко нашел дом кузнеца. Он не был одним длинным строением, как жилища воинов зимовавших с князем. Низкая изгородь отделяла жилые и рабочие постройки от мощеной деревом улицы. Пройдя через калитку, мальчик оказался во дворе. По шуму, доносившемуся из большой пристройки, он понял, куда нужно идти.
Внезапно он услышал грубую брань и пронзительный визг. Амвросий обернулся и увидел убегающую свинью. Животное визжало и неслось к калитке, чтобы ускользнуть со двора.
- Держи ее, прохвост! - изо всех сил орал крепкий мужчина невысокого роста. - Не выпускай ее! Идарий, сюда! Сюда!
Малыш бросился к калитке, от которой еще не успел отойти далеко. Мгновение, и путь бегства перепуганной свинье был отрезан. Животное взвизгнуло и бросилось в сторону.
- Вот же тварь, Леший меня забери! Идарий, сюда!
Дверь пристройки отворилась. Натягивая полушубок, на улицу выбежал мальчик.
- Да отец!
- Помоги мне Сварог, где ты был?!
Рослый лохматый мальчик сделал недоуменное лицо. Мужчина сплюнул на землю. Выругался отборной бранью. Свинья хрюкнула, высунув нахальную морду из-за кучи поленьев, наваленной у ограды.
- Ну, теперь то я тебя поймаю, - пригрозил животному пальцем невысокий мужчина. - Ну, теперь ты не убежишь! Помоги мне Сварог! Идарий, неси копье.
Мальчик исчез, появившись через мгновение с копьем в одной руке и двумя боевыми топорами в другой. Вздохнув, он протянул оружие отцу. Мужчина сунул топор за пояс. Копье взял в руку. Проворчал:
- Ты у меня справишь Велесовы дни [57]!
Амвросий стоял в стороне, понимая, что сейчас не время мешать. Молча, он наблюдал за происходящим. Неожиданно Идарий подошел к нему и прошептал:
- Спасибо что помог! Каждый год с отцом такая штука. Охотник он - богам завидно, но как какую живность зарезать, так это… И злится! Перун в битве добрей. А, ладно! В общем, снова охота получается. Сейчас он свинью одним ударом свалит.
- Одним ударом? - удивился Амвросий, всерьез опасавшийся, что разъяренное животное может броситься на него.
- Ну, вот смотри! - прошептал Идарий, указав топором в сторону, где разворачивалась борьба человека и свиньи.
В это время мужчина с копьем на плече и укрывшееся за кучей животное смотрели друг на друга. Свинья была готова ринуться в любую минута, а человек терпеливо чего-то ждал.
- Рассердился. Успокаивается, - прошептал Идарий. - Ну, отец!
Вдруг мужчина топнул ногой. Животное сорвалось с места, но через мгновение рухнуло под ударом брошенного копья. С предсмертным визгом свинья дергала лапами лежа в крови.
Поняв, в какую сторону побежит зверь, охотник не промахнулся.
- О! - не без гордости произнес русоволосый мальчик. - Видал!?
Сердце Амвросия отчаянно стучало, а язык не поворачивался во рту. Было страшно и больно одновременно. Но больше всего малыш чувствовал сейчас восторг перед силой, которой был наделен человек.
- Чего стоите!? Идите свежевать, - гордо сказал мужчина, выдергивая из туши копье. - Давайте, давайте!
- Пошли! - скомандовал Идарий.
- Тебя как зовут? - обратился к Амвросию мужчина, широко улыбаясь и дыша из-под длинных усов горячим паром.
- Амвросий, - сказал малыш. - Ты кузнец?
- Да, кузнец и не только. Тебя, наверное, прислал этот римлянин. Вот что, помоги Идарию, а я угощу вас свежей жареной печенкой. Такой вы никогда еще не ели!
После обеда мальчики пошли в кузницу, куда отец приказал Идарию отнести наконечники для стрел. Кольчуга Валента была готова. Он мог забрать ее в любое время.
- Значит ты тоже римлянин, как твой господин? - поинтерсовался Идарий. От любопытства его большие болотной зелени глаза казались еще крупней.
- Да, - ответил Амвросий, проходя вслед за новым знакомым в помещение.
В прохладе воздуха ощущался запах угля и железа.
- А лет тебе сколько? Мне тринадцатый пошел.
- Не знаю, - с грустью признался малыш, попытавшись сложить пальцы на одной руке. - Не помню, вроде десять, а может и двенадцать?
- Это все ничего! Садись!
Ребята уселись на солому. Идарий утер рукавом мокрый нос. Развернул сверток с остатком печенки и овсяными лепешками.
- У нас раньше был раб - римлянин. Отец захватил его, когда ходил на войну. Так он два года назад убежал с сестрой к антам. Помню, у него борода была черная-черная и глаза такие, знаешь, на выкате. Так, что отец римлян не любит. Он говорит: все они подлые собаки, а не мужчины. Что им с сестрой мешало тут остаться? Ох! Но ты другое дело, какой ты римлянин?
