— Это монголы! — воскликнули курды. — Горе нам! Не свернут ли они с главной дороги, чтобы подняться сюда?
Старшина стоял в головах покойника. Рядом с ним седой мулла, держа в руках священную книгу Корана, показывая, что в нее заглядывает и по ней читает, нараспев говорил суры благородного свитка.
Джелаль-эд-Дин лежал как живой, с нахмуренными бровями. Его побледневшее, даже сквозь загар, лицо казалось грустным, полным незаслуженной обиды. К телу Джелаль-эд-Дина безмолвно подошла Бент-Занкиджа и, прижавшись щекой к его похолодевшему лицу, долго тихо плакала. Затем она достала из своей дорожной ковровой сумки его любимую «Книгу походов Искендера Великого» и осторожно положила ее под голову героя.
Кара-Кончар принес из дома старшины пылающую головню и разжег солому и хворост, подложенные под жерди обоих костров. Они, затрещав, запылали высоким огнем. Языки пламени, казалось, старались лизнуть клубившиеся серые облака. Буря давно ушла на запад. Ветер стих, и ни один листок не шевелился на недавно омытых дождем деревьях.
Когда оба костра догорели, Кара-Кончар раздал оставшиеся вещи из походных вьюков Джелаль-эд-Дина товарищам-джигитам, семье старшины и некоторым беднякам.
Затем они оседлали и навьючили коней, задали им корму, и когда все было готово, Кара-Кончар с несколькими джигитами позвали старшину на крышу его дома. Тот, с ужасом на лице и подгибающимися коленями, пошел за ними. Там Кара-Кончар сказал:
— Хозяин, который не уберег от руки убийцы своего гостя, не заслуживает пощады.
— Ты сказал правду! — ответил старшина. — Таков наш закон.
— Таков наш закон! — подтвердили джигиты.
Старик стоял спокойно, безропотно и не сопротивлялся, когда его схватили сподвижники Джелаль-эд-Дина и сбросили с крыши в молочный туман, в глубокую пропасть…
Джигиты вернулись к коням, вскочили на них и направились на север, к перевалу, откуда начиналась дорога в Азербайджан. На любимом коне Джелаль-эд-Дина, столько раз выносившего его невредимым с поля битвы, ехала Бент-Занкиджа.
Надо было спешить: отряд монголов уже поднимался по тропе, ведущей к Гнезду беркута.
…И стал он предметом рассказов сказочников, и сообщали о нем друг другу путники на дорогах, и передавали молву о нем по странам, и потекла повесть его по земле, неся с собою удивление.
Из арабской сказки
Сонет — О. Орловской. Стихотворная обработка песен далее — Н. Н. Ушакова и М. Б. Сандомирского.
Азраил — ангел Смерти.
Мерв (ныне Мары), Неса (Ниса), ее развалины западнее Ашхабада, Мешхед — древние города Средней Азии.
Тилля — древняя золотая монета.
Кавуши — туфли без задников (шлепанцы).
Чал — кислый напиток из верблюжьего молока, напоминающий кумыс.
Джинн — всесильный (злой или добрый) дух.
На монетах Александр Македонский изображался в шлеме с бараньими завитыми рогами.
Факих — ученый, законовед.
«Благородный свиток» — так обыкновенно назывался Коран, священная книга мусульман.
Карагез — персонаж среднеазиатского народного кукольного театра типа русского «Петрушки».
Гулям — слуга.
Хазрет — «Высочество» или «Величество», почетный титул, прибавляемый к имени шаха, султана и т. п.
Суфа — возвышение из дерна, устраиваемое под тенистым деревом для летнего отдыха.
Нуба — торжественный концерт, серенада.
Остальные воины огромного войска были из других присоединившихся к походу народов и племен.
«Счастливая луна» — то есть день, который шаманами признан «счастливым» для начала какого-либо дела или похода.
Скрещение планет. По астрологическому учению того времени каждый человек имеет свою планету-покровительницу. От скрещения хода планет разных лиц происходят перемены в их судьбе.
Кяфир — иноверец (немусульманин).
Сейхун — Сырдарья.
Джейхун — Амударья.
Иншалла! — Дай-то аллах!
Дженд, Енгикенд, Бенакет — древние города на берегах Сырдарьи.
Фарсах — мера длины, около 7 километров.
Джасусы — шпионы, доносчики.
Абескунское — Каспийское море.
«Оборона Ургенча представляет, несомненно, одно из замечательных явлений в истории» (Академик В. Бартольд).
Мавераннагр — земли Средней Азии между Сырдарьей и Амударьей.
Пери — добрая фея, ограждающая от «злых духов».
Палван — силач.
Иблис — злой дух в мусульманском веровании, дьявол.
Кэбтэул — личный телохранитель; «он обязан голову рубить по самые плечи и плечи — на отвал всякому, кто попытался бы ночью проникнуть во дворец».
Алем-гир — берущий, захватывающий мир.
Бисмилля — во имя божье!
