- Всего у меня вдосталь, княже, - степенно ответил боярин, вставая перед ними. - Земля родит…
- Вели баньку гостям истопить, - распорядился Юрий, таща Святослава в терем. - А после и пировать сядем!
Он вёл с собою и Олега, поддерживая юношу за плечи. На крыльце, уже почти поравнявшись со ждущими его там старшими сынами - Ростиславом и Андреем, - толкнул Олега к ним. И прибавил, глядя на троих юношей:
- По нраву мне пришёлся твой сын, Святослав… Есть у меня дочерь. А что, коль отдам её за твоего молодца?
Новгород-Северский князь чуть не онемел от такого неслыханного предложения. Вот счастье-то привалило! А Берладник не верил…
Полторы сотни всадников скакали по весеннему лесу. Хотя -дружина была немалой, шли впотай, как тати, шутить с князьями не след - ещё опомнится, вышлет ограбленный Ольжич погоню. Остановились на ночлег, лишь когда ничего не стало видно.
Утром на месте не задержались. Только сготовили поесть из захваченных в Городце припасов и пустились в путь. Золотые и серебряные гривны приятно оттягивали торока [14] Иванова коня, но гривнами в лесу сыт не будешь. Он оделил серебром своих людей, ощутив в ладонях эдакое богатство, берладники пожелали добыть ещё.
Земля вокруг была пустынной. Кругом леса и болота, да речки вьются меж берегов. Раза два набредали на небольшие хуторки - два-три вросших в землю домика, крытых пропревшей соломой и дранкой, клетушка, где ждёт весны тощая лошадёнка и иногда коровка, куча чумазых ребят и полудикие взрослые. У таких брать было нечего. Одинокому путнику, может, и найдётся ломоть хлеба да кусок пареной репы, а то бывало, что и того нет - подъедают последний хлебушек, берегут горсточки зёрен для новой пашни и мечтают о тепле.
Проезжая мимо таких мест, берладники ворчали:
- Который день уже горячего не хлебали! Мясца бы…
- Ни поохотиться, ни порыбачить… Скитаемся, как волки голодные.
- Княже, добыть бы чего, а? Хоть какую ни есть богатую деревеньку встренуть! Иль усадьбу боярскую…
- А чо! Неплохо бы боярам перья пощипать. У них, чай, и пиво в медушах, и хлеба, и добра вдоволь! Веди в набег, княже!
- Никшни! - осадил в конце концов крикунов Иван. - Откуль знать, на чьей мы земле? Ещё не того пограбим!… Тут с оглядкой надо!
- А чо оглядываться, - рассудительно говорил Мошка. - Сам молвил, рассорились Давидичи с Ольжичами. Вот и можно нам грабить Давидичей… Да и Ольжичей тоже неплохо, раз мы от Святослава ушли.
Резон в его словах был. Иван лишь возразил:
- Ольжичей пограбить бы можно, да как узнать, чья земля? Чай, скажут тебе правду? Да и век шатучими татями не проживём. Вот урядятся князья, мир заключат, всяк сядет на свой стол, тогда и за нас примутся… Нет, братья, пока не поздно, надо нам к другому князю прибиваться - побогаче Святослава.
- Чтоб сытно кормил да поил допьяна, - подхватили берладники. - Чтоб мягко стелил, а спать было не жёстко…
- Да чтобы бабу под бок, - размечтался рыжий Ермил.
- Тебе, Ермилка, лишь бы о бабах! - осадили его товарищи. - Ни об чем больше думать не хошь!
- А это, мужики, слаще всего, - стоял на своём Ермил. - За иную и злата-серебра не жаль!
- Кому и кобыла невеста… - ворчали берладники. Весна меж тем шла своим чередом. Дружина ехала прочь от вятичских болотистых лесов, спеша с севера обойти и владения Черниговских князей. Хотя сейчас было самое время поклониться Давидичам, но Иван чуял - ежели прознают в Чернигове, что он служил Ольжичу, небось по голове не погладят. А посему надо было отсидеться в сторонке, пока не станет ясно, чей верх.
Шли вдоль Оки, пока она не свернула к югу. Далее двинулись к закату. Не утерпев, раза два натыкались на боярские усадьбы, пощипывали караваны торговцев. Но весной, да ещё в распутицу мало кто рисковал выходить за порог, и добычи было мало. Такой большой ватагой прокормиться трудно.
Они не спеша ехали берегом реки, любуясь на зеленеющие леса. Деревья стали реже, откуда-то сбоку вынырнула тропа, повела мимо опушки туда, где радовали глаз пажити. Дорога вилась через поле к видневшейся на крутом берегу реки деревушке. Острые глаза Бессона первыми углядели там церковку - знать, село большое.
Тропинка нежданно-негаданно вывела прямо под копыта коней старушку в кожухе, из-под которого виднелась понёва с белыми вдовьими оборками. Оказавшись перед всадниками, старая не испугалась, а встала, опираясь на гладкую палку.
- Что встала? - резко осадил коня Мирон. - Аль не боишься, что конём замнут?
- А чего мне бояться, касатик? - старушка собрала в улыбку морщинистое личико под тёмным платом.
- Ишь, смелая, - фыркнул Мирон и вопросительно взглянул на Ивана - как поведёт себя князь.
- Откуда ты такая, баушка? - кивнул тот.
- Из деревни, касатик, - и ему, как родному, улыбнулась старушка.
- Из этой?
- Из неё самой. А шла из Берёзовки. Дочерь у меня там в замужестве, вот и ходила внучат проведать. Девятеро у меня внучат, - словоохотливо принялась объяснять старушка.
- А земля тут чья? - оборвал её Иван.
- Земля-то известно, чья - боярская, - улыбка старушки померкла. - Где ж такое бывает, чтоб земля была ничья?
Берладники тихо заворчали - мол, на Дунае вся земля свободная, - но Иван вскинул руку, заставляя их замолкнуть.
- А князь какой над вами?
- Не ведаю, милок, - по-детски застенчиво ответила старушка. - Боярин есть - то верно. А есть ли князь и какой он - не видала и не слыхала отродясь. Князья-то они далече отсюдова. К нам не заглядывают. Глушь у нас…
Иван оглянулся на своих спутников. Признаваться или нет, что он тоже княжьего рода? Но, взглянув на бородатые сумрачные лица, на разномастные кожухи и опашени, понял, что ничего не скажет.
- А река эта как зовётся? - вместо этого спросил он.
- Угра-река.
Иван выпрямился в седле, поглядел на темневшую впереди деревушку. Где-то там боярская усадьба. Спросить, что за князь над ними? Коли Ольжич - решил для себя, - свистну дружине и молодцы разгромят усадьбу.
Но обошлось. Принятый и без всяких угроз получивший стол для своих людей, Иван узнал, что вошли они в смоленские земли, прямиком ко князю Ростиславу Мстиславичу, меньшому брату Изяслава Мстиславича Киевского.
4 Лето на Руси - издавна тихая пора: мужики сидят по домам, косят сено, ждут урожая и собирают озимые. Бабы и ребятишки пропадают в лесах - по ягоды и грибы. Бояре-вотчинники забились в свои усадьбы - следят, всё ли собрано, просушено и уложено в закрома. Лишь по осени, когда жито скошено и обмолочено, можно выступать в походы. Летом боятся снимать мужика с земли в ополчение - ещё убьют ненароком, а кто тогда по осени соберёт урожай да свезёт его на двор? С одними бабами и детьми много не напасёшь.
…В тот день село Лутовиново, одно из многих княжьих сел под Мченском, жило своей жизнью. С утра развиднелось после нескольких дней непрерывных дождей, и староста Ероха с рассвета погнал мужиков на покос - заготавливать сено для княжьих лошадей. Прошлым летом знатно ополонился Владимир Давидич Черниговский в усадьбах Игоря Ольжича - досталось ему несколько сотен добрых коней. Половину из них он разослал по своим сёлам возле Мченска, остальных держал при себе в Чернигове. Смердам новая забота - три сотни жеребцов прокормить! И ячменя им посей да убери, и сена накоси. А ещё заставили конюшни ставить. Слава богу, сейчас табуны на выпасе. Но ежели не заготовить сена, староста вместе с княжьим тиуном Кабаном шкуру спустят!
По берегам Зуши-реки широкие заливные луга. После дождей трава там встала по пояс, а кое-где и выше. Было нежарко, но косцы упарились, и к полудню почти все поскидывали рубахи. Косили, идя ровным рядом, трава ложилась позади зелёными волнами с цветными искрами цветов. Работали споро, не ленясь, но поглядывали по сторонам - как бы изловчиться, да покосить и своим лошадкам немного такой травы! Смерд обычно ту траву берет на сено, которой князь и княжий тиун побрезговали, а в ней полынь не редкость.
Дошли до пологого берега и совсем уже было развернулись, чтобы идти назад, как вдруг молодой Игнашка, что первым дошёл свою полосу и с улыбкой подставлял загорелое веснушчатое лицо солнцу, замер, широко распахивая глаза. Рот его разинулся в немом крике.
- Че вылупился? - окликнул его сосед, дядька Порей.
- А вона… Глянь-ка, дядька! Пылят, - Игнашка ткнул пальцем в рощу на том берегу.
Порей обернулся - как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за рощи намётом выходят всадники. Глаз мигом сбился со счета - хотя было там всего сотни две-три, косцам показалось, что на них летят тысячи врагов.
