В сопровождении князей ехал царь по теснине — единственной дороге к ущелью и замку, чтобы найти место для привала. Обозрев разрушенную крепость, егерские князья нашли ее самым надежным местом. Их привлекли крепостные строения, которые могли защитить войска от осеннего ночного холода. Марзпетуни и сепух Ваграм выразили сомнение в безопасности ночлега. Противник мог ночью занять теснину и таким образом запереть их в ущелье. Царь был того же мнения, но, идя навстречу желанию егерских князей, решил заночевать в ущелье. Он не полагал, что враг может ночью пойти в наступление. Тайное беспокойство не покидало сепуха и Марзпетуни, недовольных решением царя.
К вечеру конница вступила в ущелье и стала подниматься к разрушенной крепости. Сюда подоспел и царь со своими и егерскими князьями. У входа в ущелье оставили сторожевой отряд, который должен был дать знать о приближении врага.
Немного спустя крепость оживилась. Повсюду замелькали огни. Воины разожгли костры и, накормив коней, закололи баранов, подаренных царем. Царь отдал приказ отметить канун битвы обильным ужином. Он пригласил к своему столу князей. Царь был в хорошем настроении и считал это предзнаменованием победы.
Прошли часы ужина и дружеских бесед. Погасли огни. Крепость погрузилась в сон. Не спали только караульные и воины, охранявшие царский шатер. Стояла глубокая тишина. Лишь изредка молчание прерывалось ржанием лошадей, доедавших свой корм.
Князю Марзпетуни не спалось. Он было задремал, но, проснувшись от ржания коней, больше не мог уснуть. Князя мучили все те же сомнения: он боялся неожиданного нападения мятежников, и не без основания. В открытом поле они были бессильны перед царскими войсками. Но в этих теснинах, среди крутых скал и пропастей, враг мог окружить царские полки и жестоко их разбить. Князь долго ворочался, наконец встал, накинул плащ и вышел из низенького домика. Езник, находившийся тут же, вскочил с места.
— Куда, господин мой? — спросил он, протирая глаза.
— Я не спокоен, Езник. Не могу спать. Хочу пройтись к ущелью, — сказал князь.
— Разреши мне следовать за тобою.
— Ты устал, ложись и отдохни. Утром у тебя будет много дела.
— Нет, господин мой, я отдохнул, разреши мне пойти с тобой.
Они вышли вместе.
Стояла холодная осенняя ночь. Луна плыла по ясному безоблачному небу, заливая серебристым светом окрестные горы, обрывы и полуразрушенные строения огромной крепости. Вокруг лежали, закутавшись в плащи, воины, положив под головы сумки и седла. Стреноженные кони щипали траву. Караульные, покачивая длинными копьями, ходили взад и вперед перед развалинами и по склону ущелья. Откуда-то издалека доносился крик филина, тревожно отзываясь в сердцах бодрствующих.
Князь и Езник неслышно пробирались мимо спящих. Никто не проснулся. Несколько человек из стражи окликнули их и, узнав Марзпетуни, почтительно приветствовали его. Миновав стан, они стали спускаться в ущелье.
— Мы отойдем далеко от стана, господин мой? — спросил Езник.
— Нет, только до выхода из ущелья, и вернемся, — ответил князь. — Я хочу посмотреть, бодрствуют ли наши караульные.
Не успел Марзпетуни договорить, как со стороны ущелья послышался конский топот.
— Что это? Не караульные ли подрались? — сказал князь, останавливаясь.
— К нам едут конные, господин мой. Кто бы это мог быть? — взволнованно сказал Езник.
В эту минуту отряд всадников стремительно влетел в ущелье.
— Это наши караульные, — встревожился князь.
— Значит, враг близко, — заметил телохранитель.
Князь бросился к всадникам и громко крикнул:
— Куда вы?
— Враг перед нами, сиятельный князь, — ответил начальник отряда, узнав Марзпетуни.
— Враг? — переспросил князь, не веря ушам.
— Да, — повторил всадник. — Его отряды уже вступили в теснину.
Марзпетуни замер на месте. Его подозрения подтвердились.
— Каким образом? Почему же вы раньше не известили нас? — спросил он после минутного молчания.
— Господин мой, на равнине мы их не видели.
— Что же они, с неба свалились?
— Верно, что с неба. Они спустились с вершины горы, закрывающей вход в ущелье.
— Надо поднять войско, господин мой, — быстро сказал Езник.
— Лишнее. Мятежники сюда не придут. Они осторожнее нас, — заметил Марзпетуни и спокойным шагом повернул к крепости.
И действительно, караульных никто не преследовал. Вероятно, остальное войско Амрама подходило на помощь передовым отрядам. Теперь Амрам мог спокойно ждать, пока противник сдастся.
Князь Геворг, дойдя до царского шатра, остановился у входа. Он не решался будить царя.
«Предсказание Севада сбылось, — подумал он. — На этот раз бог покарал виновного. Напрасно мы надеялись избежать его гнева. Он настиг нас и предал врагу».
Топот коней караульного отряда разбудил часть войска. Весть о приближении врага с быстротой молнии облетела крепость, и через несколько минут все были на ногах.
Шум разбудил царя. Тогда к нему вошел князь Геворг и сообщил неприятную весть.
— К оружию! — воскликнул царь, вскочив с места. Быстро надев шлем и опоясавшись мечом, он хотел выбежать из шатра.
— Напрасно торопишься, великий государь. Враг стоит у входа в ущелье, — спокойным голосом сказал князь.
— Что ты говоришь, князь? Ты все еще спишь, — заметил царь, видя медлительность своего соратника.
— Я не спал совсем. Я ждал этого несчастья каждую минуту.
— Какого несчастья? Нам не впервые идти в наступление.
— Нет, великий государь, но теперешнее наше местоположение…
— Пустяки! — прервал его царь. — Иди и объяви князьям, чтобы немедленно готовились к бою.
Князь Марзпетуни вышел из шатра и объявил начальникам приказ царя.
В несколько минут войско было наготове.
Но как могла наступать конница среди этих ущелий и скал?
Князья и военачальники пришли к царю на совет.
— Наступать надо сейчас же, нельзя давать противнику время для отдыха, — сказал царь князьям. — Если мы будем ждать до утра, мятежники займут горные высоты и осадят нас с двух сторон. Тогда сражаться будет гораздо труднее.
— Мы не знакомы ни с местоположением ущелья, ни с его окрестностями, — сказали егерские князья. — Мы не можем ночью идти на врага. Дождемся утра, тогда поступим так, как вы найдете нужным. Сейчас мы можем только обследовать окрестности, чтоб с рассветом начать наступление.
Князь Геворг и сепух Ваграм были того же мнения, и царь вынужден был уступить.
Было решено, что сепух Ваграм и один из егерских князей тотчас же отправятся со своими телохранителями обследовать ближайшие окрестности. Если они найдут какую-нибудь дорогу к равнине, войска покинут ущелье. В противном случае — утром сами пойдут в наступление, чтобы не быть отрезанными.
Восток только заалел, когда разведчики вернулись и сообщили царю о результатах разведки.
— Мы заперты со всех сторон, — сказал сепух. — Горы впереди нас не имеют прохода. Если даже мы откроем дорогу, разрубая кустарники, все же конница не сможет пройти, так как другой склон горы сплошь скалист. Такой же преградой являются холмы и горы, находящиеся за нами. Единственный выход из ущелья занят сейчас противником. Нам остается только поднять на вершины холмов отряды лучников и постараться беспрестанным градом стрел отогнать врага. Может быть, таким путем удастся расстроить ряды противника и прорваться на равнину.
— Но на это потребуется несколько дней, — прервал сепуха ходивший с ним на разведку егерский князь.
— Наши лучники могут продержаться на высотах целую неделю, — заметил царь. — У нас большой запас стрел.
— Да, государь, у нас большой запас стрел, но у нас нет воды, — сказал князь.
— Как нет воды?
— Это верно, — подтвердил сепух. — В окрестностях нет ни речки, ни родника. Единственная речка, откуда вчера войско набрало воды, берет начало из теснины. Противник уже отвел воду к равнине.
— Невозможно, чтобы в этих горах мы не нашли другого источника, — повторил царь.
— Мы обошли всюду, искали везде, но даже дождевой воды не нашли, — ответил егерский князь.
— Значит, мы пропали! — в один голос воскликнули егерские князья.
Царь в недоумении посмотрел вокруг.
— Что нам делать, государь? — спросил молодой князь.
— То, что велит нам долг, — ответил царь спокойно.
— Но что именно? — повторил юноша.
— Армяне в таких случаях сражаются. Не знаю, что делают егеры, — заметил царь, желая уязвить неловкого юнца.
— Ни одна конница, о государь, не сражается на горных склонах и в ущельях, — ответил предводитель егеров, желая защитить честь своих товарищей.
Царь не ответил ему и, обращаясь к князю Марзпетуни и к сепуху Ваграму, сказал:
