Рожденный в народе тюрков-кипчаков в степях Причерноморья, Бейбарс до вторжения монголов ничего не знал ни о войне, ни о рабстве. На его глазах убили родителей, а самого со многими другими перегнали на рынок рабов в Сирию. Он сменил четырех хозяев, прежде чем его купил египетский мурза и отвез в лагерь на Ниле, где собирали армию воинов-рабов. Так возникло войско мамлюков. Их вооружили, обучили военному искусству, а потом они взяли власть. Сейчас ему тридцать семь, он командует грозным полком Бари, у него много золота и есть свои рабы, но воспоминания о первом годе рабства его посещают чуть ли не ежедневно.
Бейбарс глянул на младшего атабека, руководившего охраной пленных:
— Все трофеи доставить в лагерь. Они принадлежат султану. Любого вора ждет жестокая кара. В погребальные костры пусть пойдут разбитые осадные орудия и остальное подходящее для огня.
— Да будет на то твоя воля, эмир.
Копыта коня взрыхлили малиновый от крови песок. Бейбарс направился к лагерной стоянке мамлюков, где его ожидал султан Кутуз. Все тело было как будто налито свинцом, но на сердце ощущалась легкость. В первый раз после вторжения монголов в Сирию мамлюки переломили ход событий. Теперь нетрудно будет разгромить остатки их орды, если, конечно, того пожелает султан Кутуз. Бейбарс улыбнулся. Улыбка редко появлялась на его лице и выглядела здесь чужой.
Ворота Святого Мартина, Париж
3 сентября 1260 года
Мокрые от пота волосы облепили голову. Молодой клирик на секунду остановился перевести дух, затем продолжил бег по узкому переулку. Ночной воздух наполняло зловоние человеческих испражнений и гниющих остатков пищи. Под ногами скользкая противная грязь. Он уже оступился несколько раз, едва удерживаясь на ногах, хватаясь за острые камни, торчащие из стен. Слева между домами мелькнула широкая чернота Сены. На востоке небо уже начинало светлеть, слегка озаряя башню собора Нотр-Дам, но здесь, в лабиринте припортовых улочек, по-прежнему царила ночь. Ничего, ворота Святого Мартина совсем близко. Еще чуть-чуть, и… Клирик на мгновение замер и быстро оглянулся. Никого. Тишину тревожил лишь звук его собственных шагов.
«Вот передам книгу и освобожусь. Когда колокола зазвонят к заутрене, я уже буду в пути к Руану, к новой жизни».
Он снова остановился перевести дух, прижимая к груди книгу в кожаном переплете. На другом конце из темноты возник высокий человек в сером плаще и быстро зашагал к нему. Молодой служка повернулся и побежал.
Петляя между домами, он прислушивался, надеясь уйти от преследователя. Но тот бежал за ним, быстро сокращая расстояние. Впереди вздымались городские стены. Рука крепче сжала книгу. С ней попадаться никак нельзя. Это приговор. Скорее всего смерть, в лучшем случае — тюрьма. Но если не будет улики, то еще можно спастись. Клирик рванул в узкий проход между двумя рядами лавок. У задней двери виноторговца в ряд стояли несколько бочонков. Клирик оглянулся. Шаги были слышны, но преследователь еще не показался. Служка бросил книгу за бочонки и побежал.
«Если Бог милует, то за ней можно будет вернуться и забрать. Дорогу я запомнил». Но Бог не миловал.
Далеко убежать не удалось. У мясной лавки высокий человек в потрепанном сером плаще нагнал его и грубо прижал к стене.
— Давай!
Говорящий изъяснялся на латыни с сильным акцентом, и темный цвет кожи можно было различить, несмотря на наброшенный на голову капюшон.
— Уйди от меня, безумец! — прохрипел пойманный, тщетно пытаясь вырваться.
Преследователь вытащил кинжал.
— У меня нет времени вести с тобой игру. Давай книгу.
— Не убивай меня! Будь милостив!
— Нам известно, что ты ее украл, — произнес преследователь, поднимая кинжал.
Клирик порывисто выдохнул.
— Меня заставили! Он сказал, если я не принесу книгу, то… О, Боже! — Молодой человек опустил голову и заплакал. — Я не хочу умирать!
— Кто тебя заставил?
Юноша продолжал всхлипывать.
Испустив хриплый вздох, преследователь вложил кинжал в ножны.
— Расскажи мне все, и я тебя не трону.
Молодой клирик поднял обезумевшие глаза:
— Ты следовал за мной из прицептория?
— Да.
— Значит, этот человек, Жан, у которого я… он… — Клирик замолк, по его щекам струились слезы.
— Этот человек жив.
Клирик облегченно вздохнул.
Сзади послышался неясный шум. Незнакомец в сером плаще развернулся. Ничего не увидев, он снова устремил взгляд на свою жертву.
— Отдай книгу, и мы вместе вернемся в прицепторий. Я обещаю, тебе ничего не будет. Если расскажешь правду. Для начала поведай, кто заставил тебя украсть.
Юнец долго собирался с духом, наконец открыл рот что-то сказать, но не успел. Вдалеке раздался негромкий щелчок, а следом мелодичный свист. Человек в сером плаще инстинктивно пригнулся. Секунду спустя в горло клирика вонзилась стрела, выпущенная из арбалета. Он удивленно расширил глаза и бесшумно рухнул на землю. Незнакомец быстро развернулся и успел заметить какое-то движение на крыше дома напротив. Впрочем, возможно, ему показалось. Он выругался и опустился на колени рядом с клириком. Тот слабо сучил ногами.
— Где ты оставил книгу? Скажи, где?
На губах умирающего появилась кровь. Он перестал двигать ногами, откинул голову и затих. Человек в сером снова выругался и тщательно обыскал тело убитого. Книга бесследно исчезла. Сзади послышались голоса. Он поднял голову. По переулку двигались трое в алых плащах. Городская стража.
— Эй, ты, стой на месте! — крикнул один, поднимая факел.
Человек в сером побежал.
Двое стражников бросились за ним, а один подошел к мертвому. Пламя факела осветило черную тунику с забрызганным кровью восьмиконечным крестом тамплиеров на груди.
В нескольких кварталах от этого места виноторговец Антуан де Понт-Экве сидел в своей конторке за столом, вздыхая, пытался разобраться в счетах. Услышав крики, он встал, открыл заднюю дверь, вгляделся. Безлюдный переулок. Небо над крышами побледнело, занималось утро. Голоса затихли. Смачно зевнув, Антуан начал закрывать дверь и замер. За пустыми бочонками на земле что-то лежало. Он бы ничего и не заметил, если бы на темный предмет не попал свет из комнаты. Ворча, Антуан поднял вещь, оказавшуюся книгой. Довольно толстой, аккуратно переплетенной в полированный пергамент. Надпись на обложке вытиснена золотой фольгой. Что эта надпись означает, Антуан знать не мог, но сделана книга была красиво и он не представлял, почему кто-то выбросил ее, такую дорогую на вид. На миг у Антуана мелькнула мысль положить книгу туда, где она лежала, но, виновато оглядевшись, он зашел в лавку и закрыл за собой дверь. Рассмотрев находку, поставил ее на пыльную захламленную полку под прилавком и неохотно возвратился к своим счетам. Вот приедет брат — если, конечно, этот мошенник здесь появится — и, может быть, расскажет, о чем эта книга.
Нью-Темпл, Лондон
3 сентября 1260 года
В Нью-Темпле, центре ордена тамплиеров на Британских островах, в здании капитула собрались братья для очередного посвящения в рыцари. Они сидели молча на скамьях, обратившись лицами к помосту с алтарем, перед которым на коленях, склонив голову, стоял восемнадцатилетний сержант.[2] Без туники. Голая грудь в янтарных отблесках свечей. Слабое шипящее пламя не могло, конечно, разогнать вековой мрак внутренних покоев, и потому большинство собравшихся скрывала тень. В сопровождении двух клириков на помост взошел брат-капеллан. В руке книга в кожаном переплете. Повернувшись лицом к собравшимся, он подождал, пока клирики установят на алтарь священные сосуды. Затем они отступили за алтарь, где стояли два рыцаря в длинных белых мантиях с красными восьмиконечными крестами на груди и спине, и брат-капеллан начал.
— Ессе quam bonum et quam jocundum habitare in unum.[3]
— Amen, — хором отозвались братья-тамплиеры.
Брат-капеллан окинул их внимательным взглядом.
— Во имя Господа нашего Иисуса Христа и Пресвятой Девы Марии я приветствую вас, мои братья. Вы собрались здесь для святого обряда, так давайте же его вместе продолжим. — Он перевел глаза на коленопреклоненного юношу. — С какой целью ты пришел сюда?
Сержант напрягся, вспоминая слова, которые следовало произнести. Он учил их накануне всю ночь.
— Я пришел, чтобы отдать братству свои тело и душу.
— Во чье имя ты отдаешь себя?
— Во имя Господа и во имя Гуго де Пейна, основателя нашего священного ордена, который, отказавшись от жизни в грехе и тьме, ушел от мирской суеты и… — сержант замолк с колотящимся сердцем, — и, облачившись в плащ с крестом, совершил паломничество к Заморским территориям, где стоял против неверных огнем и мечом; который, вернувшись, поклялся охранять всех пилигримов-христиан на их пути к Святой земле.
