как очень много раз бывало совсем на оборот. Они вставали на сторону осужденного, защищая его. Иногда вымаливали его прощения. Но сейчас… он приказала отвести Иисуса в закрытый двор.
Это уже был классический римский двор. Вокруг здание украшали арки, колони. А в середине был устроен фонтан.
Пилат провел Иисуса, а сам сел на край фонтана. Он с интересом разглядывал узника. Еще, будучи в своем дворце в Кесарии, правитель слышал о нем как о добром и умном человеке. Пилата удивляло то, как люди, которые еще совсем недавно так восхищались им — сегодня все успели отвернуться.
Иисус стоял молча. Тогда, чтобы начать с чего-то, или же услышать что-то правитель начал:
— Ну что же … Скажи мне, почему от тебя отрекается собственный народ?
Но Иисус продолжал молчать.
— Молчим. Понимаю — продолжал прокуратор — Но, ты наверное знаешь, кто я. И то, что я имею власть над тобою. А так же и власть отпустить тебя. Или наказать.
— Твоя власть позволенная Тем, Кто послал меня. Иначе не было бы никакой твоей власти.
Эти слова задели Пилата. Он даже несколько минут поразмышлял над чем-то. о чем он думал когда, никто не мог сказать. Ну было заметно, что он очень чем-то обеспокоен. Потом Пилат встал, подошел к фонтану и долго смотрел в воду. А после спросил:
— Вот скажи мне, Галилеянин, что ты проповедуешь людям?
— Правду.
— Правду? — переспросил, иронизируя Пилат — О да, конечно, правду. А что такое, правда?
— Я и есть правда, путь и жизнь — ответил Иисус.
Тогда Пилат встал и пошел прочь.
Наконец он вернулся к толпе. Там уже снова было шумно. Слышно было крики. А среди толпы начинались заварушки, которые очень быстро перерастают в нечто больше. И только увидев правителя, они немного успокоились.
— Я не вижу никакой вины в этом человеке, чтобы его казнить. Но так как он родом из Галилеи, то лучше идите к Антипе. Пусть он разбирается с этим. Мне то что!? — и он приказывает выгнать их всех за пределы двора.
Так толпа ухода от Пилата, направляется к другому дворцу Ирода Великого. Того самого Ирода, которого они так боялись при жизни. Но сейчас от былой могущественности остались только воспоминания.
**********
Сам же Антипа 9 не имел никакой власти, ни какого авторитета, а также поддержки от народа. Он был воспитанником римской культуры. А в Иерусалим приезжал только иногда, чтобы показаться всем на глаза, как, мол, но чтит религиозные традиции народа.
Это был мужчина лет тридцати-пяти — сорока, среднего роста, с опухлым от вечных пьянок лицом, маленькими глазами и большим орлиным носом. Он так же слышал о человеке из Назарета 10. Но никогда его не видел.
Антипа в тот момент только что в стал и позавтракав, приказал привести к нему Иисуса. Уж очень он хотел увидеть какое-то чудо.
Но поглядев искоса на узника, спросил:
— О, это ты, тот, о ком говорят люди?
Но в ответ не услышал ни слова.
— Что же — продолжал Антипа — Не хочешь, ну и не надо. Но я слышал, что ты творишь чудеса. Так сделай и мне хоть какое-нибудь. Ну хотя бы самое малое.… Ну совсем немножко… Ну!
Но ответа он не услышал. И это очень обеспокоило етнарха. Уж очень-то он боялся, что Иисус может быть возвратившимся к жизни Иваном, о смерти которого он хорошо помнил.
— Ну что же… если ты не хочешь говорить со мной… Заберите его! Пошли все вон! И вообще, скоро Пасха. А я как праведный иудей хочу встретить ее чистым. А вы пришли ко мне и хотите чтобы я казнил этого человека. Так идите с ним к Пилату. Он правитель, пусть и разбирается.
— Да государь — расплывался в поклонах Кайафа — Но понимаешь, он назвал себя сыном Бога. Нашего бога!
Услышав эти слова, Антипа, пожелал поскорее от них избавится. Он стал ходить по комнате и что-то бурчал себе под нос, разводил руками. А тогда крикнул:
— А вы, значить, хотите убить его моими руками! Нет, делайте это сами! Идите, идите к Пилату, к кому угодно. Но только убирайтесь от сюда. И больше не приходите. Вон!
— Ну что ж, придется, все-таки вернутся к Пилату — проворчал Кайафа — Видите же, что от этого никакого толка. Может, по пути, что-нибудь придумаем.
*********
Город уже начинал отходить ото сна. На улицах уже появилось много людей. Но при все этом странно было не заметить большую толпу людей, которая шла от дома Тетрарха и направлялась, по всей видимости, к Пилату. Во главе этой толпы шли первосвященники. Они общались о чем-то меж собою. Со всего было понятно, что разговор был очень напряженным.
К этой толпе начали присоединяться люди. И очень скоро толпа стала большой. Между людьми сразу же нашлись те, кто был отрыто, настроен против Иисуса. Они предлагали забросать его камнями (по обычаю Моисея). Но Кайафа почему-то был против:
— Нет! Мы не можем допустить никаких самоуправств — сказал он — Или же вы позабыли, какие он толпы собирал. Подумайте, что о нас скажут люди! Это же не какую-то проститутку забросать камнями. И никто не вспомнит. А если еще если прознают Галилеяне! Что тогда!?
— Что ж тогда делать? — спросили двое других, которые шли рядом — А если Пилат не захочет его убить? Как тогда мы станем выглядеть перед народом?
— Вот поэтому надо переубедить во что бы то не стало. Пусть Пилат сам его осудит! Тогда ы мы будем ни при чем. И выйдет, что он нарушил римский закон. И конечно же, понес справедливое наказание.
А тем временем Пилат сидел у себя во дворце, в твердыне Антония, в этом самом уютном месте во всем этом городе. Оно было построено в свое время еще Антиохом. Пилат наслаждался покоем, который царил утром в городе.
— Что-то уж очень тихо в городе — сказал Пилат своему сотнику — Возможно. Наконец этот
