— Ага! — сказал принц. — Здесь есть неподалеку люди. По крайней мере я могу хоть спросить дорогу… Эй! Эй! Сюда, товарищи!
Но никто не ответил на окрик принца, никакого движения не было заметно в чаще леса, никто не появлялся. Молодой человек крикнул уже во весь голос:
— Алло! Эй! Золотой тому, кто укажет мне дорогу! Я жду!
Ничто не шелохнулось. Принц нахмурился. Наступила ночь. Лес окружал его со всех сторон. Он не знал даже, откуда, с какой стороны приехал сюда. Занятый своими мыслями, он не замечал дороги. Дело было плохо.
Провести ночь в этом лесу, пользовавшемся плохой репутацией, служившем верным убежищем множеству бродяг, преследуемых полицией, было далеко не завидным делом. Конечно, во время своих скитаний принцу случалось встречать и более серьезные приключения, грозившие еще большей опасностью, но в этот злополучный день еще это неприятное обстоятельство было ему чересчур тягостно. Он печально пустил свою лошадь далее, наугад, полагаясь на свою счастливую звезду, чтобы выбраться на дорогу.
Он ехал уже с полчаса; становилось все темнее. Ничего не попадалось навстречу. Только серые зайцы разбегались при его появлении да рыженькие лани останавливались на краю дороги, с недоумением, но без всякого испуга глядя на него. Один раз даже крупный кабан угрюмо перебежал дорогу под самым носом у лошади, что заставило ее пугливо шарахнуться в сторону, а Гранлиса — громко выбраниться.
— Однако провести ночь в этом лесу! — проворчал он. — Становится совсем темно. И все из-за этих Иммармонов, мужского или женского рода?
Неожиданно позади него раздался топот двух, а может быть, и трех лошадей.
«Наконец-то выход из этого положения или хоть развлечение! — подумал принц, пробуя, легко ли вынимается из ножен его шпага, причем заметил про себя. — Как видно, шпага императора не любит терять даром время!»
Всадники приближались.
«Может быть, это — те самые, которые не ответили давеча на мой зов!» — подумал Людовик и решил удвоить осторожность.
Он поставил лошадь под дерево и выпрямился в седле с грозным видом. Если бы не мундир, то его самого можно было бы принять за разбойника, подстерегающего свою добычу. Эта мысль заставила его улыбнуться.
Наконец показались три рослых молодца на крепких лошадях. При виде Гранлиса они поехали шагом.
Разглядывая их лица, он не мог определить, кто они; он только видел, что это наполовину крестьяне, наполовину горожане и, по-видимому, без всякого оружия. Один, казалось, был лет пятидесяти пяти, с густой черной бородой; двоим другим было около тридцати лет.
— Здравствуйте, господин офицер! — заговорил старший. — Чудесный вечер, прекрасный вечер, не правда ли?
— Я заблудился и мне не до вечера, — сказал Гранлис. — Не знаете ли вы здесь какой-нибудь гостиницы, где можно было бы поесть, не отравившись, и уснуть, чтобы не ели блохи?
Трое всадников рассмеялись над оригинальностью вопроса.
— Следуйте за нами, если наше общество вам не противно. Мы сами едем в гостиницу в Ретонде; кушанья там удобоваримые, а спящих там никто не ест.
— Хорошо, — сказал принц, принимая предложение за неимением иного средства избежать ночевки в лесу, — едем!
Он поехал рядом со старшим всадником, и все трое углубились в лес. Сумрак спустился кругом под темными ветвями, хотя на небе показалась бледная луна. Ехали молча; говорить, казалось, было не о чем. Младшие всадники ехали позади, не раскрывая рта; насколько Гранлис мог видеть, у них был довольной угрюмый вид.
— Красивая у вас форма, — заговорил старик, — только я не видывал такой. Позвольте спросить, какого вы полка?
— Я — поручик дворянского полка Тур д’Оверна, — не колеблясь ответил принц, несмотря на недоверие к своим спутникам, которое начал ощущать в душе.
— Поздравляю, — поклонился старик, — да, я слышал об этой новинке. Там все офицеры дворяне, кажется?
— Да, все или почти все: есть два-три разночинца с большим состоянием, — небрежно сказал принц.
— По вашему тону можно заключить, что вы не принадлежите к ним? Не правда ли, я не ошибаюсь?
— Конечно, нет! — опрометчиво воскликнул принц, не замечая, что его искусно подвергают допросу, а он отвечает.
— А между тем вы служите императору! — раздался резкий голос позади.
Принц удивленно обернулся, задетый этим замечанием, и гордо сказал:
— Что вам за дело? Ведь я не спрашиваю вас, кто вы и кому служите?
Один из младших всадников хотел уже ответить резкостью, но старший прервал готовую вспыхнуть ссору:
— Молчи, Эмери! Этот дворянин прав; его поведение нас не касается. Каждый имеет свои понятия — дурные или хорошие, вот и все!
Он закончил свою фразу усмешкой, не понравившейся Гранлису.
Может быть, принц высказал бы свое мнение по этому поводу, но старик продолжал приветливым тоном:
— Это мои сыновья, Эмери и Рауль Леконты. Я торговец лесом Леконт; мы едем по своим делам, по части рубки деревьев…
— Лучше рубить деревья, чем отнимать кошельки, — дерзко заметил Гранлис. — Должен сознаться, что давеча вы показались мне в темноте очень подозрительными…
— Спасибо, — проворчал Эмери.
— Благодарю покорно! — буркнул Рауль, в первый раз подавший голос.
Леконт рассмеялся громко, но не совсем естественно.
— Что же делать? — сказал он. — Нельзя надевать в путь праздничное платье. Да мы, сельские жители, не очень-то заботимся о туалете, правду сказать…
Они выехали на площадку, где стоял деревянный крест, укрепленный кучей камней. У подножия его лежали два человека, мертвые или спавшие крепким сном. Однако при приближении путников один из них приподнялся, потянулся, как после долгого сна, и отдал низкий поклон всадникам.
— Добрый вечер тем, кто в пути! — произнес он.
— Добрая ночь тем, кто спит! — сейчас же ответил Леконт.
— Ветрено на дороге!
— А под деревьями темно! — последовал ответ.
— Ступайте с миром!
— Благодарим.
Всадники проехали мимо. Второй спавший не тронулся с места.
— Вы знаете этих людей? — резко спросил принц старика.
— Я? Совсем не знаю.
— В самом деле?! Ваш разговор удивительно походил на обмен условленным паролем.
— Почему вы знаете? Вы были на войне? — спросил Рауль.
— Нет, — живо ответил принц, — но ее вели из-за меня…
— Что это значит? — спросил Эмери, но не получил ответа.
Впереди показались блестевшая при лунном свете река Энн, темневший через нее мост, а на том берегу мелькали огни в окнах дома.
— Вот гостиница! — сказал Леконт, указывая своей палкой на низкое строение, едва обрисовавшееся на той стороне.
Копыта лошадей застучали по доскам моста. Все замолчали, погруженные в свои мысли.
Перед гостиницей «Великий монарх» всадники сошли на землю и отдали своих лошадей подбежавшим слугам.
Войдя в первый зал, Леконт сделал знак хозяину и поспешно предупредил его.
— Мы встретили дорогой этого господина, который желает поужинать и ночевать здесь. Я хвалил ему вашу гостиницу, не осрамитесь.
— Постараюсь, чтобы господин был доволен, — поклонился трактирщик, открывая перед Гранлисом дверь в соседнюю комнату.
Его спутники молча раскланялись и прошли в другое помещение, в другую сторону здания. Принц посмотрел им вслед и пробормотал:
— Черт их знает, все они похожи на заговорщиков, и мое присутствие здесь, да еще в этом мундире, совершенно неуместно. Здесь что-то готовится как будто… Я попал не вовремя. А может быть, это роялисты, верные подданные, партизаны… Ах, Полина! Какую роль ты заставляешь меня играть!
Трактирщик, почтительно склонившись, ожидал приказаний.
— Как вас зовут? — спросил принц.
— Мартин, к вашим услугам, господин офицер!
— Так вот, Мартин, дайте мне, что у вас есть лучшего — лучшие кушанья, лучшие вина; не жалейте издержек. Я полагаюсь на вас…
— Вы будете довольны, — повторил тот, выходя из комнаты.
Гранлис сел за небольшой столик и с любопытством осмотрелся кругом. Комната была невелика и почти квадратная, стояли четыре стола, на каждом были по два прибора. По стенам в рамках красного дерева висели старинные, вышедшие из моды гравюры, напомнившие принцу добрые старые времена.
Он отстегнул свою шпагу, положил ее около себя на ближний стул, повесил шляпу на вешалку и спокойно сел снова. В ожидании ужина он барабанил пальцами по столу, напевая мотив собственного сочинения. Но скоро он замолк и стал внимательно прислушиваться: снаружи, вне этой затерянной в глуши гостиницы, на берегу реки, происходило какое-то странное движение. Несколько всадников подъехали один за другим, потом раздался грохот большой кареты, запряженной двумя сильными лошадьми.
Принц встал и подошел к окну, но оно выходило на реку, а движение слышалось по ту сторону дома, во дворе.
