Алексей – это глыба. Знания, которыми он обладал, были уникальны. Я по сравнению с ним – жалкий дилетант. А его товарищ, Саша Коридзе, ему не только не уступал, но часто даже превосходил. Почему их больше нет? Почему Коридзе первым ушёл из мира людей, став отшельником мыса Айя? И что значит его уход? Продолжение ли это исследовательской работы, но уже иными, духовными методами? Или таким образом он выразил свой протест современной цивилизации, с деформированным развитием которой не был согласен в принципе. А быть может, он отдал людям всё, что мог, и не осталось больше ничего, что может его держать здесь?
Но в принципе, так же поступил и Алексей. Он тоже ушёл, унося с собой в бездну моря свои глобальные знания о прошлом. Может быть, дело в самих знаниях? В абсолютной несовместимости известного им с той действительностью, в которой приходилось существовать. Груз этих тайн раздавил этих двух исследователей, которые, как ни старались, не смогли «вписать» древние тайны в обыденность каждого дня. Или – изменить эту действительность, «подтянув» её к тем идеям, которые сами принимали как единственно возможные.
Именно в этом мне видится крах этих людей, усилия которых были потрачены впустую. Никто не принял и не оценил ими сделанное. А мир остался таким, каким был раньше, если не стал хуже.
Конечно, я допускаю, что мои размышления могут быть и ошибочными. Но, честное слово, если они верны, очень мне не хотелось бы оказаться на месте этих людей и пройти их путь до конца.
Лишь теперь мне стало ясно, каковой будет моя книга. Это нечто похожее на исповедь, но не мою. И не Алексея. А исповедь Крыма о своём прошлом. Исповедь тех, кто когда-то жил здесь и сотворил Крым таким, каким мы его знаем – с тайнами, с заблуждениями, с той действительностью, с которой тяжело примириться. Но в ней приходится жить, любить, быть счастливым и умирать.
Сначала я назвал эту книгу «Магия чаира». Во-первых, потому что в чаире я познакомился с Алексеем. А во-вторых, через чаиры, их суть и назначение мы с Алексеем сумели увидеть прошлое и настоящее нашей цивилизации и даже чуть-чуть заглянули в будущее. Но главное – чаиры меня очаровали! И это не тавтология, не созвучие слов. Это их естественное влияние на людей.
Можно смело сказать, что очарование чаирами носит мистический характер. Здесь явно присутствует магия, волшебство, чародейство. Противостоять ему трудно, да и незачем. А вот понять – целая наука. Не скажу, что я познал эту науку, но кое в чём разобрался. И это уже совсем неплохо! По крайней мере, для меня самого.
Что более «магично» – чаиры или духовные системы, которые находятся в Крыму? Я не знаю. Но если бы удалось ответить на этот вопрос, то тогда можно было бы определить истоки здешней магии. Чаиры влияют на духовные системы или наоборот? Что из них первично? Или они возникли в одно и то же время?
Главное, я твёрдо знаю – Крым благодаря своим «паранормальным» особенностям входит в число самых влиятельных мест на Земле. Возможно, здесь находится «центр управления» человеческой цивилизацией и судьбы будущих поколений творятся уже сейчас и здесь.
Один из разделов этой книги я назвал «Древние корни Крыма». В нём идёт речь о топонимике, то есть о географических названиях полуострова. Конечно, меня интересовали не современные имена населённых пунктов, а также гор и рек, а те, что дошли к нам из прошлого. Казалось бы, что они могут рассказать нам нового? Всё хорошо известно, давно исследовано и расставлено по полочкам.
Но не будем делать преждевременные выводы. Опыт с самим названием «чаир», когда мне (точнее – нам!) удалось расшифровать древнюю этимологию этого слова, подсказывает, в каком направлении следует вести поиск. С чаира и начнём.
Напомню, что нам удалось «препарировать» это сложное древнее слово, выявив тот первоначальный корень, от которого оно пошло. Я уже писал об этом: «чаир» значит «отчий вир» (отча + вир). Не буду на этом останавливаться, чтобы не повторяться. Добавлю лишь, что «чаир» я вывожу из этимологии древнерусских слов, а не восточных, в первую очередь татарских, что принципиально важно помнить. Ибо такой же подход я буду применять и при исследовании других древнейших названий и понятий, связанных с топонимикой Крыма.
Хочу сказать несколько слов о таком термине как «кермен». Так называются некоторые горные плато, на которых были (возможно, уже не сохранились) крепости. Тепи-Кермен, Эски-Кермен – самые наглядные названия. Я уже однажды достаточно подробно распространялся по данному поводу. Нет нужды повторяться. Я сделаю лишь основной вывод: древнерусское «кремль» (крепость) произошло от «кремень» (твердыня), «крома» (окормаляющая, охраняющая). «Кермен» – это производная от «Крома» (Кремль). Иными словами, у «кермен» и «кремль» – один отец, это «крома» (Крым). Не исключено, что первые кромы (кремли, кермены) возникли именно на возвышенностях и горных плато. А прообразом у них была первейшая крепость (крома) на плато Бойко. Могло быть так? Вполне.
По крайней мере, предпосылок для этого более чем достаточно. До сих пор массив Бойко со своими пятью вершинами очень похож на неприступную твердыню.
Типичная крепость, иными словами – кремль. Попробуй возьми такую…
Но в древности в смысл «крома» (кремль) вкладывалось не только охранение, защита или владычество над другими, не живущими в пределах кремля народами. В кремле (кроме) жил Тор (Тар, Таргитай), который был торителем путей (прокладывающим пути). Для живущих рядом с ним современников он был богом. А возможно – таковым являлся по существу. И естественно, для них кремль (кром) был местом, где жил небожитель, который управлял людьми, что выражалось словом: кром (окормление) во всех его значениях.
Кстати, именно это значение кремля, как крепости, в которой жил царь (князь, воевода, властитель), который владел (окормлял) близлежащими землями (народами, странами), сохранилось именно на Руси. Почему? Может быть, потому, что изначальный смысл был им близок и понятен и они знали об определяющем значении слова «Крым», выросшего из древнего корня «кром».
Здесь необходимо сделать небольшое отступление в сторону чаиров (отчий вир, вотчина). Кремль был той наследуемой вотчиной, в которой наследуемое по роду право было превалирующим. Ибо речь шла о божественной династии. В определении же «кермен» речь идёт лишь о крепости и не более того. Первичное значение, несущее окормляющее начало, здесь затушёвано. Остались лишь значения охраны и убежища. Крепость приобрела утилитарное назначение, и не более. О чём это говорит? О вторичном, примитивном использовании данного укрепления. А первая, «божественная» функция была забыта. Либо о ней и вовсе не знали те, кто использовал данный термин (кермен).
Вывод здесь очевиден. Хотя «кремль» и «кермен» являются родными братьями, но первый из них старше и ещё хорошо помнит своего отца (крома). Второй же появился позже, поэтому застал крепости на вершинах гор как функционирующие единицы, даже не догадываясь, что в глубинах времени скрыт их истинный образец – кром на плато Бойко. Не говорит ли это о том, что русы свой кремль ведут с более древних времён, чем поселившиеся в Крыму татары, греки и иные народы, для которых он стал лишь керменом, лишённым привычной, божественной природы?
Ещё несколько слов о чаирах. Точнее о том, первом, который произрастал благодаря стараниям Таргитая на плато Бойко. Я говорил, что это слово раскладывается на «отчий вир». Под второй частью (вир) подразумевается не только «взрыв» цветения чаира весной, но и нечто иное. Вир – это вихрь, это вращение, это воронка. Кроме всего прочего – это принцип функционировании портала. А данное слово напрямую связано со своим «укороченным» собратом – «порт». Которое, в свою очередь, связано с «форт». А от него до фотеции (фортеции) – один шаг. Мы снова выходим к пониманию данного места как крепости, но теперь наделённой способностью быть и порталом (входом в иные миры). Явно, что подобных крепостей (кром) не может быть много. Просто первая послужила прообразом для других.
В любом случае всё фокусируется на одном месте, откуда произошли и чаиры, и кремли, и где божественное начало проявлено наиболее сильно.
Впервые обращаясь к теме массива Бойко в своей книге «Замок воина», я отмечал, что, возможно, само название нашего полуострова – Крым, напрямую происходит от «кром» (крепость, кремль), а не от Перекопа (крепости-вала). Вроде бы и мелкое отступление от привычных представлений, но оно уводит нас сразу на много веков вглубь истории этой земли, помогая увидеть его древнерусскую основу, а не вторично используемые названия, лишённые привычного, глубинного смысла.
Наверное, надо упомянуть о главной доминанте полуострова – самой высокой вершине Крымских гор – Роман-Коше. В этом названии явно угадывается связь с «крома» и «крым». Вполне допустимо, что такое созвучие не случайно. На вершине этой горы вполне могла быть в древности сторожевая крепость, связанная с кромом (кремлём) на массиве Бойко. Кстати, и находятся они недалеко друг от друга.
