заканчивалась летняя навигация, здесь и так было малолюдно.
Увидев эмирского наиба, смотритель поспешил навстречу.
– Конечно же, никто ничего не видел и не слышал, – недовольно отмахнулся от него Злат. – Никого постороннего не заметили. Зато кругом ворота, заборы, охрана. Базарный ряд, а не пристань! – Смотритель пытался возразить, но наиб не стал слушать. – Опроси своих людей, если кто что подозрительное заметил, пришли ко мне. А пока не мельтеши.
Внутри конторы было холодно и грязно. Через проем сорванной двери задувала дождевая влага.
– У тебя даже печки нет?
– Зачем? До самой весны кораблей не будет. Жизнь на пристани станет теплиться только при складах. Я на зиму в лавку на базаре перехожу. Ничего! Сейчас жаровню с углями принесут. А дверь пока войлоком завесят.
Злат внимательно осмотрел сломанную дверь:
– Долго возились. Пилили, чтобы не шуметь. Сразу видна опытная рука. Посмотрел, что пропало?
– Кроме ларца с бумагами, ничего.
– А деньги?
– Они в большом сундуке. – Касриэль любовно похлопал по крышке. – Кованый, железный. Такой сломать нелегко, тем более без шума. Да и унести трудно. Его с места даже сдвинуть – нужно троих. Кроме того, денег в нем немного. У хорошего менялы средства все в бумагах. Работают.
– Так они все средства твои унесли?
– Мои бумаги надежно спрятаны в потайном месте. Где ни воры, ни, главное, пожар или вода их не достанут. Здесь только то, что понадобится в ближайшее время.
Внесли большую жаровню с горящими углями, проем закрыли войлоком. Сразу потеплело и стало по-домашнему уютно.
– Бумаги в ларце больших денег стоят?
– Немалых… – вздохнул Касриэль. – Вот только проку в них похитителям никакого. Они все именные. Гроша ломаного чужому человеку по ним никто не заплатит. Да еще и страже сдадут.
– Значит, не за деньгами приходили. По всему получается, как раз за тем письмом.
– Эх! – в сердцах ударил себя по колену молодой нукер. – Жалко, ты вчера его нам не отдал!
– Если бы ты не поднял шум и не устроил переполоха, сейчас бы уже скакал с ним в сумке к ставке Могул-Буги, – наставительно напомнил Злат. – Теперь вот сиди у пустого корыта и нюхай остывший след.
– Ты говорил, что у тебя в ларце были только бумаги, которые могли скоро понадобиться, – вспомнил молча пригревшийся у жаровни Илгизар. – То самое письмо тоже?
Меняла кивнул:
– Хотел продать его одному купцу из Крыма. Тот как раз часто с львовскими дело имеет. Ему деньги по этому письму сподручнее получить.
– Тебе самому в этом письме ничего странным не показалось? Необычным или подозрительным?
Касриэль задумался:
– Письмо написано в Праге. А расплатиться по нему должен купец из Львова. Проще было сразу письмо на этого купца выписать, ведь человек из тех краев приехал. Но письмо попало ко мне напрямую. Купец получит его от моих партнеров в Крыму, куда я его перешлю. А сам получит по нему деньги, только когда отвезет его в Прагу. Это сделано с одной целью: чтобы до поры до времени никто ничего не знал.
– Чего не знал?
– Не знал, кто и где по этому письму деньги получит. Чтобы знали про это только те, кто письмо писал и кто его повез.
– Могул-Буга все-таки про это узнал. Не из Праги же?
Все посмотрели на Сулеймана.
– Тебе хозяин что говорил? Вспомни как следует.
– Сто раз уже повторял! Поезжай, сказал, срочно в Сарай, найди там еврея Касриэля, менялу с Красной пристани. Он получил тайное послание от врагов хана из Венгрии. Доставь его с этим письмом ко мне.
– Срочно. Когда дело было?
– Позавчера вечером. Мы сразу в ночь и поскакали.
– А ты, Касриэль, когда это письмо получил?
– Назад тому с месяц.
– Думаю, вряд ли Могул-Буга Чехию с Венгрией перепутал. Скорее всего, ему так и сказали. Осталось узнать кто. Ты про письмо кому говорил?
– Никому. Только тому купцу из Крыма. Три дня назад. На следующий день была суббота, потом Рош ха-Шана – Новый год, значит. Условились на понедельник. Как раз сегодня.
– Иди к смотрителю и узнай, приходил или нет. Если не приходил, жди до вечера. Тебе все равно дверь чинить. Потом дашь мне знать. На всякий случай составь опись похищенного. Мало ли… Нам здесь больше делать нечего. Что делать будем? – обратился наиб к своим юным спутникам.
– Этот самый купец письмо и украл! – взял быка за рога посланец Могул-Буги. И кивнул на Илгизара. – Правильно он говорит.
– Разве я сказал, что письмо украл купец? Я только спросил, почему Касриэль держал его в конторе.
– Тем самым указав конец ниточки, которая привела к купцу, – напомнил Злат. – Так что Сулейман, по большому счету, прав. Просто он, как всегда, торопится и пропускает неважные, на его взгляд, промежуточные звенья. Познакомьтесь. Это Илгизар. Он учится в медресе, а в свободное время исполняет при мне обязанности писца. Мой верный помощник. А это Сулейман. – Наиб улыбнулся. – Хотя он еле вспомнил это имя, которое получил от имама, превращаясь в правоверного мусульманина. В ставке Могул-Буги его, поди, никогда и не слышали. Ты кем был у эмира? Простым нукером?
– Стремянным! – гордо подбоченился юноша.
– Хорошее начало. Тем более что твой эмир скоро пойдет в гору. – Злат добавил: – Если не оступится где на неверном пути власти. – Эта мысль наложила тень грусти на чело наиба. – Мудрые говорят: имя есть знак. Коли так получилось, что под своим родовым именем ты попал в этом городе в беду, не будем его произносить, чтобы не окликать судьбу. Сарай позвал тебя мусульманским именем, пусть оно принесет тебе удачу среди его улиц.
Юноши молча пожали друг другу руки.
– Теперь мы должны решить, что нам делать дальше? Что тебе, Илгизар, говорит наука неверных аль-Джебра мудрого аль-Хорезми? Вычислять неизвестное через известное?
Польщенный возможностью оказаться в главной роли, юноша важно приосанился:
– Давайте перечислим известное. – Он выставил руку, приготовившись загибать пальцы. – Откуда начнем?
– Давай прямо отсюда, где сидим.
– Значит, с письма. Что мы про все это знаем? Некий человек привез его из Праги. Приняв все меры предосторожности, чтобы об этом никто не узнал. Почему и от кого он таился? В Сарае об этом письме знали только Касриэль и тот самый купец. А на следующий день, после того как о нем узнал купец, кто-то подал весточку Могул-Буге. Зачем? И почему именно Могул-Буге? Эмир принял весть очень близко к сердцу и сразу постарался завладеть этим письмом. Думаю, он хотел таким образом добраться до посланца. – Илгизар сделал паузу и разжал пальцы, со значительным видом оглядев собеседников. – Теперь самое
