глаза, ответил я.
— Вас срочно вызывают в штаб полка, к полковнику Зубову. Мне велено вас сопроводить.
— К полковнику Зубову? Это еще кто такой? — недоуменно спросил я.
— Это наш новый начальник особого отдела полка! — ответил рядовой.
— Понял. Сейчас только оденусь! — сказал я и закрыл дверь.
Подойдя к умывальнику, я догадывался, в чем дело. Умывшись, я привел себя в порядок, надел ватник, вышел из хаты и проследовал за красноармейцем.
Погода стояла чудесная. Пасмурная, безветренная, погода уходящего года, была изумительной. Прибыв в расположение, я увидел знакомое лицо. Офицер, с золотыми погонами в форме НКВД, с орденами на груди, поправляя свои круглые очки, осмотрел меня с ног до головы.
— Здравия желаю, товарищ полковник! Гвардии младший лейтенант Петровский по вашему распоряжению прибыл! — отдав воинское приветствие, рапортовал я.
— Петровский? Мы с вами, по-моему, где-то встречались?
— Так точно, товарищ полковник! Встречались! — ответил я.
— Ну, вот и свела нас дорожка снова. Берите стул, присаживаетесь. Сейчас очень долгий разговор будет! — сказал протяжно Зубов, доставая пачку «Герцеговины» и бросил на стол.
Сняв свой потрепанный ватник, я бросил его на лавку и присел за стол. В кабинете кроме нас двоих никого не было. Зубов листая моё личное дело, начинал допрос:
— Я смотрю, вы прям чуть ли не герой! Доросли до командира! Звания, награды не по годам. А за что, спрашивается? Вы ведь еще не ответили за тот свой проступок!
— Я за тот свой проступок, гражданин полковник, под Москвой немца бил. И все эти звания и награды я заслужил в бою! И по какому праву вообще, вы меня вызвали, гражданин полковник?
— Да по такому! Мне доложили, что вы вчера в погреб наведывались к власовцам? К кому спрашивается? Ни к Денисенко ли?
— Ну, а если и к нему, то в чем дело?
— А дело в том, что он сегодня утром был найден мертвым! А рядом с его телом, мы обнаружили пистолет ТТ, без обоймы. Вот он (показывая его мне, завернутое в тряпку оружие). И меня распирает спросить, зачем ты, сукин сын дал ему возможность избежать наказания, а? Ты знаешь, что за пособничество врагу, я имею право… ну, впрочем, ты в курсе! — перешел он вдруг на «ты», и интонации его резко погрубели.
— Знакомые фразы летят, прямо как в старые добрые времена, гражданин Зубов! — усмехнулся я, закуривая его папиросы.
— Ничего, на твой век хватит! Так с какой целью, ты помог своему дружку? Пожалел? Ты отдавал себе вообще отчет, что за такое тебя под трибунал отдадут?
Громко выдыхая дым изо рта, я ответил:
— Я вам, гражданин Зубов одно скажу! Ты каким был, таким и остался! А тот власовец, и не друг мне вовсе, просто учились вместе. И дорожки наши разошлись!
Полковник, глядя на меня с призрением, улыбался:
— Все, лейтенант! Оборвалась твоя дорожка! Сейчас приедет машина, и поедем мы в управление! Там будем беседовать по-другому с тобой!
— Я тебя не боюсь, полковник! Мы проходили эту «школу». Несмотря на свой возраст, я много раз ходил под смертью.
— Ну, вот и ладушки! — сказал Зубов, снимая трубку с телефонного аппарата:
— Машину к штабу, и конвоира!
Я докурил папиросу, расстегнул портупею, бросил ему на стол, сказал:
— Мне казалось, что мы больше не увидимся с тобой гражданин полковник? Когда тебя сменил Яковлев я подумал, что с тобой что-нибудь случилось! А то сидишь в тепле при штабе в тылу, пока мы там кровь проливали, ты ордена да медали себе вешал за шпионов. Я даже не удивлюсь, если ты из-за меня будешь сверлить очередную дырочку в кителе.
— Ты говори, говори! На срок ты уже наговорил! Давай снимай свои награды и клади рядом. Чувствую, они тебе больше не пригодятся! — продолжал ухмыляться Зубов.
— А вот награды не ты мне давал, не тебе и снимать их! Я за них кровь проливал, в отличие от некоторых! — сменив ухмылку на дерзость, сказал я.
— Ну, хорошо! Там снимут! О, а вот и машина подъехала! Очень кстати! Давай руки за спину и вперед навстречу с прекрасным! — доставая свой именной наган, пригрозил он мне.
— Есть гражданин полковник госбезопасности!
На улице мороз. Я вышел в одной гимнастерке, руки за спиной. До машины меня сопровождал конвоир с автоматом. Оглянувшись по сторонам, я мысленно попрощался со своим экипажем. Сев на заднее сиденье фронтовой «М-ки» меня увезли в Киев в управление НКВД. По заснеженной дороге мы мчались в город. Зубов сидел впереди и насвистывал себе под нос песню: «Эх, путь-дорожка, фронтовая!»
Перебивая его, я спросил:
— Сладко поете, гражданин полковник! Что меня ждет, если это конечно ни тайны следствия?
— А, это как вести себя будешь! Либо в лагерях сгниёшь, либо шлёпнем за милую душу! Выбора особо-то и нет!
— Ну, ясно! В принципе мне нравится такой расклад! Знали бы вы гражданин Зубов как сильно я вас ненавижу! — смотря пристально на него, сказал я.
— Что ж, бывает! Мне так многие говорят, потом очень жалеют! — посмеялся он.
— Сейчас это все цветочки, скоро ягодки пойдут! Там, я с тобой, улыбаться не буду! — добавил он.
— Да, я понял уже, гражданин полковник, чем дело пахнет! — ответил я.
***
К вечеру того же дня, меня привезли в Киевское управление НКВД.
— Давай, шевелись! — с дерзостью, сказал Зубов, открывая дверь служебной машины.
— Да иду, иду… — опустив глаза вниз, пробормотал я.
До управления меня сопровождал сержант НКВД, во главе с Зубовым.
Зайдя к нему в кабинет, я увидел, как в углу сидел старшина богатырского телосложения. Под ногами у него стояло ведро с водой, на столике, в белое полотенце было завернутое нечто странное. Меня посадили на стул напротив Зубова. Осматривая помещение, я увидел на стене портрет Феликса Дзержинского и его миниатюрный бюст на сейфе. Окна были заделаны плотной черной тканью. Из освещения была только настольная лампа, ярко бьющая лучами на обшарпанный, обитый зеленой материей стол. Зубов взял протокол допроса и начал вести следствие:
— Фамилия, Имя, Отчество!
— Петровский Алексей Александрович.
— Год рождения?
— 1921!
— Место рождения?
— Саратовская губерния, город Вольск!
— Место жительства?
— Саратов, Петропавловская 18.
— Национальность?
— Русский.
— Сколько классов образования?
— Десять классов.
— Партийность?
— Беспартийный.
— Семейное положение?
— Женат.
— Звание до момента ареста?
— Младший лейтенант…
— Место службы?
— Пятый танковый корпус, сорок пятый отдельный танковый батальон, вторая рота.
— На фронтах Отечественной войны, с какого времени?
— С июля 1941 —го.
— Ранения, контузии были?
— Были!
— Был ли награжден раньше? Если да, то какими регалиями?
— Ордена Красной звезды, Отечественной войны второй степени, боевого «Красного Знамени»,
