Абдулла идею Жаккетты воспринял, естественно, без малейшего восторга и попытался отвертеться от навязываемой роли сказителя.
– У я сильно много дела! – отнекивался он. – Я не знаю никакой сказки. Хабль аль-Лулу, заклинаю именем Аллаха великого, отстань от я!
– Надо же, Аллаха вспомнил! – возмутилась Жаккетта. – Как мою голову попой обзывать, ты свободный от дел, а как сказки рассказывать, так занятый по уши! Чем ты так загружен? Вечером они все равно плохо нападают, стараются в мертвый час, к утру ближе! Вот время бы и коротали, их ожидая! Пиратов твоих дурацких все равно нет, гонца тоже! Госпожа Фатима мне так каждый вечер про Ала ад-Дина рассказывала, а она женщина была занятая не хуже тебя! Альмея! А все равно все дела бросала! Ни разочка не пропустила, хотя сказка длиннющая была, что змеиный хвост! А раз ты сказок не знаешь, чему же вы с Господином на пару учились?! Не ври уж, пожалуйста! Чтобы ученый человек сказок не знал! Да у нас любой мудрец, которого ты в десять раз ученей, как говоришь, столько сказок знает! Только начнет рассказывать – не остановишь! И про фей, и про королей, и про чудеса – на все лады! А ты даже одной, самой завалящей вспомнить не можешь!
Сбитый с ног потоком слов, нубиец сдался.
– Хорошо, Хабль аль-Лулу! – замахал он. – Я буду рассказать тебе сказки. Только ты закрой рот и дай послушать посланный Аллахом тишина!
Обрадованная Жаккетта поспешила известить госпожу, что у них появилось развлечение на несколько вечеров.
Абдулла, тяжело вздохнув, принялся ковыряться в памяти, выискивая подходящую сказку.
В душе он окончательно решил, что легче выдержать прямой бой с превосходящими силами противника, чем высидеть осаду в компании с вредными заморскими женщинами.
* * *
На границе дня и ночи Жаккетта с Жанной выбрались во дворик и важно уселись в тени навеса-беседки, ожидая обещанную сказку.
Жанна аккуратно убрала свое роскошное платье, постиранное Жаккеттой, и во всеуслышание заявила, что не будет пачкать придворный наряд, которым восхищался сам покойный герцог Бретонский, в пыли какой-то лачуги на краю земли.
И ходила теперь, как не в чем ни бывало, в восточных одеждах.
Абдулла обреченно, как приговоренный к виселице, подсел к ним и тоскливо спросил:
– Какие сказки хотят слушать женщины?
– Про л-ю-ю-б-о-о-о-вь! – пояснила ему Жаккетта. – Про что же еще?
– Хорошо. Сказка про любовь.
Абдулла переместился так, чтобы были видны караульные, и начал:
– Жил-был в благословенном городе Каире купец. Почтенный и богатый. И был у он сын. Сначала он быть младенец, потом мальчик, потом стал юноша. Нур ад-Дин. И вот друзья решить сделать Нур ад-Дин настоящим мужчиной. Они пригласили юношу в один уютный сад, где росло много прекрасных деревьев, тек быстрый ручей с чистый водой, и бить фонтан. А главное, там был хозяин, который имел много кувшинов вина и покладистый девушка. Нур ад-Дин первый раз попробовать и вино, и женщину. И превратиться из юноша в мужчина.
– Странное дело! – заметила Жаккетта. – Вино вам Аллахом запрещено, а все равно пьете!..
– Аллах уметь прощать, – буркнул Абдулла. – Он прощает грехи бесплатно, а ваш наместник бога, папа из Рима, прощает только за деньги.
– А что за покладистый девушка? – не поняла Жанна.
– Это девица, который покладается на мужчина, – любезно объяснил Абдулла. – Не дорого.
Жанна покраснела.
– Но Нур ад-Дин не пил вино до этого сада. И вино сильно ударил в его голову. И когда он вернулся в дом отца, то так стукнул свой папа в глаз, что глаз совсем убежал с лица. А потом он упал и уснул.
– Ничего себе, про любовь! – ахнула Жаккетта. – Отцу глаз выбил!
– Хабль аль-Лулу! Если ты лучше знаешь, как рассказывать сказки про любовь, делай это сам! – обозлился Абдулла. – Я говорю, как умею!
– Все, молчу-молчу-молчу! – закрыла рот ладошкой Жаккетта. – Рассказывай!
– Купец пришел в сильный гнев и поклялся разводом с женой[41], что когда наступит утро, он отрубит Нур ад-Дину правый руку!
Мама юноша не стал ждать утро и разбудила сына.
Нур ад-Дин уже протрезвел и когда он узнал, что сделал с отцом, и что отец хочет теперь сделать, пришел в ужас.
«Надо бежать!» – толкует ему мама. – «Я дам деньги на жизнь, и когда они кончатся, ты пошлешь письмо с человеком, минуя отца.»
Почтенный женщина достал из сундука маленький мешочек с динарами для сына, дал Нур ад-Дину и стал сильно плакать. А Нур ад-Дин заметил, что матушка забыл около сундука еще один мешок, большой, и взял.
И когда Аллах послал утро на землю, Нур ад-Дин был уже на берегу. И увидел там корабль.
«Вы куда плывете?» – спросить он моряка.
«В город Искандария[42]»
«Я хочу плыть на вашем корабле!»
«Добро пожаловать, о юноша, о красавец!» – обрадовался моряк.
У Жаккетты, усиленно ждущей любви в сказке, на этом месте опять возникли сомнения:
– А ты точно про настоящую любовь рассказываешь? Без всяких фиглей-миглей?
– Чем ты опять недоволен? – возмутился Абдулла. – Какой любовь для ты нужен? Чем я прогневил Аллаха, что он послал мне такой женщина в компанию?!
– Любовь мужчины и женщины! – уточнила подозрительная Жаккетта. – А не любовь мужчины и мужчины!
Воинам, стоящим у ворот и на крышах, очень хотелось занять место нубийца. Но увы, для этого надо было быть евнухом и знать французский язык.
– Нет, Хабль аль-Лулу, ты не сомневайся! – простонал в изнеможении Абдулла. – Это будет настоящий любовь между мужчина и женщина! Ты веришь?
– Ладно, я верю, – со скрипом согласилась недоверчивая Жаккетта. – А лишний раз уточнить все равно не мешает! Знаю я вас, ученых людей. Никакой этой, как ее, га-ран-тии.
– Запомни! – хмыкнул Абдулла. – Я даю для ты гарантия, что любовь будет, а ты даешь гарантия, что немного молчишь, иначе Нур ад-Дин не доплывет до Искандарии. Его съест крокодил.
– Помолчи, раз говорят, интересно ведь! – пихнула Жаккетту Жанна.
Подчиняясь нажиму, Жаккетта неохотно кивнула.
– Корабль быстро доплыл до города, – облегченно продолжил рассказ в наступившей тишине нубиец. – До благославенный Искандарии.
Это хороший город. Древний. Его построил великий Искандер Зу-ль-Карнейн. У города крепкие стены, дома там покрыты белый краской, а важный здания, мечеть, медресе и прочие, сделаны из мрамора.
– А что значит Зу-ль-Карнейн? – не удержалась все-таки Жаккетта.
– Это прозвище, – не стал скармливать Нур ад-Дина крокодилу Абдулла. – Это значит Двурогий. У Господина было прозвище Зу-с-сайфайн, то есть Обладатель двух мечей.
– Красивое прозвище… – вздохнула Жаккетта. – Рассказывай дальше.
– Нур ад-Дин вошел в Искандарию через Ворота Лотоса. Там он ходил по базарам и площадям и на рынке увидел в лавке старика который приветствовал Нур ад-Дина, как старый знакомый. «Я знал твой отец, „– сказал старик. – «Ты гость в моем доме!“ Нур ад-Дин стал жить у купца, гулять по городу и веселиться. Так он спустил маленький мешочек.
Однажды он ждал у лавки купца, чтобы взять свой большой мешок. И увидел: по рынку едет на муле старый перс. И везет девушку. Красивый, как газель в пустыне.
– Знаю-знаю, – тихонечко пробурчала Жаккетта. – Ноги, как концы курдюка, лицо, как динар в тазу, попа, как подушка, набитая страусовыми перьями
Абдулла не расслышал ее слов и продолжал:
– Перс позвал к себе посредник и велел продать девушку, но только тому покупателю, который она захочет. Посредник стал кричать о продаже невольницы и цена поднялась до девятьсот динар.
Посредник подвел девушку к первому покупателю. Это был старик, дряхлый и седой. «Ты сошел с ума! – сказал девушка. – Если этот старик хочет меня купить, он должен купить и тряпочку, чтобы натирать свои рога». Покупатель обиделся и выгнал посредника.
Посредник повел девушку к другому купцу, который тоже был старик, но с крашеный бородой.
«Ты совсем сошел с ума! – сказал невольница. – Этот человек прячет свой седину под краской – значит, он имеет сомнительнейший нрав и кучу пороков под личиной добродетели!» Купец с крашеный бородой тоже обиделся.
Посредник оставил девушку у входа в третий лавку и тихонько сказал хозяину: «Господин, я боюсь вести невольницу. Это злой язык».
«Я не боюсь! – гордо сказать третий купец. – Веди!»
Посредник привел в его лавку девушку.
«О, господин! – спросил невольница. – Ты имеешь дома подушки, набитые кусочками меха?»
«О, красавица красавиц! – ответить купец. – В моем доме десять таких подушек. А зачем они для ты?»
«Я положу подушку на твой нос и рот и подожду твой смерть! – объясняет девушка. – О, посредник, ты совсем потерял ум. После двух стариков, который имели по два порока, ты предлагаешь этот купец, который имеет три порока: короткий рост, большой нос и длинный бороду».
Купец стал багровым и в гневе стукнул посредника.
