торжественно вручил его купцу. Самгин-Косицин приподнято заверил:
— Не извольте тревожиться, ваше высокоблагородие! Дадим острастку бунтовщикам и смутьянам! Постоим за Бога, веру и Отечество!
Портрет императора был встречен черносотенцами радостным гулом.
— С государем императором всех сицилистов перекрошим! — пьяно заорал Лешка Зыков, и черная толпа, как огромная многоногая гусеница, потянулась в сторону Базарного моста.
— Боже, царя храни! Сильный, державный, царствуй во славу, во славу нам!..
Окружив полукольцом здание Городской управы, мясники, лабазники, уголовники, переодетые городовые разразились неистовой бранью в адрес либеральствующих господ, потакающих всякой нечисти, всем этим студентам и голодранцам.
Препоручив портрет императора косоватому быстренькому мещанину, Лешка Зыков азартно вывернул из мостовой булыжник и запустил его в окно управы.
Перекрывая звон летящего на мостовую стекла, Самгин-Косицин зычно призвал:
— Движемся к дому архиерея! Попросим его преосвященство благословить нас на борьбу с супостатами.
Кто-то увидел жмущегося к стене юношу в студенческой фуражке:
— Студент!
Толпа набежала, мелькнули в воздухе кулаки и дубины. Когда озверевшие люди отхлынули, на грязной истоптанной мостовой остался истерзанный неподвижный труп юноши.
Архиепископ Макарий встретил участников патриотической манифестации на крыльце своего дома.
Получив благословение, шумная черная толпа неутомимо двинулась к Соборной площади.
10
Петр и Высич митинговали в аудитории Технологического, когда в зал вбежал запыхавшийся Ментор.
— Товарищи! — прервал он оратора. — Черная сотня громит еврейские магазины! Пьяные лавочники растерзали студента Евстафьева, убили мещан Яропольского и Гейльмана! Убит ученик железнодорожного училища Шарыгин. Полиция бездействует. К оружию, товарищи!..
— Где сейчас черносотенцы? — спросил Высич.
Ментор перевел дыхание:
— Часть на молебне в новом соборе, часть возле Управления железной дороги. А в Управлении служащие и некоторые члены их семей, ведь им сегодня обещали выдать жалованье. Могут быть большие жертвы, товарищи! Идемте в Городскую управу, там должны вооружить охрану!
— В управу!
Невдалеке от Соборной площади дружинники Высича слились с отрядом городской охраны, собранным из интеллигенции и эсеров. Командовал милиционерами крепкий широкоплечий студент Нордвиг, чем-то и правда напоминающий викинга.
Черносотенцы, заметив приближающихся дружинников и милицию, заулюлюкали, завопили. Как раз закончился молебен в соборе, и оттуда тоже выкатилась толпа. А за оградой собора замелькали винтовки солдат и медленно выдвинулась из переулка казачья сотня.
— Отходим в Управление железной дороги! — крикнул Нордвиг, сразу оценив ситуацию. — Здесь нас сомнут.
Высич поддержал его:
— В Управление!
Держа револьверы наготове, дружинники медленно отступили к зданию.
Черносотенцы напирали. Из их толпы полетели в дружинников камни, Петр вдруг услышал:
— Эй, Петруха! А вот подь сюда, я тебя приголублю!
— Зыков!
Петр рванулся было к толпе, но Высич ухватил его за руку:
— С ума сошел?! Ни выстрела! Иначе казаки сразу начнут ответную стрельбу.
Скрипнув зубами, только сильней сжал рукоять револьвера.
Один за другим дружинники и милиционеры нырнули в здание, заперли за собой вход. Кто-то кинулся к черному входу — свободен ли? Но за дверями черного хода, будто он уже сто лет там стоял, маячил казачий караул.
Дружинников сразу обступили испуганные служащие.
Чиновник службы сборов, долговязый нескладный старик с пышными бакенбардами, сразу понял, кто командует вооруженными людьми, прорвавшимися в Управление. Радуясь, он пожал руку Нордвигу:
— Слава богу! Теперь мы в относительной безопасности.
Высич, выглянув в окно, невесело заметил:
— Вот именно, что в относительной…
Чиновник горячо возразил:
— Не скажите, не скажите! До вашего появления мы вообще не знали что делать. Эти пьяные люди… Они же совсем потеряли разум! Они бьют, убивают! Архитектор Оржешко пытался уйти, его перехватили и изувечили. Уж и не знаем, что теперь с ним… На углу Почтамтской убили Вольфсона…
— Не беспокойтесь, мы защитим вас! — выступил вперед Ментор, но Нордвиг прервал его:
— Сколько в здании скопилось народу?
Старик на секунду прикрыл глаза:
— Порядка тысячи человек. Но здесь не только служащие, здесь их жены, дети… Слава богу, мои домочадцы за мной не увязались…
— Смотрите! Белый флаг! — с надеждой в голосе выкрикнул стоящий у окна служащий.
Петр подскочил к окну.
Взобравшись на каменный фундамент соборной ограды, выполняющий для пехотинцев роль своеобразного бруствера, и держась за металлические прутья, приземистый офицер в чине капитана размахивал над головой белым полотнищем.
— Думаю, нужно пойти и выяснить, чего они хотят, — всматриваясь в маячащую фигурку, негромко проговорил Нордвиг и шагнул к дверям. — Кто со мной?
Ментор качнулся, словно намереваясь последовать за ним, но что-то остановило его. Он зорко оглядел дружинников.
— Товарищи, есть охотники?
— Давайте я пойду, — предложил Петр.
Нордвиг с сомнением оглядел его рабочую тужурку:
— Не стоит.
Петр замер у окна.
Казалось, Нордвиг, Высич и незнакомый Петру дружинник никогда не пересекут пространство, отделяющее здание Управления от собора. Наконец навстречу делегации вышел капитан в сопровождении двух унтер-офицеров.
Толпа в зловещем молчании наблюдала за переговорами. Впрочем, переговоры не оказались долгими. Проговорив что-то, капитан нервно отвернулся от парламентеров. Оскальзываясь на подмерзшей земле, унтеры еле поспевали за ним. Толпа опять заулюлюкала, бросая камни и ругательства отступившим Высичу и его товарищам.
— Чего они требуют? — спросил Нордвига старый чиновник.
— Сдачи оружия и ареста всех дружинников и милиционеров.
— Вы согласились? — негромко спросил старик, тревожно сцепив на груди пальцы рук.
— Отвергли, — коротко ответил Нордвиг.
Услышавшие ответ одобрительно зашумели:
— Слава богу!
— Без охраны нам отсюда не выбраться.
— Хоть какая-то защита…
Нордвиг нахмурился:
— Прощу, господа, всех подняться на второй этаж. Внизу находиться опасно.
Будто в подтверждение его слов раздался звон выбитых стекол, в помещение полетели булыжники.
Служащие ринулись на второй этаж, внизу остались только дружинники.
— Забаррикадировать двери! — приказал Высич.
Петр и Ментор, напружившись, опрокинули шкаф, набитый папками, прямо на дверь. Вход теперь был надежно защищен, но погромщики уже пытались лезть в окна.
Ментор схватил Нордвига за руку:
— Нужна помощь!
— Попробуй проскочить, — разрешил Нордвиг. — Беги к Макушину, а от него в комитет. Сзывай всех товарищей!
Скинув студенческую тужурку, Ментор бросился по коридору в дальний угол здания, откуда еще можно было выскользнуть из ловушки.
Дружинники отступили на второй этаж.
Больше часа Нордвиг пытался связаться по телефону с Городской управой, в конце концов, это ему удалось,
— Алексей Иванович! Господин Макушин! — крикнул он в трубку. — Я говорю из Управления Сибирской железной дороги. Положение у нас катастрофическое. Охрана, вооруженная управой, слишком слаба, чтобы удержать погромщиков. Их поддерживают войска.
— Чем я-то могу вам помочь? — раздраженно ответил Макушин. — Я ничего не знаю о вашем положении.
— Разве посланный
