— Да… Вот какие бывают дела… Ох, и чудесная же это была девушка!..
Время за рассказом пролетело быстро и незаметно.
— Так-то, — назидательно сказал Кан Са Гва, — все зависит от того, как учить и воспитывать человека, и от того, конечно, как он сам все это будет воспринимать. Героями не родятся. На роду не написано: этот — низкий, а этот — благородный… Не встреть угольщик эту девушку, остался бы угольщиком до конца своих дней.
— Что верно, то верно… Нет таких семей, где бы только богатыри или богачи родились.
Сун Ок, внимательно слушавшая Кан Са Гва, невольно задала себе вопрос, не кроется ли в этом рассказе скрытый намек, обращенный к ней…
1
Ко Бен Сан и Тю Тхэ Ро первое время надеялись, что из затеи с поднятием целины в Бэлмаыре ничего не выйдет. Но на помощь бэлмаырцам пришла вся волость, и теперь можно было не сомневаться, что крестьяне поднимут целину.
Сорвались и попытки Ко Бен Сана настроить против поднятия целины хозяев головных узлов.
А тут еще прошел слух, что Куак Ба Ви женится на Сун Ок, и это окончательно взбесило помещика.
Куак Ба Ви был ненавистен Ко Бен Сану: он никак не мог забыть о том, что ему пришлось отдать землю своему бывшему батраку! Куак Ба Ви, которого прежде Ко Бен Сан, чувствовавший себя в деревне неограниченным властелином, не считал, как и остальных селян, за человека, поднялся над ним да к тому же еще женится на бывшей содержанке известного сеульского богача!
Ко Бен Сан от злости скрипел зубами и грозил про себя: «Я не я буду, если не выгоню вас из деревни! Посмотрим, долго ли вы здесь продержитесь…»
С тех пор как Куак Ба Ви ушел из дома Ко Бен Сана, последнего обуревало жгучее желание отомстить Куак Ба Ви; сейчас это желание вспыхнуло с новой силой, и он, весь дрожа от душившей его злобы, рысцой побежал к Тю Тхэ Ро — кроме него, в деревне не было никого, с кем бы Ко Бен Сан мог поделиться своим горем. Ему так не терпелось поскорее насолить своему бывшему батраку, что он, едва поздоровавшись с Тю Тхэ Ро, с первого же слова заговорил о Куак Ба Ви:
— Слыхали новость? Говорят, Куак Ба Ви женится на бывшей содержанке богатого сеульца!
— Слышал, слышал! Везет парню!.. Всю жизнь батрачил, одиноким бобылем скитался по белу свету. А теперь и землю получил, и жену-красавицу отхватил!
— Где у нее глаза?.. Выйти замуж за голодранца, у которого за душой ни гроша! В своем ли она уме? Неужели лучше не могла найти?
У Ко Бен Сана глаза налились кровью, вздулись жилы на шее.
— Хе-хе… Раз уж получилось такое дело — значит, нашла она в нем что-то себе по душе. Она, я слышал, решила земледелием заняться. Вот ее выбор и пал на Куак Ба Ви: хозяин-то он — что надо!
— Ну, пусть даже так… Да только мало ли у нас хороших хозяев? На какого чорта ей именно Куак Ба Ви понадобился? У нас же в деревне и Ко Сен До не женат, да и, кроме него, холостяков хватит. Это чорт знает что!
По мере того как Ко Бен Сан все больше раздражался, Тю принимал все более безразличный и даже какой-то насмешливый вид; он слушал Ко Бен Сана, издевательски ухмыляясь.
— Хе-хе… Не нам судить, почему она Куак Ба Ви выбрала… Ко Сен До сравнивать с ним нельзя! Кто пойдет в дом Ко Сен До тянуть лямку да с больным возиться? Кстати, как старик себя чувствует, не слыхали?
— Все хуже… Помрет, видно…
— М-да, плохо дело… И вдобавок ко всему, живут они бедно…
Но Ко Бен Сан упрямо долбил свое:
— Нет, спятила, видать, девка! Послушайте, а вдруг она переберется сюда и они будут жить в одной деревне с нами? Большего позора и не придумаешь! Я этого не переживу! Надо принять какие-нибудь меры, чтобы помешать их переезду!
— Да какие тут могут быть меры! Каждый хочет работать на своем участке и жить подле него. Разве запретишь им это?
— Надо запретить! Послушайте-ка, что мне в голову пришло… Давайте помешаем этим голодранцам поднять целину. Тогда и Куак Ба Ви не будет здесь жить…
Ко Бен Сан не мог успокоиться. Он чувствовал, что один он в поле не воин, и ему хотелось привлечь на свою сторону Тю Тхэ Ро. Но Тю Тхэ Ро не поддержал Ко Бен Сана.
— Как мы можем им помешать и почему Куак Ба Ви должен покинуть деревню?
— Нет, вы только послушайте… На прошлом собрании эта сволочь, Куак Ба Ви, похвалялся, что они поднимут целину во что бы ни стало. А если у них все сорвется, Куак Ба Ви убежит от стыда подальше…
— Это может быть и так, но что мы можем сделать, раз собрание решило…
— Коль поднимутся против этого дела хозяева головных узлов, то ни волость, ни уезд ничего не смогут поделать. Нам, хозяевам, будет причинен ущерб, и мы…
— В том-то и дело, что они не хотят никому причинять ущерба. Какой предлог мы можем найти? Ровно никакого.
— Предлог всегда найдется! Канал, к примеру, заденет угол вашего поля…
— Это не предлог. Они могут обойти мое поле. Надо выбросить из головы всю эту дурь. Нас опять поднимут на смех, как с этой жалобой. — При воспоминании о несчастной жалобе, состряпанной двоюродным братом Ко Бен Сана, у Тю Тхэ Го запылали гневом глаза и он отвернулся от собеседника.
— Какой там смех? Ведь мы еще не знаем решения по нашей жалобе?
— Какого же решения можно ждать от таких голодранцев, как ваш Куак Ба Ви! — Тю Тхэ Ро уже не скрывал досады. — Чепуху городите!
— Да что вы сердитесь. Говорят: хоть ползком, лишь бы добраться до Сеула!
— Шли в Сеул, а попали в болото. Я и тогда не особенно одобрял вашу затею. И дернул меня чорт послушать вас, приложить свою печать. Почему вы приложили печать с японской фамилией?
— Не может быть! — Ко Бен Сан выпучил глаза от удивления и растерянности. — Неужели я приложил печать той стороной, где была моя японская фамилия?
— Об этом вам лучше знать — вы же подписывались… По вашей милости и я всеобщим посмешищем стал.
— Как это я мог оплошать? — упавшим голосом сказал Ко Бен Сан. — Кто же вам об этом сказал? Тю Тхэ Вон?
— Если бы только он! Все об этом говорят… А жалобу написали как? Японские слова вляпали! Люди, говорят, падали от смеха, когда ее читали. Уж до чего все это глупо было состряпано! Как я влип в эту историю, — ума не приложу. — У Тю Тхэ Ро гневно раздувались ноздри, лицо перекосилось.
— Тогда нужно будет забрать ее обратно… И переписать заново… А я — то думал, что она ловко составлена.
— Еще пару раз так составите — и можно в гроб ложиться… Забирать ее не придется: мне ее сегодня на дом принесли. С отказом.
Тю Тхэ Ро открыл шкаф, извлек оттуда злополучную жалобу и швырнул ее Ко Бен Сану. Подхватив на лету бумагу, Ко Бен Сан первым делом взглянул на подпись. В конце заявления действительно красовалась оттиснутая печатью японская фамилия «Такаяма».
— Э-эх!.. Где только глаза у меня были! — Ко Бен Сан сокрушенно покачал головой. — А где ж тут японские слова?
— А кто их знает. Говорят, где-то в хвосте приписаны. И зачем вы их туда втиснули, для приправы, что ли? — иронизировал Тю Тхэ Ро.
— В хвосте? Тут написано «йо-нара» — «на этом заканчиваем». Да ведь мы же давно привыкли писать так в заявлениях! Эти олухи, видать, не разобрались как следует, — собравшись с духом, попытался отбиться от обвинений Ко Бен Сан.
Но Тю Тхэ Ро продолжал наседать на него:
— Где же вы видели такое корейское слово? Это же чисто японское слово!..
— Верно, словцо-то японское… — растерянно пробормотал Ко Бен Сан. — Я и тогда подозревал это, но мы так привыкли к нему… Но что же из того? Подумаешь, какое-то лишнее словцо в конце заявления написано! Это ровно ничего не значит…
— Ну кто же станет сейчас употреблять подобное словцо да еще ставить печать с японской фамилией?
— Да, нехорошо получилось… Ну, чорт с ней, с жалобой! Не будем больше о ней говорить, — заискивающе сказал Ко Бен Сан; видно было, что ему не хотелось ссориться с Тю Тхэ Ро. — Раз мы получили отказ, тем больше у нас оснований препятствовать поднятию целины!
— Нет уж, увольте!.. Оставьте меня в покое, а то потом опять сраму не оберешься!
— Да что это вы сразу духом пали? Лошадь, вон, на четырех ногах, и то спотыкается! Нет, мы еще повоюем! Любыми средствами должны мы вернуть нашу землю! Попробуем то, попробуем сё… Авось что-нибудь да и выйдет. Так ведь? — В голосе Ко Бен Сана слышалась униженная мольба.
— Если мы будем идти к своей цели вслепую, на ощупь, наверняка угодим в трясину! Хотя, признаться, я тоже только о том и думаю, чтобы вернуть землю.
— То-то! Нам нужно действовать заодно. Будем мутить хозяев головных узлов, а там…
— Э, сказки все это! — продолжал упираться Тю Тхэ Ро. — «Заодно», «заодно»!.. Если б от этого «заодно» мог быть толк, мы давно бы видели результаты.
— И результаты будут! Кто заварил всю эту кашу? Чужефамильцы! А если мы с вами объединим людей наших фамилий, — ого-го, как пойдут дела!
