Я напомнил ему, что сообщение „Правды“ от 11 июня 1^37 года разъяснило, что упомянутые враги народа обвинялись в том, что все они были агентами германской разведки, вредителями, стремились подорвать изнутри Красную Армию и обеспечить ее поражение, восстановить власть помещиков и капиталистов, что все они признались в этом', что их судил Верховный Суд СССР во главе с председателем Военной коллегии этого суда Ульрихом, в которую входили такие люди, как Алкснис, Блюхер, Буденный, Шапошников, Дыбенко, Каширин. Он тут же возразил, что и большинство из судей тоже были расстреляны как враги народа.
Источник заметил, что американский военный атташе полковник Феймонвилль заявил в своем кругу, что у Германии не хватило бы золота, чтобы купить таких людей, что такие люди не становятся предателями, что не они, а Сталин опозорил Красную Армию и органы НКВД, которые якобы проглядели столь огромного „троянского коня“!
И еще источник заявил, что в ноябре 1937 года генерал Геринг правильно объявил на весь мир, что Красная Армия перестала быть боеспособной, а отсюда следует, что Германии надо добить ее, пока она не поднялась, пока не создала новые кадры.
Он добавил, совсем захмелев, что расстрел бывшего начальника Разведывательного управления Берзина и его лучших помощников оставил Красную Армию без глаз и ушей, а уничтожение таких опытных профессионалов в НКВД, как Артузов, ослепило и оглушило чекистскую разведку…
Потребовалось все мое самообладание, вся сила воли, чтобы ^сдержать себя, не выдать своего возмущения его наглыми антисоветскими выпадами и клеветой…“
Из донесений резидента „Рамзая“:
15 мая. „Война начнется 20–22 июня… Рамзай“.
19 мая. „Против Советского Союза будет сосредоточено 9 армий, 150 дивизий… Рамзай“.
Из справки заместителя наркома иностранных дел А. Я. Вышинского:
„19 мая. Советский военно-морской атташе в Берлине адмирал М. А. Воронцов получил от „Вальтера“, офицера ставки Гитлера, сообщение, что Германия готовится напасть на СССР через Финляндию и Балтийские республики. На Москву и Ленинград будут совершены воздушные налеты…
20 мая. Посол СССР в Стокгольме Коллонтай передает, что концентрация германских войск на советских границах является самой мощной в истории.
22 мая. Заместитель военного атташе в Берлине Хлопов передает, что нападение немцев на СССР назначено на 15 июня“ но может состояться и в начале июня.
23 мая. Наш военный атташе в Берлине генерал Тупиков начал присылать ежедневные сводки о военных приготовлениях Германии. Однако Деканозов предупредил, что военные сильно преувеличивают угрозу“.
Из справки РУ ГШКА:
„22 мая. „Рамзай“ прислал карту с дислокацией советских войск, принадлежавшую военному атташе Германии в Токио Кретчмеру. Стрелы на карте указывают направление ударов вермахта. Согласно „Рамзаю“, Гитлер намерен захватить Украину и использовать один-два миллиона русских пленных на тяжелых работах. В нападении на СССР примут участие от 170 до 190 дивизий. Война начнется без объявления войны или ультиматума. Немцы ожидают, что Красная Армия и советский режим рухнут в течение двух месяцев…,“
Из донесений секретного сотрудника „Ястреба“:
„22 мая 1941 года. Только сегодня удалось мне продолжить подробный разговор с фон Б. о советско-германских отношениях с 22 августа 1939 года.
Фон Б., с которым я вновь провел вечер в „Арагви“, начал с того, что выразил удивление по поводу существующего до сих пор недоверия в „русском народе“ к третьему рейху. „Казалось бы, — заявил он, — что последние события вполне доказали лояльность Берлина. Да, красные флаги в Риге, Каунасе и Таллине пришлись, что греха таить, не по нраву многим немцам, но они утешились флагом со свастикой над Эйфелевой башней“.
Фон Б. сказал, что Берлин был просто растроган благородной лояльностью Сталина, проявленной им в инциденте с письмом Черчилля. В конце июня прошлого года Черчилль прислал Сталину письмо, предупреждая его против германской экспансии. Сталин не только не ответил на это письмо, но передал его содержание через Молотова Гитлеру. Британскому послу Ричарду Стаффорду Криппсу Сталин вскоре заявил, что он отнюдь не считает, что „германские военные успехи угрожают Советскому Союзу и его дружественным отношениям с Германией…“
„Только на основе такого полного доверия, — сказал фон Б., — и можно строить наши отношения…“
Я спросил его о дальнейших военных планах Гитлера, поинтересовался, почему немцы медлят с вторжением на Британские острова. Фон Б. ответил, что „фюрер ждал, что Черчилль запросит мира после разгрома под Дюнкерком, а теперь Германии необходимо гораздо больше самолетов и кораблей для вторжения“. Он не отрицал переброску десятков германских дивизий на восток. „Мне говорил сам генерал Эрнст Кестринг, наш военный атташе в Москве, что переброска наших войск на Восток — это крупнейшая операция для маскировки высадки в Англию!“
Фон Б. подробно говорил об участии Сталина в проводах японского министра иностранных дел Мацуоки после подписания пакта о ненападении между СССР и Японией 13 апреля 1941 года. Впервые Сталин приехал на вокзал, чтобы проводить министра иностранной державы. Сталин обнял Мацуоку и воскликнул: „Ведь мы тоже азиаты, а азиаты привыкли держаться вместе!“ Сталин был весел и доволен и расхаживал под руку с японцем по перрону. Потом он на глазах у потрясенного фон Б. подошел к германскому военному атташе полковнику Гансу фон Кребсу, тоже обнял его за шею и сказал: „Мы с вами тоже останемся друзьями, не правда ли?…“ Сталин обнял и германского посла графа фон дер Шуленбурга со словами: „Мы должны остаться друзьями, и вы теперь должны все сделать ради этого!“
„Не могу не сказать, что наш посланник Вернер фон Типпельскирх и все мы высоко ценим уступчивость вашего правительства в деле окончательного урегулирования пограничных вопросов. Да и поставки сырья, после временных задержек в начале этого года, вы производите с образцовой пунктуальностью!“
„Однако вы, — заметил я, — задерживаете поставки машинного оборудования!“
Фон Б. ответил, что знает, что Германия уже задолжала нам почти 400 миллионов рублей. Он выразил уверенность, что Германия сможет покрыть этот пассив до конца нынешнего 1941 года.
„Просто наши фирмы, — объяснил фон Б.,-дезориентированы вражеской пропагандой и безответственными сплетнями об агрессии Германии против Советской России. Все уладится, к концу июня все уладится!“
„А вы, разумеется, не верите, — спросил я, — вражеским выдумкам, будто Красная Армия сосредоточивается вдоль западной границы!“
„Разумеется, нет! — сказал, смеясь, фон Б. — Если бы Сталин хотел напасть на нас, он сделал бы это год назад, когда наши руки были связаны французами. Тогда вы бы за пару недель смяли наши пять дивизий в Польше и вошли в Берлин. Зачем же вам теперь нападать на нас, когда мы поставили мат Франции и объявили шах английскому королю?! Когда у нас вся армия ждет новых приказов фюрера! Нет, Сталин правильно сделал, лично сменив Молотова на посту главы правительства — тоном Молотова нельзя разговаривать с фюрером!.. Гитлер же хочет мира и дружбы с Россией — скажу вам по секрету, что наш посол, горячий сторонник бисмарковской политики союза с Россией, еще в начале мая просил Берлин принять самые серьезные меры против слухов о готовящемся нападении Германии на СССР!“
„И что же Берлин?“ — спросил я.
„Берлин, — он нагнулся ко мне. — Опровергая эти слухи, Берлин официально ответил нам, что он перевел восемь дивизий с востока на запад!“
Около полуночи я повез фон Б. к женщинам…“
Из донесений секретного сотрудника „Эрнста“:
„19 мая. Источнику стало известно, что на днях, во время приезда посла СССР в Берлине Деканозова, посол вместе с переводчиком В. Н. Павловым посетил посла Германии в СССР графа фон дер Шулеибурга и его ближайшего друга Густава Хильгера, сына обрусевшего немца-коммерсанта, а также секретаря посольства Гебхардта фон Вальтера. Состоялась совершенно секретная беседа, во время которой фон дер Шуленбург попытался предупредить (!) Деканозова о намерении его фюрера развязать войну против СССР! Деканозов доложил об этом разговоре тов. Л. П. Берии. Тов. Берия разъяснил, что немцы пытаются прибегнуть к шантажу против СССР. Фон дер Шуленбургу Деканозов заявил, что он не уполномочен выслушивать подобные заявления от германского посла и что только Молотов может выслушать его“.
Из справки НКИД СССР:
„28 мая. На днях на Унтер-ден-Линден в витрине фотостудии личного фотографа Гитлера Гофмана, который всегда выставляет карты военных действий с победами вермахта, выставили карту Восточной Европы“.
Из донесений секретного сотрудника „Джека“:
„1 июня 194! года. Сегодня помогал американскому послу Штейнгардту паковать его чемоданы. Вещи первой необходимости посол уложил в первый, ближайший к двери чемодан, вещи второй необходимости — во второй чемодан и так далее. Первый чемодан он подхватит, если на эвакуацию будет дано пятнадцать минут, первый и второй — если на эвакуацию дадут полчаса, и так далее…“
