Мама вот моя тоже рассказывала. Она же тоже воевала, она с 42-го по 45-ый была операционной сестрой в санбате. И вот они шли через Украину, второй Украинский фронт. И вот она говорила: «западные Украинцы они», — говорит, — «нас ненавидят, они нас ненавидели, они», — говорит, — «злые. Они были очень недовольны, что Гитлер оставил их, а пришли русские», — вот это вот она говорила. Говорит: «бандеровцы — нелюди». Она это говорила, потому что тоже шла через западную всю эту Украину, всё это вот она своими глазами видела. Ну, поскольку я маленькая была, об этом ещё тогда ничего не говорили, просто какие-то такие отдельные сюжеты.
Валерий: На бытовом уровне говорили. А так, чтобы это было в прессе, какой-то фильм, осуждение — нет, это было всё скрыто, никто про это не знал. Знали, конечно же, участники войны, но и они помалкивали. Даже когда рассказывали свои воинские подвиги, слово «бандеровец» не произносили, видимо, им тоже на партсобраниях сказали не говорить. И отец у меня прям никогда этого не говорил. Это было решение партии, я так считаю. Чтобы не обижать Украинский народ.
Евгения: Ну, конечно, потому что не весь Украинский народ такой.
Валерий: Конечно, такие же люди, как и мы.
Евгения: Господи, это ведь в любом народе такое есть.
Валерий: Так же, как и у нас были «баркашовцы» 9 — фашисты, тоже после перестройки. Тоже самое, Баркашов создал фашистскую организацию.
Евгения: «Но всё равно Украинцы», — она (мать Евгении) говорит, — «не любили нас русских, они», — говорит, — «к нам относились нехорошо».
Валерий: Хотя воевали они (Украинцы) хорошо.
Евгения: Да, «это западная Украина», — она говорила. Не про всю Украину.
Валерий: Это Ивано-Франковская область.
Евгения: Да, это западная Украина, которую присоединили к нам 10.
Валерий: Польский город Львов.
Евгения: А так нет. Украинцы тоже воевали хорошо.
Валерий: Так всё правительство на руководящих постах СССР было Украинцами. Никогда не считалось: Украинец — не Украинец. Они страной руководили.
Евгения: Хрущёв после Сталина, потом Брежнев — он тоже с Украины. Горбачёв с Краснодарского края. Крым тогда отдали, жалко, конечно, подарил Хрущёв, за какую рожу подарил — непонятно.
Валерий: Ну, чтобы, как говорится, оставить о себе хорошую память. Он (Хрущёв) так сказал, что территориально ближе он (Крым) к Украине, чем к России, поэтому всякие тут пути, доставки, оборудование, связи — проще. И, значит, Ростовскую область отдали в Россию, присоединили, а Крым — к Украине. И пошла Украинизация, тут же они стали заселять жителей западной Украины, в Крым переселять этих бандеровцев. Русских стали выживать. И уже тогда пошло вот это движение.
И: Зачем их начали переселять?
Валерий: Крым был русский, раз передали Украине, значит, нужно Украинцев заселять.
И: А кто это решил переселить?
Валерий: Как кто? Руководство Украины. У них было своё правительство, своя компартия. Вот первый секретарь компартии Украины и председатель правительства Украины, председатель президиума верховного совета Украины — они стали, раз это их территория, стали заселять.
И: Они новые квартиры стали давать западным Украинцам?
Евгения: Ну конечно.
Валерий: Они их переселяли просто, приходили и говорили: «вот вам нужно переехать в Крым».
И: Прям так и говорили?
Валерий: Да, а кто откажется жить в Крыму? Они с удовольствием с западной Украины ехали в Крым. Вот стали Крым наполнять Украинцами.
Евгения: Потом: слово партии было законом для партийного. Это как для военного приказ, так было слово партии. «Ты партийный», вот сказали партии нужно, значит ты поедешь туда, куда тебе сказала партия.
И: А если ты обычный рабочий, то тоже исполняешь приказы?
Евгения: Ну, уж если обычный, то он мог отказаться, а если ты партийный — нет.
Валерий: Если рабочий член партии, то, пожалуйста, он тоже.
Евгения: Хоть кто. Если ты член партии, то выполняешь решение партии. Сказали — всё. Уже он не мог отказаться. Мог он отказаться, но это тоже, знаешь, насмарку остальная жизнь пойдёт. Поэтому никогда не отказывались. Партия сказала, комсомол ответил — есть! Комсомольцы также, пионеры, октябрята.
Валерий: Была структура, была система создана патриотического воспитания молодёжи, детей. Школьная форма была у меня такая, она была военного образца: брюки, гимнастёрка серо-голубого цвета, ремень военный с пряжкой, фуражка, как военная, только там не звёздочка была, а была написана буква Ш — Школьник. Вот мы в этих фуражечках ходили, как военные, как суворовцы. Такая была школьная форма. Уже воспитывали, приучали. Так мальчики ходили. Было патриотическое воспитание.
И: А чем вообще октябрята отличаются от пионеров?
Евгения: Первый класс, второй, а вот в третьем начинали принимать в пионеры. Тебе должно исполниться девять лет и как исполнялось, так принимали в пионеры. Не сразу вот в третьем классе, а как исполнялось девять лет.
Валерий: (на мой незаданный вопрос) Гимна не было, было торжественное обещание 11: «я такой-то-такой-то клянусь то да сё».
Евгения: А в октябрята сразу. Как вот приходишь в школу, ты октябрёнок 12.
Валерий: Давали значок.
Евгения: Да, значок был, звёздочка с Лениным.
Валерий: А тут (у пионеров) уже были галстуки. Нас строили, мы протягивали руки, нам на две руки вешали галстук, мы давали клятву, торжественное обещание быть верным ленинцем. И тут шли старшие пионеры, брали галстуки с наших рук и повязывали нам на шею. И таким образом мы вступали в пионеры.
И: Вступали все?
Валерий: Все вступали, все.
Евгения: Но некоторых не брали: шалунов и плохо учащихся. В классе два-три человека было, в общем, где-то до 5-го класса оставались ещё не пионерами, а потом уж их тоже принимали.
Валерий: Такая же система была и в Германии. Только у них галстуки были синие. И когда я там жил, у нас были встречи, слёты. Мы приезжали немецкую в школу, немцы — в нашу. Были совместные заседания, совещания, встречи, были концерты, и мы галстуками менялись, они нам синие галстуки, мы им — красные. Была дружба народов самая настоящая, не на бумажке.
Евгения: Да, это в сердце было.
И: Чем занимались пионеры?
Валерий: Были слёты пионерские, там была дружина, был пионер-вожатый из более старшего класса, который руководил. Обсуждали тунеядцев, всяких бездельников, давали им того, кто бы с ними занимался.
И: Как занимались с тунеядцами?
Валерий: Ну, дополнительно.
Евгения: Приходили домой. Я вот ходила дополнительно к мальчику. Вот плохо учится по математике.
Валерий: И отличнику говорили: «ты будешь его воспитывать». С ним вместе уроки делали, помогали, как говорится.
Потом были тимуровцы,
