Победы способствовали новому самосознанию армии и населения. История Венесуэлы и Новой Гранады стала восприниматься ими не как цепь непрерывных страданий и унижений раба-негра и индейца-крестьянина, а как история национальной славы, возрождения былого величия американских народов. Если на начальном этапе борьбы за независимость еще действовали старые представления и колониальные нормы мышления, то теперь национальные и общечеловеческие ценности – свобода, равноправие, человеческое достоинство – стали основой нового миропонимания. Это в значительной мере определило не только военную, но и политическую победу патриотов во главе с Боливаром. Логика событий выдвинула его на авансцену освободительной борьбы, наполнила реальным содержанием ранее имевший только символическое значение титул Боливара, присвоенный ему группой соратников на Гаити: «Верховный руководитель республики, генерал-капитан армий Венесуэлы и Новой Гранады». Именно этим титулом от подписывал издаваемые декреты, прокламации, обращения к народу. К середине 1821 года почти вся территория республики Колумбия была освобождена от испанских войск. В их руках оставались лишь несколько крепостей и часть территории аудиенсии Кито. Ликвидация этих последних очагов колониального господства являлась делом времени.
Республика Колумбия, провозглашенная в Ангостуре, стала политической реальностью. Но это не означало завершения борьбы. Только окончательное изгнание испанцев с территории всей Южной Америки гарантировало независимость ее народов. Решение этой задачи требовало консолидации освободительных сил, новых подходов к вопросам государственного устройства. 6 мая 1821 г. в городе Кукуте на границе Венесуэлы и Новой Гранады под председательством старейшины новогранадских патриотов А. Нариньо, вернувшегося после многолетнего заключения в испанской тюрьме, начал свои заседания Учредительный конгресс Колумбии. Боливар и его сторонники добивались создания сильного централизованного государства. Им противостояли федералисты, отражавшие интересы крупных землевладельцев, стремившихся сохранить в неприкосновенности свое влияние на местах и привилегии. В конечном счете после острой борьбы дело закончилось вынужденным компромиссом по ряду вопросов, что отразилось в Основном законе, утвержденном 30 августа 1821 г.
Принятая Конституция провозгласила полную и безусловную независимость страны от Испании и установила на основе принципов унитаризма строгую централизацию власти. Территория республики делилась на департаменты, которые подразделялись на провинции, а последние – на кантоны. Вся полнота законодательной власти вручалась двухпалатному конгрессу, а исполнительной – президенту. Судебная система была независимой и осуществляла контрольные функции. Государственный совет при президенте в составе вице-президента, одного члена Верховного суда и пяти министров выполнял функции правительства.
Статьи Конституции, декларировавшие основные буржуазные свободы и гражданские права, несли на себе печать компромисса между радикальным крылом сторонников независимости и консервативными силами. Провозглашенное равноправие всех граждан на деле не обеспечивалось. Вводилась система многоступенчатых выборов, устанавливались образовательный и имущественный цензы и другие ограничения. По словам Умберто Техеры, «мантуанцы изобрели нужную им правовую формулу для того, чтобы посмеяться над Монтескье, Петионом и Боливаром. Юридически рабы получали освобождение, но они продолжали оставаться в цепях до того момента, когда правительство Колумбии изыщет средства для выплаты компенсации их хозяевам» [201]. Таких средств у правительства, конечно, не было.
Конституция 1821 года утвердила официальное название нового государства – «Республика Колумбия». В ее состав вошли территории современных Венесуэлы, Колумбии, Панамы и Эквадора. Их общая площадь составляла 2,4 млн. кв. км, а население – 3,5 млн. человек. Для того времени это было крупное государство, и скоро в политической жизни за ним утвердилось название «Великая Колумбия». Президентом Колубии Учредительный конгресс избрал Боливара, а вице-президентом – наиболее известного участника освободительной войны в Новой Гранаде Франсиско де Паула Сантандера.
Конгресс в Кукуте подвел итог многолетней борьбы народов северной части Южноамериканского континента за национальное освобождение. Это был также важнейший рубеж в жизни и деятельности Боливара. В предшествующий период он опирался главным образом на свой морально-политический авторитет, завоеванный в сражениях. Теперь же Освободитель стал законно избранным президентом крупного независимого государства, облеченным широкими полномочиями. Его авторитет во внешнем мире и его возможности влиять на ход событий неизмеримо возросли.
Каким был облик этого государственного деятеля? Как опыт пройденного пути обогатил и огранил его природные дарования и таланты? Какие неповторимые черты личности Боливара выдвинули его в общепризнанные лидеры? Вопросы эти отнюдь не праздные. В извечном споре, кто кого находит – история личность или личность историю, нет однозначного ответа.
Боливару довелось жить в один из переломных моментов человеческой истории, в эпоху великих революционных потрясений и перемен. Именно революционные процессы обновления мира выдвигают на авансцену истории прирожденных лидеров, формируют подлинных руководителей народных масс, которые вовлекаются в социальное творчество.
Однако движение вперед по пути прогресса, к выстраданному народными массами идеалу не происходит по прямой и не исключает альтернатив. Многовариантность истории состоит в том, что в ней заложены разные возможности, и именно здесь завязывается сложная диалектическая взаимосвязь между личностью и объективным ходом истории, качества лидеров, их политический и нравственный облик, личные интересы и притязания начинают играть немаловажную роль.
Не только каждая эпоха формирует своих лидеров. В конкретные периоды огромный отпечаток на процесс перемен накладывает и крупная историческая личность. Политический деятель, особенно руководитель страны, не только выступает как орудие истории, но и творчески воздействует на исторические события и судьбы народов. Боливар принадлежал к числу таких деятелей. «Лидерам англо-американской и французской революций надо было думать, как руководить народами, а здесь народы надо было создавать» [202], – говорил учитель Боливара Симон Родригес.
Боливар ясно видел справедливый характер освободительной войны и стремился к тому, чтобы борьба против испанского ига приняла всенародный характер. «Солдаты! – говорил Боливар. – Пусть же ваши ружья несут не только штыки, но и законы свободы, и вы будете непобедимы!» [203]
Во имя достижения победы и мобилизации народных сил он широко использовал политические и социально- экономические факторы. Им были изданы декреты о конфискации собственности у сторонников испанской короны и распределении ее между солдатами и офицерами освободительной армии, об отмене подушного налога с индейцев и передаче в их личную собственность общинных земель, о защите гражданских прав индейцев и др. Под знамена Освободителя стекались городские низы, крестьяне, пастухи, бывшие рабы. В освободительной армии царил дух интернационального сотрудничества. Плечом к плечу сражались креолы, мулаты, метисы, индейцы, негры и несколько тысяч добровольцев из многих стран мира. На труднейшем этапе национального формирования Боливар возглавил свой народ и привел его к победе. Он отчетливо осознавал источник своей силы. «Моя вера в народ в десять тысяч раз сильнее доверия к его депутатам, – говорил Боливар. – Суверенная воля народа является единственной законной основой государственной власти» [204]. При этом он не идеализировал народные массы и не раз с горечью говорил об их забитости, пассивности, безрассудной вере, способности поддаваться влиянию демагогов.
Свой успех Боливар разделял с плеядой выдающихся полководцев, партизанских вожаков, государственных деятелей, дипломатов. Этих людей замечательного ума, таланта и преданности идеалам свободы, выдвинутых восставшим народом, объединил вокруг Боливара общий путь к высокой цели. Сукре, Сантандер, Паэс, Арисменди, Cea, Брисеньо-Мендес, Гуаль – каждый из этих сподвижников и соратников Боливара был по-своему талантлив, в чем-то равен ему, а возможно, и превосходил его. Выделяли же Освободителя из этой когорты выдающихся деятелей многогранность его натуры, способность связывать вопросы экономики, военных операций, государственного строительства и международной деятельности в единую стратегическую программу достижения независимости. Он был способен мысленным взором охватить весь континент и даже весь мир. Только человек, поглощенный титаническими задачами борьбы за независимость, мог написать такое сочинение, как «Мое видение на вершине Чимборасо» (1822 г.) – философскую поэму в прозе, выражающую космическое видение прошлого и грядущего, поэму о своеобразии, самобытности и исторической роли «нашей Америки», как любил выражаться Боливар, в масштабах «всей Вселенной» и своей собственной миссии в обретении ею свободы.
